Сверля затылок Шуги взглядом, я слегка толкнула Ви в бок, привлекая внимание, чтобы он оторвался от смакования самой заурядной каши. Юноша дернулся, будто не сразу поняв, кто источник беспокойства и лишь потом взглянул на меня. Я подтянулась к нему, чтобы не слышали товарищи напротив.

— Ты можешь перед уроком мастера Ли заманить Шугу в библиотеку? Мне это всё надоело, надо с ним поговорить.

— Я постараюсь…

— Очень тебя прошу, всеми правдами и неправдами приведи его туда! Я буду ждать, хорошо? — Ви кивнул и задрал голову выше меня. Заметив, что на нас наползла тень, я обернулась и увидела Лео, который взял две порции и остановился возле меня. Не понимая, почему он так смотрит, в упор и с важной миной, я застыла. Он мотнул мне головой на выход и устремился прочь из столовой.

— Чего это он? — удивился Ви. Я туго соображала, что это был призыв к действию и, пока произносила "не знаю", опомнилась, что надо идти за ним. Оставив недоеденный завтрак, я побежала за привратником, который, не останавливаясь, пёр к башне настоятеля. Ой-ой, что он там от меня хочет? Расскажет о проделках с Джином? А если он и накануне всё видел? Хоть бы нет! Я не переживу, если из-за меня опять достанется кому-то.

Я взбежала следом по лестнице, едва успев скинуть сандалии, как это сделал Лео, и предстала перед Хенсоком. Маугли поставил тарелки на столик и встал рядом с ним. Мне забавно было наблюдать образовавшуюся картинку, потому что казалось, что эта здоровая детина ищет от меня защиты за плечом этого низкорослого старика. От меня! За щуплым дедушкой! Лео, ну ты совсем что ли?

— Хо, — обратился Хенсок ко мне. — Лео сказал, что ты вчера нарушила его уединение, пойдя в лес…

— Ябеда! — ахнула я, воззрившись на молодого человека. Он оскорблено наполнил легкие кислородом и не дышал.

— В этом нет ничего страшного, — улыбнулся настоятель. — Он сказал об этом мне, поскольку не может попросить сам тебя так больше не делать. А именно этого он просил, — я опустила глаза, жалея о том, что не подумала о подобном исходе. — Но видимо он забыл, — продолжил непредсказуемо Хенсок, развернувшись к Лео. — Что в лес имеет право ходить каждый, просто не каждый может, потому что это опасно. Да, сын мой, твоё уединение ни есть правильное поведение, ты же знаешь, что братья не должны закрываться друг от друга, не должны иметь тайн, не должны вести жизнь, отдельную от общины. То, что требуется тебе для совершенствования — ты получаешь в достатке, но ты усердствуешь излишне, отгораживаясь от монастырских жителей. Это плохо. Пока ты здесь, ты должен быть более общительным и внимательным.

— Но она девочка! — будто стыдясь этих слов и того, что я это о себе узнаю, согнулся Лео, чтобы прошептать это Хенсоку чуть ли ни в ухо.

— Она считается на данный момент адептом. Это не только моё решение, так пожелали мастера Хан и Ли.

— Но они не знают, что она девочка! — упорствовал Лео.

— А не знание не освобождает от ответственности, — ехидно прищурился Хенсок и указал на меня ладонью. — И разве она в этом виновата? Она просилась в прислужницы, а её приобщили к занятиям. Значит, такова воля судьбы. Значит, ты должен делиться с ним — а сейчас она именно он, — всем, как и с другими братьями.

— С девочкой?! — заклинило Лео. Мне казалось, у него нервный тик появится. Я предпочла не вмешиваться.

— Ты видишь в нем женщину? — не убирал руку с моего направления Хенсок. Не двигаясь, Лео стрельнул в меня взглядом и поспешил замотать головой.

— Нет, учитель.

— А в чем тогда проблема?

— Он — она, — пытаясь добиться чего-то, безнадежно простонал Лео, угаснув на последнем звуке и затихнув. Довели беднягу, и без того лишенного дара аргументирования. А тут заставили что-то доказать одному чрезмерно мудрому деду и одной особе с перебором наглости.

— Лео, я понимаю, что ты вырос с другими ребятами, которые были твоими лучшими друзьями, но они ушли, чтобы выполнять свой долг, истинный долг, подразумеваемый Тигриным логом, а ты тяжело сходишься с новыми людьми, но раз ты выбрал здесь остаться, и остаешься пока что, то постарайся — я не настаиваю, я прошу, — быть терпимее к новеньким. И к Хо тоже. Если он захочет сходить в лес ещё, пусть предупредит и возьми его с собой сразу. А то вдруг с ним беда случится? Кто будет виноват? Я не прошу тебя с ним разговаривать, но приглядывать ты можешь?

— Я приглядываю, учитель, — смиренно опустил голову Лео. Так-то, ябеда!

— Ступай, мой мальчик, и не волнуйся ни о чем. За твой светлый дух я все грехи беру на себя, — явно расстроенный, молодой человек буквально вылетел наружу, обойдя меня как можно дальше. Я проводила его взглядом. — Вот что с ним делать? — Хенсок развел руками, найдя во мне благодарного слушателя. — Он уже давно мог бы быть свободным ото всего, но специально остаётся и не желает приспосабливаться к внешнему миру. Это большая потеря для общества… он настоящий воин, самый лучший, самый честный и справедливый. А справедливых людей мало за стеной, правда? — Хенсок сел за столик. — Вот растяпа! Завтрак свой забыл…

— Почему его тигры не трогают? — поинтересовалась я.

— У него редкий дар, — взялся за палочки настоятель. — Он разговаривает с ними. Не в смысле как-то по-человечески, а просто вливается "в волну". И так не только с тиграми. Он заклинает змей, грызунов… у него даже сокол ручной был в детстве. Лео уникальный мальчик. Отнеси ему тарелку, пожалуйста.

В будку стучать не пришлось. Привратник привычно сидел на ступеньках с серьёзнейшим видом и, опершись на палку, смотрел в одну точку. Я поставила еду рядом с ним и встала в шаге от него. Сказать что-нибудь приободряющее? Или лучше убраться побыстрее? Лео поднял на меня глаза. Даже когда он был зол, это было как-то по-доброму. Взор был чистый и ясный, и злоба всегда походила на обиду, а не на искреннюю ярость. Хенсок считал, что его место за воротами, и он предназначен для помощи людям. Но почему мне казалось, что ему самому надо помочь? Он хочет жить здесь. В этом нет ничего плохого, если за этим не кроется какой-то страх или что-то очень личное.

— Ешь, пока не остыло, — разбавила я молчание. Лео мельком взглянул на миску и, прислонив посох к стене, подтянул её себе на колени. Какой исполнительный. — Я тебя раздражаю? — Он покачал головой. — Ты боишься нарушить какой-нибудь завет, потому что Хенсок воспользуется этим, чтобы отправить тебя в вольное плавание? — опустив брови, Лео витиевато помотал головой. И согласие, и не полностью угаданный смысл. — А почему бы нет? Видел Хонбина? По-моему, ему понравилось шататься по свету. Ты с ним говорил о том, как ему там живется? — Лео кивнул. — Вот, ты не будешь там одинок. У тебя там как минимум два друга. И сюда всегда сумеешь вернуться. Ну, не уговорила? — в шутку поинтересовалась я. Ага, такая мастерица убеждения. За две минуты сделала то, что Хенсок не осиливает который год.

— Люди… — остановившись с кашей, промолвил Лео. — Они жестокие… Они глупые, — его лицо покривилось, словно непосредственно сейчас он испытывал страдание. — Я не хочу быть, как они, — он опять посмотрел на меня, но на этот раз в глазах его что-то загорелось. — Я не хочу убивать. Но если я уйду отсюда… — он отвернулся, склонившись к еде.

Его слова не выходили у меня из головы. Я понимаю, что обученные боевому искусству не в цирке работать будут, а в каких-нибудь спецотрядах. Но я почему-то всё равно представляла благороднее их миссии, или никак не представляла, и только сейчас поняла, что воины Тигриного лога — это что-то вроде наёмных убийц, работающих на государство. Или на кого? На Хенсока? Но ему-то некого и незачем убивать. Да кто вы такие, ребята? По пути в библиотеку я встретила Джина, что было логично, поскольку они с Ходжуном самые образовывающиеся и читающие братья монастыря. Попросив незаметно постоять на входе, если Шуга попытается убежать не выслушав меня, я вошла внутрь и стала ждать. До урока оставалось минут пятнадцать, так что если у Ви выйдет заманить сюда нашего введенного в заблуждение товарища, то это будет скоро. Сев за стол, на котором лежала раскрытой старинная книга о приемах и ударах в самые болевые точки, я не успела углубиться в строки, когда появились те, кто мне и был нужен.

— …Какую ещё книгу, Ви? — размахивая руками вошел Шуга, шествуя впереди. Заметив меня, он остановился. — О, извините, не будем отвлекать. Зайдём позже! — он издевательски поклонился и попятился, но стукнулся о Ви, не сдвинувшегося с места. Пришлось распрямиться и обернуться. — Ты чего? Пошли отсюда.

— Шуга, ты должен поговорить с ней, — нелепо бросил Ви. Сахарный обернулся на меня.

— Понял? Он тебя уже в женском роде называет!

— Естественно, потому что я девушка, — не откладывая, заявила я, поднявшись и подойдя к ним.

— Меня не интересует, кто из вас с Джином кого шпилит, — скукожил лицо в сухой инжир Шуга, брезгливо помахав на меня руками. — Хотя о том, что ты пассив — как-то невольно догадываешься.

— Да я настоящая девушка! — гаркнула я. Джин вошёл на повысившиеся тона голосов.

— Тише вы! Сейчас полмонастыря узнают, — Шуга испугано воззрился на присоединившегося.

— Что-то мне это не нравится… что происходит?

— Да баба она! — крикнул ему в ухо Ви, ткнув на меня пальцем. Шуга подскочил и ошалело, по-совиному вылупился на меня. Я скрестила руки на груди, недовольно поджав губы.

— Да ладно? — недоверчиво окинул он меня взглядом.

— Это правда. Я девушка.

— Я не верю… — Шуга отлип от Ви, осмелившись приблизиться ко мне. — В каком месте-то? Пацан пацаном. Что за розыгрыш? Решили обдурить меня?

— Ты слепой на оба глаза? — устало оперся на дверной косяк Джин.

— А что я должен видеть? — Шуга развернулся ко мне. — Покажи грудь, если ты девушка. Она же у тебя есть?