— А… Лео, это ведь не настоящее твоё имя? — он согласно кивнул. — А как тебя зовут на самом деле? — по-моему, я имею право знать правдивую информацию о мужчине, которому решила подарить свою невинность?

— Тэгун, — без утаек огласил он, но брови его нахмурились. — Но я не люблю, когда меня так называют. Так меня звали только в детстве…

— Ты расскажешь мне когда-нибудь, каким оно у тебя было?

— В нем не было ничего примечательного, — сжав мои пальцы, отвернулся он к окну.

— Ладно… слушай, у меня ощущение, что ты в один миг переменился, стоило тебе переступить порог монастыря.

— Так должно быть, — он вернул взор ко мне. — Я пытаюсь измениться. Это нужно. Я не смогу жить здесь таким, каким позволял себе быть там. Да, я много лет провел иначе, но я помню, какие законы правят здесь… именно из-за них мне неприятно было сюда возвращаться, — но в его лице проскальзывали любопытство, заинтересованность, что-то совсем юное. Какой бы неприязни не возникало от вида шумной трассы, несущихся автомобилей и квадратных однотипных домов, всё-таки сменить обстановку поначалу интересно всем. Одиннадцать лет! Столько всего изменилось вокруг. Я положила голову ему на плечо, уставшая от всего, что произошло за этот день. Ночью я почти не спала. Лео не пришел впервые за почти дцадцать ночей. Я готовилась уходить морально, а он и физически. Я знала, что почти сутки он провел с мастером Ханом и мастером Ли, формально сдавая экзамен на первый тан. На самом деле, я уверена, они давали ему наказы, объясняли, что к чему, как только он покинет обитель. Чтобы не уснуть, я развернула сверток, врученный мастером Ли. Похожий на символику спортивной одежды Puma, на шуршащей бумаге лежал золотой тигр. Или тигрица? Я заулыбалась, разглядывая его.

— Тигр? — обратил внимание и Лео. — Ты в честь него взяла себе псевдоним?

— Да, это первое, что пришло в голову, и звучало по-мужски, — умилившись кулону, убрала я его подальше, чтобы не потерять. — Не находишь, что это как-то судьбоносно? Ты лев, я тигр.

— А тебя-то на самом деле как зовут? — опомнился Лео, до сих пор не имея представления обо мне настоящей. Он чтил устав и не лез в мою жизнь, которая была до монастыря. Но теперь-то можно всё.

— Рэй.

— Рэй? — повторил он, и в его устах это прозвучало как звериный рык, с красивым раскатистым "р". — Мне нравится.

— Я рада, — хохотнула я, опять устроившись на его плече поудобнее. — Толкни, когда мы приедем, ладно?

Зарегистрировав апартаменты на один из его паспортов, нам выдали ключ, назвав этаж и номер. Войдя в лифт, мы поехали вверх. А я ведь несовершеннолетняя! Да Лео пошел против закона, едва выбравшись из святого места. Как он собирается работать на правительство? Хулиган. Примерный, показательный, идеальный буддист без сучка без задоринки стремительно становился парнем с нормальными привычками, даже немного порочными. Грехопадение во всей красе. И я первая, кто совершит с ним это… меня начало потряхивать. Я ведь ничего не знаю, не умею! Хоть бы спросить у кого… Джин, Джин! Так, какого черта? Джина нам сейчас не надо. Но ведь и Лео никогда прежде… Что делать? О боже, что делать?! Внешне я была совершено непроницаема. Мягкие полы, застланные ковролином, топили в себе наши шаги. Я шла позади, поглядывая налево и направо. Лео достиг нужной двери и, проведя электронной карточкой, отошел, пропуская меня внутрь. Я едва не расплосталась наполовину в коридоре, наполовину в комнате. Ноги подкашивались. Я так ждала этого момента… Ждал ли его Лео? Я посмотрела на него. Тоже невозмутим на лицо, но взгляд немного загнанный. Он снял куртку и повесил на крючок в прихожей. Я невольно отошла от него на полметра, непривычного, всего в черном. Он словно ещё вырос в этом наряде, хоть и снял ботинки. И я разулась, последовав его примеру.

— Хочешь чего-нибудь есть? — по-джентльменски поинтересовался молодой человек, и у меня создалось ощущение, что о программе поведения при данных обстоятельствах он у кого-то консультировался. Пока мы плутали на такси по городу, он с кем-то переписывался смсками. Уж не с Хонбином ли в качестве советчика?

— Попозже можно будет заказать ужин в номер, — предложила я. В мечтах уже проносилась сцена, заимствованная из какого-то фильма, как двое, после жаркой любви, сидят и лопают в кровати, по пояс под одеялом, и заодно смотрят что-то по телевизору.

— Тогда… можно предоставить это тебе? Я не очень пока понимаю в таких вещах, — смущенно опустил взгляд Лео.

— Конечно. А я пока… в душ схожу, — отступала я трусливо, понимая, что нужно как-то перейти к главному, но представления не имея, как это делается. А по нормальным душу и ванне я на самом деле соскучилась. — Я быстро. Нет, лучше ты сначала, — толкнула я Лео к санузлу, удивившегося, будто он не предполагал между нами то, что безоговорочно предполагала я. Мне нужно немного прийти в себя. Если это возможно. Он послушно ушел, не закрывшись. Пещерный мой человечек, сколько времени ему понадобится на то, чтобы привыкнуть к существованию замков? На охранный пост такого точно не поставишь. Хотя, глядя на его мощь и боевое умение, хочется заметить, что проблемы скорее появятся у тех, кто попытается что-то у него украсть или просто проникнуть туда, где он не запрется.

Я прошла в комнату и села на кровать. Она была одна, широкая. Напротив неё, как и хотелось, на стене висела здоровенная плазма. Но я не стала её включать. Вода зашумела за стенкой. Я откинулась на спину, слушая звуки. Совсем не такие, как от падающей воды источника, не его мелодичное хрустальное журчание чего-то первородного, живительного, даже не плеск воды в образованной им запруде. От покрывала пахло чистотой и ароматным ополаскивателем, какой-нибудь "лес после дождя" или "влажные тропики", хотя это и не благоухание травы, шелестящей от ветра, или только что опавшей листвы, шуршащей под головой, но всё равно очень приятно. Всё вокруг было свежим, чистым, светлым. По-людски стерильным. Не таким свежим, чистым и светлым, как на Каясан. Это было два разных полюса одного и того же. Две тождественных разницы. Даже солнце, наверное, здесь и там разное. Хотя за окном близился ранний осенний закат, как и там в это время. Я не стала занавешиваться и включать верхний свет. Так лучше. Вообще я отвыкла, жутко отвыкла от всего искусственного, электронного, громкого. Громче приказов Хана я с лета ничего не слышала, и в моих ушах резонировали все посторонние звуки. Их было вокруг слишком много. Совершенно не тянуло к прежней подростковой привычке — слушать музыку в наушниках, беспрерывно, что бы ни делала. Закрываться завесой выдуманных звуков, шумов, их набора, отрывающего от реальности. Надо чем-то занять себя в ожидании… хотя бы руки, которые начертили вокруг меня и по мне всевозможные рисунки абстракции, узоры авангардизма, сплели невидимую паутину. Искали чего-то из недавнишних ощущений. Свободы, невинности и защищенности? Одергивая юбку, я подумала, что её вообще не мешало бы снять… или раздеться в ванной? Так-то мне не привыкать голышом мимо мужчин ходить, но в Тигрином логе… там всё было иначе. Там можно было сидеть голышом друг напротив друга и дружить. Понимать, что ничего в этом нет развратного, и ни к чему это не должно прийти. А тут — другое дело. В двухместном номере гостиницы нет адептов, тут лишь мужчина и женщина. Те же самые, что и там, но другие. Всё другое. Хуже или лучше? Не так. Я теряюсь, не очень понимаю себя и происходящее. Вода выключилась, и я села, ожидая появления Лео.

Только в кожаных штанах, по пояс голый, тряся мокрой челкой, как зверь, выпрыгнувший из озера, он даже не вытирался полотенцем. Просто вышел, обтекая. Капли бежали по его телу, падая с прядей волос и струясь вниз. Эйфория. От одного взгляда. От искрометной мысли о нем. Я встала, крадучись приблизилась, обогнула его, при этом не проронив ни слова, и глядя ему в глаза. Он с высоты наблюдал за моим передвижением. Не комментируя больше ничего, я зашла в ванную и, тоже не закрывшись, но намеренно, блаженно растеклась под душем, приводя себя в порядок и тщательнейше выполняя обряд мытья, без которого было так тяжело. Это единственное, что сильнее всего смущало меня в монастыре — отсутствие гигиенического комфорта. Пора было вспоминать, как крутить краны, как щедро намыливаться, купаться в пене, пахнуть чем-то более элегантным и изящным, чем то суровое мыло из отваров полыни, розмарина, чабреца, не знаю даже чего, и дегтя. С другой стороны, я уже скучала по тому запаху, неповторимо естественному, природному, дикому. Запах Лео, мужчины из леса, или с горы. Первобытного, первозданного. Моего. Теперь его аромат сменится на дезодоранты и одеколоны. Боже мой…

Он сидел на кровати ровно там, где до этого сидела я. Опершись локтями о колени, он уткнулся носом в сложенные ладони, положив подбородок на оттопыренные к лицу большие пальцы. Я завернулась в полотенце, ничего не надев под него. Нерешительно подошла к нему и встала перед ним. Лео окинул меня острооким взглядом, изучающим, несмелым, но и не робким. Протянув руку, я положила её на его руки. Он разомкнул их и впустил мою ладонь в бутон своих. Молчун, не умеющий красиво говорить что-то девушкам, Лео не облегчал нашей ситуации, да и я была в этом деле совершенный профан. Но нужны ли слова или можно обойтись без них? Я развела его руки и, закидывая ноги на кровать, одну за другой, забралась на него, сев лицом к лицу.

— Хо… то есть, Рэй, — исправился Лео, боясь коснуться моей влажной кожи, боясь почувствовать сквозь штаны, областью ширинки, отсутствие чего-либо под тканью, в которую я завернулась. Я хорошо чувствовала плотью холод его металлической пряжки. Морда тигра, стесняюсь сказать, куда уперлась на данный момент. — Ты не должна… я не для этого позвал тебя с собой ещё на ночь.

— Я и не по долгу это делаю! — осела я, расслабив до этого струной вытянувшуюся спину. Пальцы тронули челку Лео, прошлись дальше по волосам, погладили их, ещё не высохшие. — Я хочу этого.