* * *

— Так о чем вчера все-таки шла речь? — вцепляется в меня Гермиона, как только я спускаюсь в гостиную.

— Не будем об этом здесь. Скажем так, это были новости издалека.

Она изрекает: «Сириус», — и я киваю. Его упоминали, так что формально я ей не лгу. Ей не помешает знать, что происходит на самом деле. Не сомневаюсь, в один прекрасный день Дамблдор завербует её или попросит об этом меня, но она и так уже взвалила на свои плечи немалый груз, и я не готов добавить ей хлопот. Пусть обжимается-развлекается с Роджером… пока ещё есть время.

Если подумать, то и мне следовало бы поступить так же. Ну, по части развлечений. Дэйвис — это несколько не по моей части.

— Сейчас беспокоиться не о чем, так что не бери в голову, — выговариваю ещё одну почти правду, пока мы вместе с Роном, Парвати и Лавандой всей гурьбой идем на завтрак. Во время последней войны Риддл не пытался каким-то образом нарушить привычное течение быта учеников, но в тот раз ученики не были его целью. Думаю, в этот раз все будет иначе.

Забавно: я не думал, что отношения Рона с Лавандой продлятся хоть сколько-то, но с момента Рождественского Бала прошло уже почти шесть недель. Недавно вечером я поймал его на том, что он просил её помочь с домашкой по предсказаниям. Насколько же смешно наблюдать за неуклюжими перипетиями юной любви…

Да, чудеса случаются. Мы впятером вваливаемся в коридор, когда я слышу голос:

— Могу я поговорить с тобой, Гарри?

— Привет, Седрик. Увидимся позже, ребята.

Дождавшись, пока они не уйдут, смотрю на него:

— Чем могу тебе помочь?

— Ты уже выяснил, в чем там дело с яйцом?

— Ага. А ты?

— Нашел решение несколько дней назад. Черт, а я так надеялся вернуть тебе долг за подсказку с драконами! Ну что, ты уже знаешь, что будешь делать?

— Общее представление имею, но в целом идея пока прорабатывается.

Седрик кивает:

— Я тут краем уха слышал, что кое-кто из третьекурсников сажает в запретном лесу дьявольскую лозу. Думаю, в русалочьем поселении будет только начало.

— Ага, ты, скорее всего, прав. Слишком уж просто — пойти и достать что-то из озера. Добавим-ка неразберихи — пусть люди запутаются и выполнят задание неправильно.

Он пытается найти правильный ответ на мое саркастическое замечание, но всего лишь пожимает плечами. Жестом предлагаю ему прогуляться со мной, и мы продолжаем беседу. Спрашиваю, как у них дела с Чо, а он по поручению одной из подруг Чо вежливо расспрашивает меня, встречаюсь ли я с кем-нибудь или нет. Эджкомб — не совсем мой тип, добавим сюда штрафные очки за то, что она загребает жар чужими руками — руками Седрика.

* * *

Теория Диггори о том, что не всё там так просто, оказывается правильной: чемпионов вызывают в кабинет Дамблдора за тридцать минут до начала задачи. Как странно не наблюдать здесь ни Эйми, ни её советника. Флёр полна решимости, но кажется несколько одинокой. Я знаю, что она время от времени навещает свою раненую подругу. Другие иностранные чемпионы тоже уезжали. Я слышал, Крам вернулся вчера вечером. Он выполнял на материке какие-то семейные обязанности, так что выплата долга снова задержалась. Афине также позволили уехать; она неплохо загорела. Ранение Бокурт имело серьезные последствия, заставив всех переоценить степень серьезности своего отношения к соревнованию. В атмосфере витает напряжение. Я даже почти готов начать уговаривать Шляпу рассказать мне о том, какая у неё похабная шутка сейчас на уме…

Но только почти.

— Это испытание вашей скорости, разума и точности. В центре русалочьей деревни вы обнаружите пять столбов. К каждому из них привязана сумка с ингредиентами для зелья и инструкции по поводу того, что с ними делать. Как вы отыщите их, это ваше дело, но можно взять только одну сумку — остальные трогать нельзя. Затем вам необходимо добраться до берега вот здесь, — Дамблдор указывает на карту местности и продолжает: — Как только вы достигните места, вам надо будет с помощью этих ингредиентов сварить зелье. Это египетское зелье, достаточно простое, но его нет в учебном плане ни одной из школ.

Ладно, значит, надо найти ингредиенты и сварить зелье быстрее, чем остальные. Улыбка Дамблдора говорит мне, что это ещё не всё.

— У вас хватит ингредиентов только на одну попытку, чтобы сварить противоядие к сонному зелью, которого напоили человека, согласившегося стать вашим заложником. Если вам не удастся разбудить вашего заложника, то это станет вашим слабым местом, поскольку в таком случае вам придется передвигаться по одному из пяти путей со спящим человеком, вместо того чтобы он вам помог. На данном отрезке пути нельзя летать. Вы должны пройти по земле. Самая короткая и прямая дорога лежит через лес. Все маршруты приблизительно равны по расстоянию, и на всех установлены ловушки. Ловушки предназначены для того, чтобы вас задержать. У заложников нет палочек, но им позволено пользоваться вашими. Финишная линия — парадные ворота замка. Первый, кто их достигнет, и будет объявлен победителем.

Он продолжает, говоря, что в русалочьей деревне установлены мониторы безопасности, и что за нами будет следовать толпа на метлах, и я понимаю, что мой заложник — не кто иная, как мисс Гермиона Грейнджер. Этот факт слегка корректирует мои планы — при условии, что я не испорчу зелье.

Нас отпускают; у нас есть двадцать минут, чтобы добраться до озера. Надеваю Шляпу, просвещая её по поводу моих планов. Как я и думал, она дразнится и высмеивает меня, но согласна, что мой подход имеет право на существование.

Очевидно, в Хогвартсе проходит день под названием «Притащи Свою Метлу» — небеса полны людей на метлах. Не уверен, что толпа на гонках была больше, ведь немало людей сидело на стадионе. Скажем так: наверху в небесах сейчас добрая часть волшебной Европы. Мы все касаемся плавающих шаров, которые будут дрейфовать по поверхности воды, отмечая для толпы наши позиции. Мой, по случайности, оказывается гриффиндорского красного цвета, а шар Диггори — черного барсучьего.

Передав Шляпу директору, становлюсь на позицию, рядом с Флёр. Она улыбается мне, и я, улыбнувшись в ответ, спрашиваю:

— Как там Эйми?

— Неплохо. У неё хорошее настроение. Первый хирургический ритуал прошел успешно. Через пару дней будет ещё один. Надеюсь, у меня получится присутствовать и на нём.

— Хорошо. Передавай ей привет.

На её симпатичное личико наползает насмешливо-серьезное выражение:

— Должна упомянуть, что, как только в разговоре всплывает твоё имя, она начинает смеяться, но не объясняет причины смеха.

— Приятно, что она не утратила чувства юмора. Ну и что говорят обо мне две ведьмы-француженки? — в свою очередь интересуюсь я, цепляя на лицо невинное выражение.

— Это, как вы говорите, «девчачьи беседы». Боюсь, тебе не понять, как не понять и того, как я тебя побью.

Приятно видеть, что Флёр не утратила духа соперничества.

— Можешь утешать себя как угодно, Флёр. Думай об этом и следуй за мной в кильваторе. Я бы снова предложил пари, но каждый раз, когда мы решаем поспорить, что-то идет не так, как надо. Поэтому примирюсь с мыслью, что моя победа будет честной и справедливой.

— Возможно, это не единственное, с чем тебе придется примириться, Гарри Поттер? — говорит она. Я также замечаю, то она не раздевается.

Дуюсь, поскольку не увижу её в бикини, но мне становится любопытна её возможная стратегия. Краем глаза вижу Манос — в купальнике она выглядит замечательно. Леди в толпе приветствуют момент, когда Крам испаряет свою мантию, а Седрик снимает свою и вручает её приятелю, Саммербаю. Я стою все ещё в мантии и проклинаю свое тело, которому только четырнадцать.

Бэгмен дает сигнал, и мы заступаем на места. Крики в толпе усиливаются. Он поднимает палочку в воздух, и мой мандраж нарастает. Как только из его палочки вылетает сноп искр, хлопаю палочкой по платформе и начинаю изменять её в соответствии со своими нуждами. Крам ныряет в воду и начинает трансформироваться в акулу. Интересно, а не анимагус ли он, если уж решился на частичную трансфигурацию? Иначе он рискует потеряться в чуждом разуме.

Афина обзаводится русалочьим хвостом и становится похожа на воплощенное магловское представление о русалке. Седрик уже преобразовал пару камней в какую-то большую рыбу, или щуку, или саргана, и собирается наложить чары принуждения, чтобы та потянула его за собой.

— Осторожнее в воде, дружище, ведь там водятся акулы! — кричу я ему, заканчивая преобразовывать свою платформу в виндсерф — такой, как видел по телевизору. Липкие чары удержат меня от падения, а для отчаливания я пользуюсь беспалочковым отталкивающим. Моя палочка наколдовывает сильный ветер, и я начинаю свой путь по поверхности. Оглянувшись, вижу, как Флёр призывает метлу и покрывает её, видимо, чарами пузыря.

Черт, мне следовало бы об этом подумать! Добавляю ветра, в то время как Делакур поднимает метлу и начинает преследование. Проскакиваю приличный отрезок пути, быстро приближаясь к месту, где надо будет нырнуть и достать сумку, но Флёр несется прямо за мной и, мгновенно поменяв положение, вертикально входит в воду. Я отстаю секунд на тридцать.

Наколдовываю пузырь и снимаю липкие чары. Влетев в воду, превращаю обувь в свинец и начинаю быстро тонуть. Улыбающаяся француженка проплывает мимо меня обратно. Если остальные не столкнутся с сопротивлением и не потеряются, скоро все будут здесь.

Наблюдающие за безопасностью, используя жаборосли, дрейфуют среди русалок, которые с развлечением следят за происходящим. Сложно сказать, что они обо все всём этом думают — полагают, наверное, что это опять глупые людские игры. Я несколько промахнулся с нырянием, но мое разрубающее режет привязывающую сумку веревку, и я снимаю чары с обуви. Быстро накладываю призывающее и отправляюсь в обратный путь к поверхности озера. Вижу, как три других соперника прокладывают себе путь сквозь морские водоросли, но все мои мысли лишь о том, на сколько я отстал от Флёр. Надеюсь, зелья она варить не умеет.