Она может остаться без руки, но сейчас это ерунда по сравнению со всем остальным. Потерявшая все краски грудь Эйми отчаянно вздымается-опадает, несмотря на обездвиживающее. Поппи подтверждает мои страхи.

— Рот в ужасающем состоянии. Огонь проник внутрь. Буду резать и накрывать пузырем.

Ловкими движениями она раскрывает глотку Эйми, и рану тут же накрывают чары пузыря, которые гонят воздух ей внутрь. Наколдовываю кисть, которая толстым слоем наносит бальзам на грудь Эйми, пока я работаю над почерневшей рукой.

Фоукс приносит Дамблдора. Движением палочки маг с силой отталкивает от палатки Флёр, Крама и нескольких других магов.

— Поппи, как она?

Поппи поднимает глаза от остатков лица Эйми.

— Плохо.

— Фоукс может перенести её в Мунго.

Медсестра отрицательно качает головой.

— Её нельзя передвигать. Лучше пошли туда Фоукса — пусть принесет их сюда. Передай: ожоги первой степени.

Провожу палочкой поверх руки девушки, и зеленоватый оттенок расползается по руке и груди. Он явно темнеет, что очень плохо.

Поппи снимает мои чары и кастует свои.

— Черт бы все побрал! Ей не хватает кислорода даже с чарами. Её легкие!

Если Поппи начинает ругаться, значит, ситуация просто плачевная. Эйми задыхается, потому что её легкие сожжены. Воздух поступает, но легочные альвеолы уничтожены.

На это есть лишь один ответ. Заклинанием снимаю мантию.

— Делайте пересадку Дикстры.

— Ты слишком молод! Альбус?

Мы со стариком переглядываемся. Волдеморт к этому никакого отношения не имеет, как мне кажется.

— Я согласен с Гарри. Он подходящего размера. Я буду управлять процессом переключения. Твои действия нужны, чтобы спасти девочку.

Поппи кивает и разрезает левый бок Эйми, раскрывая полость. Проконтролировав следующим движением кровотечение, медсестра смотрит на Дамблдора.

Мой разум затопляют воспоминания о попытке спасения Бенджи Фенвика.

— Скажу лишь, что будет очень больно, Гарри.

— Я неплохо выдержал круцио Яксли. Давайте.

Как и у множества других целебных заклятий и ритуалов, корень его лежит в области черной магии. Маг по имени Дикстра любил выпить. Он уничтожал себе этой привычкой печень пять раз и просто брал её у кого-то другого. Это переключающее заклинание для органов — мое левое легкое поменяется на её.

Я слышал, что маглы делают нечто подобное, но их операции длятся часами. Наша занимается столько, сколько требуется Дамблдору для того, чтобы разрезать мне левый бок и наложить переключающее — максимум двадцать секунд.

С помощью окклюменции сдерживаю крики боли, переросшие в глухой рев, когда ощущения такие, как будто Хагрид ударил мне в грудь битой. Альбус обездвиживает меня. Конечно, они не могут меня оглушить. Мне необходимо быть настороже и подстраиваться под дыхание Эйми.

Пока я сосредотачиваюсь, из глаз льются слезы. Имеет значение, лишь как поднимается и опускается грудь; все остальное неважно. Поппи снова накладывает диагностическое, и темно-зеленый цвет начинает светлеть, указывая, что её тело получает больше кислорода. Работает.

Прибывает Фоукс с парой целителей и оборудованием. Оба окидывают меня оценивающими взглядами, когда Поппи упоминает Дикстру. Один накладывает на меня то же самое диагностическое, убедившись, что я дышу достаточно хорошо, и они быстро начинают просматривать подробный перечень ран Эйми, диктуя зачарованному перу. Из аварийного медицинского комплекта то и дело призываются разные предметы. Один маг надиктовывает список вещей, которые необходимо взять в Мунго, и они отдают его Фоуксу, который снова исчезает.

* * *

Время смазывается и теряет значение — возможно, прошло полчаса, а, может, вдвое больше. Больно, только когда я дышу — значит, каждые пару-тройку секунд. В один прекрасный момент они заявляют, что Эйми достаточно стабильна, и её можно, наконец, перемещать. Меня освобождают и позволяют устроиться на одном конце кровати, пока всю её целиком анимируют и направляют своим ходом в замок. С помощью зачарованных простыней Дамблдор скрывает от публики происходящее.

Слышу отчаянный вопль Флёр:

— Дайте мне её увидеть! Как она? Дайте же посмотреть!

Голос Дамблдора полон искренности:

— Я понимаю ваше беспокойство. Мисс Бокурт занимаются одни из лучших целителей Англии. Дайте им время сделать свою работу, пожалуйста.

Обмотанная пропитанными бальзамом бинтами Эйми напоминает мумию, а не ведьму. Смотреть здесь совершенно не на что, давайте уже идти.

Как только мы оказываемся в больничном крыле, один из целителей отпускает мою правую руку и вручает мне маску. К маске приделан фиал со слезами феникса.

— Мистер Поттер, нужно начинать лечить в вас легкое. Дышите через маску — пусть начнёт действовать целительная сила слёз.

Конструкция напоминает мне ингалятор, которым пользовался паренек с астмой в то время, когда мы с Дадли вместе ходили в школу. Делаю глубокий вдох.

— Я бы не отказался от замораживающего.

Он грустно мне улыбается.

— Может быть, через час, но сейчас нам нужно, чтобы вы имели возможность сказать нам, где болит. Её ожоги слишком сильны. Пока мы лечим легкое, ей необходимо оставаться под наркозом.

Он наклоняется над лицом девушки, открывает ей рот и с помощью маленькой кисточки начинает наносить на полость слёзы. Целитель иронизирует:

— Дети против драконов, и это всё ради развлечения!

— Надо будет пересаживать и второе легкое?

— Возможно, но для этого найдем другого волонтёра. Я восхищаюсь вашим мужеством, мистер Поттер. Вы не просто разделили с ней боль.

— Что дальше?

— Будем делать пересадку кожи. Сюда должны привезти живых поросят, чтобы тут же пересадить с них кожу.

А я-то полагал, что уже досыта сегодня наелся жестоким обращением с животными; вот только ей кожа нужна больше, чем им. Разумеется, создатели этого заклинания были гораздо более избирательны по поводу того, у кого брать кожу — в качестве доноров использовали маглов.

— А потом?

— Начнем курс зелий, чтобы предотвратить распространение инфекции. Не все опасности для неё пока позади. Будем надеяться, что она единственная, кого мне придется сегодня лечить.

Разговариваем с ним о долгосрочном прогнозе для девушки, пока я наблюдаю, как он снимает кожу с поросят и пересаживает на раны Эйми. Целитель впечатлен глубиной моих знаний.

— Когда я услышал, что Поппи взяла вас в качестве ассистента, то подумал, что она сошла с ума, однако у вас очень глубокое понимание предмета. Не думали ещё в перспективе о профессии целителя? Если принять в качестве показателя ваш бальзам, то вас ждет впереди отличное будущее. Он сделан на уровне медицинских стандартов.

Мы слышим в отдалении приветственные крики со стадиона — значит, соревнования продолжаются. Афине с Седриком ещё предстоит их закончить. Второй целитель вводит родителей Эйми и главного администратора французской больницы для магов. Пока целитель Дуглас их информирует, ведется своеобразное поигрывание мускулами — заявляют права на территорию, показывая, кто тут круче.

Мадам Бокурт — министр внутренних дел Франции, приблизительно третий по силе человек в их стране после отца Флёр и их министра. Она никак не подходит на роль взволнованного родителя.

— Хорошо, готовьте её к перемещению. Мы немедленно забираем её во Францию.

— Сейчас это было бы не слишком благоразумно, — замечает целитель Дуглас, готовясь к предстоящему спору.

— Я вообще-то разговаривала не с тобой, англичанин, но если уж это произошло, немедленно передайте мою дочь в ведение моего личного врача, чтобы я могла забрать её во Францию, где о ней должным образом позаботятся.

— Нет уж, пока в её теле моё лёгкое, ни в коем случае, — придется ей простить мне мой угрюмый вид. Слишком уж больно.

— Хорошо. Ребёнка забирайте тоже.

— Боюсь, нас не представили должным образом. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, и я никуда ни с кем не пойду. Кто вы вообще такая, черт вас побери? — как я сейчас чудесно влияю на англо-французские отношения… да плевать.

— Я министр Бернадетта Бокурт, юноша, и лучше бы вам прикусить свой язычок!

— Рад встрече, мадам. Мы здесь немного заняты. Пусть ваш замечательный врач произведет вам черепно-ректальное экстрагирование, а потом объяснит, что такое пересадка Дикстры и почему мы никуда не двинемся с места в ближайшие двадцать четыре часа.

Женщина вспыхивает от ярости, не в состоянии поверить, что «какой-то мальчишка» так с ней разговаривает. Жаль, здесь нет Шляпы. Тогда к выходным могла бы начаться война. Отчасти во всем виновата боль, но, с другой стороны, я наслаждаюсь перепалкой. Она француженка, разговаривает так, как будто все окружающее глупее её, да ещё и политик. Этого для меня более чем достаточно. Её целитель вместе с мужем буквально вытаскивают брызгающего слюной министра из комнаты, умоляя успокоиться.

Целитель Дуглас смотрит на меня.

— Если вы и в самом деле хотите стать целителем, вам необходимо поработать над врачебным тактом. Он у вас зверский.

— Не одобряете, значит.

— С точки зрения профессионала — нет. Однако ваша манера иметь дело с бюрократами заставляет меня зеленеть от зависти. Можно с уверенностью сказать, что если вы будете лечащим целителем, никто никогда не осмелится самоуправствовать. Черепно-ректальное экстрагирование, надо же!

* * *

Вернувшийся значительно менее неуравновешенный мистер Бокурт получил оценку состояния дочери.

Как ни странно, за это время он ни разу ко мне не обратился и даже не посмотрел в мою сторону. Гермионе, Рону и Невиллу позволили зайти на пять минут и поговорить со мной — так я узнал, что Афина заняла второе место. Дракон сожрал трансфигурированных ею зверей, а потом она сняла действие своих заклинаний, и сочное мясцо в пищеводе дракона превратилось в камни, и зверь рухнул от боли — у него жутко заболел живот. Чарли, Хагрид и остальные укротители были вынуждены промывать у венгерской хвостороги желудок. Хагрид наверняка был в шоке, бедняга.