— Конечно, приму. Как я могу отказаться? Я все еще уверена, что вы слишком много от меня ожидаете, если действительно верите, что я смогу справиться с задачей. К тому же, мне предстоит еще сражение с Августой.

Наклонив голову, говорю:

— Наши дорожки с Августой уже пересекались, и она до сих пор, так сказать, зализывает раны. Если она станет слишком уж досаждать, дайте мне знать. Тогда на встрече с Фаджем для наших совместных фотографий мне наверняка удастся добиться уступки-другой, которая заставит вашу свекровь дважды подумать, прежде чем что-то предпринимать. Если уж приходится играть роль звезды, надо пользоваться привилегиями.

— Теперь ты говоришь в точности, как твой отец, — замечает она.

— Расценю ваши слова как комплимент. При встрече передайте привет моему крестному и мистеру Люпину, — заставляю себя произнести имя Люпина с дружеской улыбкой. Алиса и Фрэнк были единственными, кому Джеймс рассказал о его предательстве. Не вижу необходимости открывать сейчас ей все тайны. У нее и так достаточно забот.

* * *

— Скажи, что в Гарри кажется тебе самым привлекательным? — спрашивает Пенни у Флёр. Подозреваю, две ведьмы уже плетут против меня заговоры, но опасений я не выдам. Опасение — признак слабости. Дамблдор предложил для интервью незанятый класс. Видимо, тоже участвует в заговоре.

Повернувшаяся ко мне Флёр выгибает бровь, оценивая меня сверху донизу.

— Гарри необыкновенно остроумен. Он способен всего за минуту привести меня в бешенство, а уже в следующую заставить меня улыбнуться.

— А ты, Гарри? Что тебе кажется самым привлекательным в Флёр?

— Благодаря ей я полюбил французский. Да нет, шучу. Она идеал ведьмы, в ней сочетаются великолепный ум, красота, потрясающее мастерство и сила.

Улыбнувшись мне, Пенни задает следующий вопрос:

— Теперь моим читателям хотелось бы знать: когда между вами все началось? Ваш роман имеет все атрибуты сказочного, и, очевидно, он начался задолго до того, как вы предали его огласке.

— Что касается меня, — начинает Флёр, — я начала уважать его как соперника после задания с дементорами. Он действовал мужественно, а когда все закончилось, Гарри помогал тем, кому требовалась медицинская помощь, несмотря на собственное состояние — он был к тому времени довольно изнурен. К рождественскому балу уважение уже переросло в дружбу, когда моя дорогая подруга Эйми… как вы, англичане, говорите? Попыталась сыграть в сваху? Чем теснее мы с ним общались, тем больше развивались наши отношения.

— Тебя не волнует разница в возрасте?

Флёр пожимает плечами, скользнув своей рукой в мою:

— Возраст никогда не имел для меня особого значения. Я встречалась с мужчинами и старше, но зрелости им этот факт не добавлял.

Хочется стереть все свои старые мысли о мечтах послать Флёр одного из своих знаменитых пауков из дерьма, а также приятные воспоминания того времени, когда я шпионил за полуголой девушкой в качестве месье Вилорога. Нет уж, премного благодарен, но эти конкретные воспоминания я лучше оставлю!

— А ты, Гарри? Когда ты впервые почувствовал влечение к Флёр?

Во время гонки на метлах я несколько кругов не мог отвести взгляда от ее зада. Как ни печально, ответ наверняка неверный.

— Пожалуй, на рождественском балу. Любого парня привлечет такая девушка, но впервые я осознал, что она действительно мне нравится, думаю, именно тогда.

— Как вы относитесь к тому, что пресса уже называет вас звездной парой?

— Звездная пара? Я никогда не слышал такого выражения. А ты, Флёр?

Она смеется:

— Люди моего отца что-то такое недавно упоминали. Мне не показалось это достаточно смешным, чтобы рассказать тебе, Гарри, но чем больше я над этим думаю, тем забавнее всё становится. Пресса формирует ожидаемый результат. Ты говорила, что наш роман называют сказочным. Если вы с вашими читателями, мисс Клеруотер, ожидаете именно такого развития события, могу вас огорчить: мы намерены оправдывать лишь ожидания друг друга.

Когда Пенни переводит взгляд на меня, свободной рукой показываю на свою девушку:

— Видишь, что я имел в виду, говоря про ум?

У Флёр есть еще одно достоинство — она не намерена «метить» свою территорию, как делали Кэти Белл и Джинни, а также большинство девушек, с которыми встречался Джеймс. Держится Флёр спокойно и уверенно. Так просто. Как будто всё так и должно быть… как было у Джеймса и…

— Ты еще здесь, Гарри? Такое впечатление, будто твое сознание куда-то на минутку унесло портключом, — замечает Пенни. Определяю в ее голосе нотку беспокойства. Уверен, и Флёр заметила.

— Это не из-за ее ауры, если ты об этом волнуешься. Я просто думал, как мне повезло. Я ведь и раньше встречался с весьма милыми ведьмами, но Флёр — моя первая настоящая девушка. Если мы расстанемся, моей второй девушке придется равняться на неё.

Пенни успокаивается.

— Ой, я не могу этого напечатать — твои слова разобьют надежды сотням ведьм. На выходных вы снова будете сражаться друг с другом на дуэли. В прошлый раз победил Гарри, но его дисквалифицировали. Чего от вас может ожидать публика? Вы ведь не будете поддаваться?

Пытаюсь не покраснеть, вспомнив, что сказала на эту тему Флёр. Она дала понять, что победитель выберет, кто будет сверху в следующий раз. Несмотря на всё её коварство, получается выигрышное предложение, как на него ни взгляни!

— Я не планирую поддаваться. И от Флёр меньшего ожидать не стал бы.

— Согласна. Дуэли могут стать благотворным и поучительным опытом.

Пенни кивает ей, а потом спрашивает:

— Что скажете о дуэлях с Виктором Крамом?

— В прошлый раз мы оба его победили. Не думаю, что он станет серьезной проблемой и на этот раз, — даю я ей милый и, главное, безопасный ответ. Моим фанатам вряд ли понравятся мои планы беспощадно унизить Крама на публике.

— Хорошо, пока вопросов достаточно. Как насчет нескольких фотографий? Пару на разворот и одну для обложки.

В кадре мы с Флёр на скамейке, моя голова у нее на плече. Флёр поворачивается и одаривает меня легким поцелуем, а потом мы отстраняемся друг от друга, и я с усмешкой подмигиваю в камеру. Всё сладко и совершенно невинно.

Жаль, что нельзя заново проиграть наш последний полет на метле. Тогда бы я точно отделался от ведьм, полагающих, что у них еще есть шанс. Нет уж, пусть это воспоминание останется только для нас двоих.

* * *

— Так как, ЭйчДжей, ты их предпочитаешь — в таком виде или голых в грязи?

Флёр с Афиной продолжают обмениваться заклинаниями — идет второй раунд девятого задания.

— Соблазнительно, но грязь на Флёр скроет самое интересное. Обе из них изрядно улучшили свои навыки. Афина как будто пытается что-то доказать, — отвечаю я Шляпе. Поскольку с Эйми случилось несчастье, у Седрика в этом раунде нет противника, а я вот везунчик… через пару минут встречусь с Виктором Крамом, а потом у меня будет перерыв до поединка с Афиной. Мне не терпится начать трепку.

— Точно, гречанке надо забыть о реванше с тобой и волноваться о том, насколько улучшились навыки твоей постельной грелки. Делакур задает ей жару.

Без всякого толку постукиваю по ладони палочкой — с её конца срывается пара искр. Жаль, что это не я на помосте. Флёр прекрасно проводит цепь чар и заклинаний, вынуждая Афину выставить грубый щит.

— На этой стадии дело может повернуться как угодно. У Афины великолепная техника. Ей просто требуется больше опыта сражений с искусными соперниками, и тогда мы вскоре увидим ее на дуэльном турнире. Учитывая это, Флёр действует прямо-таки великолепно.

— Держу пари, кое-что у неё точно получается великолепно, — усмехается Шляпа. Игнорирую грязный намек.

Середина апреля неважно сказалась на стадионе — здесь слишком мрачно. По крайней мере, не приходится волноваться о солнце в глаза, но я рад, что проливные дожди пока тоже задерживаются. Не представляю себе дуэли посреди бушующего шторма, как случилось во время прошлогоднего квиддичного матча Гриффиндора с Хаффлпаффом.

Как-никак, он не слишком хорошо для меня закончился.

Афина выуживает из своего загашника новый трюк: следом за вспышкой света идет иллюзия. Флёр не допускает в себя попадания ни того, ни другого. Она наколдовывает крохотного зверька и заклинанием отбрасывает призванную сорвать план тварюшку по дорожке ко второму дуэльному кругу.

— И что она собирается делать с огнекрабом? — Флёр быстро и ловко увеличивает зверя — думаю, я просек фишку. Афина вынуждена реагировать на щелкающие клешни, и ее иллюзия разбивается вдребезги. Когда раковина разбита, обычный огнекраб испускает маленькие сгустки пламени, крупный же может нанести гораздо больше ущерба. Флёр запускает в свое творение разрубающее, и там, где взорвался зверь, ревут теперь потоки пламени.

Отличный ход со стороны дерзкой француженки. Столб пламени облизывает Манос, когда та откатывается в сторону, показавшись из огня уже покрытой непроницаемой для огня зашитой. Полагаю, напрасно было надеяться, что Афина не слишком знакома с огнекрабами.

Во время жесткой контратаки Манос пользуется панцирем краба в качестве временного щита. А ещё она играет на грани фола, смешивая ослепляющее и сомнительные, почти темные, проклятия с вполне себе бытовыми. За болевым под названием «Пытка» летит низко, на уровне щиколотки, разрубающее, следом — струя огня, и заканчивается атака бесцветным заклятьем, вызывающим страх. Флер уклоняется, защищаясь с недавно отточенным мастерством, но я все равно скриплю зубами. Манос вплотную приблизилась к черте, за которой последует дисквалификация, но сумела обуздать себя и не переступить её.

Значит, ей также известны и иные заклятия, гораздо темнее и точно за гранью. Флёр атакует волшебным тараном, известным как «Разрушитель Щитов». Афина не поддается, ставя волховской щит. Глупо — истощит их обеих, а я думаю, что у Флёр магический резерв больше. Вместо этого Афина уклоняется от какого-то мощного заклинания, которое я не узнаю. Это последнее заклинание Флёр что-то делает с кругом со стороны Афины — там все покрывается влажным зеленым мхом, и опора Афины становится несколько шаткой.