Н-да, смотрите-ка: стоит тут и оскорбляет меня, хотя я не сказал ему ни слова.

— А что случится, если мне удастся обыграть тебя больше раза? — мое заявление вызывает явственное хихиканье у небольшой группки, собравшейся вокруг нас.

— Куда тебе, малыш! — По крайней мере, он не называет меня мальчиком. Пришлось бы его убить.

— Вот что я тебе скажу. Обойду тебя дважды, и весь остаток дня ты будешь носить повязку на голове с надписью «Гаррина сука». Ну как?

Полагаю, с моей стороны неправильно участвовать в столь вздорной беседе, но, принимая во внимание прошедший день, с удовольствием выпущу скрытую агрессию. Эндрю Карлсон оказался прямо-таки манной небесной. Даже не дожидаясь от него ответа, вскакиваю на метлу и лечу к стойке с квофлами.

Олли подлетает ко мне, когда я приближаюсь к центральной линии. Протягиваюсь и вручаю ему Сортировочную Шляпу.

— Подержи мою шляпу. Что всё это значит, Олли? У меня хватает опыта, чтобы узнать инсценировку.

Он смотрит на меня, усмехаясь по-волчьи, и отвечает:

— Я несколько переборщил, когда получил поощрительную премию, и теперь мне требуется помощь для оплаты квартиры. Считаю, что это покроет стоимость любой услуги, которой ты от меня желаешь. Фишка с повязкой просто гениальна! Пожалуйста, Гарри, прошу тебя! Забей два гола этому самодовольному и высокомерному сукиному сыну!

Не удержавшись от ухмылки, говорю:

— Что ж, мистер Оливер Вуд, полагаю, близнецы Уизли не слишком хорошо на тебя влияют. Есть что посоветовать?

— Карлсон возвращается в форму после разрыва мышц плечевого пояса. Сегодня утром он сказал тренеру, что место пока ещё слишком чувствительно. А теперь ступай и принеси мне немного денег!

Ускорившись до максимума, ныряю вниз и влево. Я собираюсь отойти назад и попытаться сделать бросок с дальнего расстояния. Даже если не получится, ему придется двигаться быстрее. К тому же, он никоим образом не ожидает такого финта от тринадцатилетки — ну, или почти четырнадцатилетки — на быстрой метле.

Как и следовало ожидать, когда я отхожу к задней линии, Карлсон перемещается к ближайшему кольцу, куда, по его ожиданиям, я и должен ударить. Мощным рывком отправляю длинный пас к дальнему краю третьего кольца. Его обманули, и он это знает, однако мужик — профи, так что делает отважную попытку спасти ситуацию. Карлсон почти достаёт шар, но в «почти» и заключается вся соль не быть побежденным «малявкой». У Оливера теперь имеется великолепный бонус!

Одобрительный смех поднимает мне настроение. Я разворачиваюсь к одному из смеющихся охотников на земле, и тот пасует мне второй квофл. Для завершающего штриха я лечу прямо на него, опускаюсь вправо и делаю ложный замах на первое кольцо. Черт, он останавливает меня на подлете! Теперь ему есть чем гордиться. Я с силой толкаю его, но он ловит квофл номер три, спереди снизу на третье кольцо, пока я пытаюсь прощупать его заживающую руку.

Квофл номер четыре я вообще-то целил в верхний угол второго кольца, но мяч срикошетил от кольца. Остался один. Нужно что-то особое. Интересно, получится ли у меня?

Сообщница Оливера, Марсиа, бросает мне последний квофл и подбадривает меня. Возвращаюсь к центральной линии и готовлюсь начать свою атаку с захода. Этот трюк называют «Штопор Каллигана». Это бочка с коварным крученым броском. Цель броска зависит от места сбрасывания. По большей части, квофл вылетает под странным углом и процент попадания невысок, но против него практически нереально защититься. К скорости броска добавляется сила инерции от маневра. Я закрываю глаза, делаю успокаивающий вдох-выдох и начинаю выполнять бочку на самой высокой скорости. Подобный бросок охотник делает, когда знает, что в него не летит ни один из бладжеров.

После трех оборотов выпускаю шар туда, где, как мне кажется, должно располагаться кольцо, и в виде уловки инстинктивно делаю полубочку перед тем, как спикировать. Загонщики обычно из принципа посылают бладжер к выполняющему штопор.

* * *

Через четыре часа я вылетаю из камина, сжимая свой автограф — фото Эндрю Карлсона в его новой повязке. Олли до сих пор хихикает, вытаскивая пиво из холодильника, в котором стояло шесть упаковок выпивки и немного побуревшего латука — это всё, что там есть. Оставляю содержимое холодильника без комментариев.

— Погоди, давай разберемся. Ты способен прокрутить хрестоматийный штопор, но не можешь нормально выйти из камина? — Я позабыл упомянуть ему, что квофл пролетел в третье кольцо, а целил я в первое. Это тот случай, который группа гриффиндорцев, с которой я вроде как играл, обычно называла «законом Франка» — если не можешь выполнить хорошо, надейся, что тебе повезет! Поднимаясь на ноги, надеюсь, что в моей старой памяти найдется хоть что-то, способное помочь мне с этой мурой, но у ДП не было ни малейшей проблемы с путешествием по каминной сети.

Показываю ему неприличный жест и усаживаюсь на кушетку, подвинув журналы и коробки от пиццы.

— Боже правый! Ну ты и свинья!

— Ага, надо навести марафет. Завтра у нас укороченный день, и мы с Марсией собираемся поужинать и отпраздновать мой неожиданный куш!

Окинув комнату взглядом, предлагаю:

— Скажу лишь два слова, Олли: к ней. Даже не думай о том, чтобы привести её сюда!

— Поттер прав. Это место похоже на нужник. ЭйчДжей, вызови своего эльфа и спаси меня от необходимости лицезреть, как вроде бы взрослый мужчина валяется в собственной грязи, как свинья.

— Мерлиновы яйца, Гарри! Что это, мать его?

Я снимаю чары и позволяю ему увидеть Шляпу. На то, чтобы передать «жизнерадостный характер» Шляпы, уходит несколько минут, но Олли быстро понимает намёк, чему изрядно способствует сам предмет разговора, отпустив парочку попутных комментариев.

Я вызываю Добби, главным образом потому, что уверен: Олли планировал попытаться привести сюда мисс Риггз. Эльф выглядит так, как будто я только что сделал ему досрочный подарок на день рождения — ещё одно место, которое можно убрать.

— Со стороны главного управляющего очень мило выдать тебе пропуск с общим доступом ко всему комплексу. Не так уж много людей получает подобные. Знаешь, он хочет попытаться подготовить тебя в лигу новичков на твоем пятом курсе. После того штопора он бы записал тебя прямо сейчас, если бы мог.

Главный управляющий «Малолестона», Роджер Бенчли, подошел ко мне, пока Карлсон примерял свой оригинальный головной убор. Мы мило побеседовали во время следующего получаса тренировки. Он не знал, что это уже не первый раз, когда мы вот так вот «беседуем». На шестом курсе Джеймса «Малолестон» предложил ему спонсорство. «Соколы» успели на год раньше, и Джеймс ответил им согласием. На кошмарном шестом курсе Роджер услышал, что Джеймс бросает квиддич в пользу карьеры профессионального дуэлиста. Он пригласил ДП в Косой Переулок, где ДП накормили бесплатным ленчем; Роджер тщетно попытался убедить его не позволить такому таланту пропасть зря. Мужчина был профессионалом и очень любил квиддич. Время не слишком его изменило.

Когда Олли, вытирая пот со лба, приземлился в следующий раз, я уже согласился на то, чтобы «Малолестон» спонсировал меня в молодежной лиге на пятом курсе. В обмен на спонсорство остаток этого лета и всё следующее я мог пользоваться их тренировочным комплексом, включая кафетерий. Рождер хотел, чтобы я попытался набрать десять-одиннадцать стоунов до начала спонсорства. Во время следующего перерыва он соблазнил меня полетать против их ловца третьего уровня. Никто из нас не поймал снитч, но я отлично постоял за себя. Мне даже удалось совершить маневр, из-за которого она упустила золотой мячик. Олли был прав; в данный момент я, наверное, мог бы запросто отобрать у неё работу. Как и Диггори, вероятно.

После моего замечательного полета Роджер возбужденно лопотал, что надо бы в виде исключения упросить принять меня в лигу в этом году. Он не думал, что на это пойдут, но я прямо-таки видел, как он уже добавляет в строку баланса рекламные доходы. Наверное, следует найти себе агента, пока ещё не поздно.

Возвращая меня к действительности, Олли спрашивает:

— Ну так что, в чем тебе требуется помощь, Гарри? Или ты хочешь, чтобы я называл тебя ЭйчДжеем?

— Пусть будет Гарри. Мне нужно, чтобы ты наложил заклинание, если я запорю дело.

— Что это ты собираешься запороть? Аппарацию? Она у меня не слишком-то получается.

— Нет. Я — анимагус, или, по крайней мере, думаю так. Я пока ещё не пробовал трансформироваться, и мне нужно, чтобы ты в случае чего наложил заклинание восстановления, если я застряну в середине процесса. Могу показать тебе движения палочки. Оно не слишком трудное.

— Когда ты изучил? Черт! Ты должен научить меня. Я слышал, это может серьезно помочь в игре! Кто ты?

Не представляю, как ему удалось произнести тираду на одном дыхании.

— Олли, это серьезно. Я всё расскажу тебе, если ты дашь мне клятву неразглашения.

После моей реплики глаза Вуда сужаются.

— Люди не разбрасываются клятвами, будто леденцами. Гарри, ты уверен, что знаешь, о чем просишь?

— Черт, абсолютно. Когда ты услышишь, о чем речь, то сразу же всё поймешь.

Олли обдумывает мои слова и соглашается. Процесс занимает минут десять. У меня хватает мощи скрепить клятву самому, не вовлекая для закрепления третьего. Одно лишь уже это его впечатляет. Мне и вправду нужно высказаться, а он — единственный, достаточно далекий от Хогвартса и типов с любопытными глазами. Заставляю его наложить чары уединения, затем — снять, а потом показываю ему их лучший вариант.

— Стычка с дементорами сломала в моем разуме какой-то барьер. Я обнаружил там разные воспоминания. Они принадлежали Джеймсу Поттеру. В тот вечер, когда убили Поттеров, дом был настолько насыщен тайной магией, что случилось нечто непонятное — вроде того, что я подцепил волдемортову — чёрт, Олли! Это всего лишь имя! Как бы то ни было, я подцепил способность говорить со змеями. Шляпа помогает мне разобраться в воспоминаниях и увидеть во всем этом смысл. Проклятье, я не уверен, Гарри ли я, который помнит Джеймса, или часть Джеймса, застрявшая в Гарри — именно так я вдруг стал чертовски хорош как охотник.