Кристина секунду помедлила, с ног до головы обводя глазами его мокрую голову, насквозь пропотевшую форму для игры, которую тоже не менял — не врал, торопился к ней. И расплылась в широкой улыбке. После чего, плюнув на все его слова, поднырнула под руку Кузьмы и прижалась к нему всем телом, крепко обхватив руками за пояс. Привстала на носочки и прижалась к его рту своими теплыми и мягкими, сонными губами. Уткнулась в кожу носом, глубоко дыша, словно и не замечая всех этих нюансов, а даже наслаждаясь.

— Я тебя люблю, — прошептала, выделяя второе, а не третье слово в этом признании. Принялась покрывать поцелуями его подбородок, щеки, шею. — Всего тебя просто…

У него в голове зашумело. Сам сжал руки на ее теле крепко-крепко и притиснул к себе, плюнув на все.

— Теперь и тебе в душ надо, мавка, — хрипло прошептал, с такой же жадностью целуя ее волосы, лоб, глаза. — Правда, не думаю, что я способен на что-то, кроме как стенку там подпирать. Разве что утром… — предупредил честно с широкой искренней усмешкой на лице.

Кто бы мог подумать, что так дико соскучился? И аж горло перекрывает, грудину давит жадной нуждой в ней.

Правда, физическая усталость и выжатое до капли тело — вносили свои коррективы. Четко понимал, что не выдюжит уже ничего, но ведь и не только в сексе была потребность. В таких вот сильных объятиях, просто в ощущении ее возле себя…

— Пошли, я не против, — рассмеялась Кристина в ответ. — И тоже не требую ничего. Обнимай просто. Так соскучилась! — ухватила его за руку и потянула в сторону спальни и ванной комнаты.

— Что мамы? — покорно следуя за ней, с трудом преодолевая усиливающуюся усталость, поинтересовался ее визитом.

— Мамы… Мамы как всегда, — отмахнулась Кристина, затащив его в душевую кабинку, самостоятельно стягивая с Кузьмы форму.

Он правда не мог, едва руки поднял, чтобы ей помочь. Все-таки, может, и не стоило аж настолько на поле выкладываться.

И она поняла это.

— Воюют за свое ОСМД, опять с кем-то скандалили в горуправлении. За тебя волнуются. таблетки не пьют, — пересказывая, она наконец-то бросила и свою, и его одежду на пол, задвинула перегородку в включила воду.

— Боже! Это кайф, мавка, — обхватив ее руками, прижал кожа к коже, затянул под теплые струи, пока Кристина, смеясь и отфыркиваясь от льющейся сверху воды, мылила мочалку. — Я в раю! — Уткнулся в ее макушку, позволяя рукам жены творить все, что вздумается. Только пригнулся, чтобы ей легче было ему голову шампунем мыть.

А Кристину это только веселило больше. И было видно, что тоже в огромное удовольствие. Так, что аж до дрожи в руках и спертого дыхания в груди.

— Ты вдруг верующим стал, родной? — поддела его, пальцами помогая воде всю пену с его головы смыть. — Мне пора тебе крестик возвращать?

Он уперся затылком в стену, продолжая обнимать Кристину за талию и не открывая глаз.

— Носи лучше ты, — покачал головой, хриплым шепотом отметая данное предположение. И еще сильнее обнял. — Знаешь, мавка, ничего конкретного сказать не могу. Но… Иногда мне кажется, что только благодаря чьему-то высшему вмешательству, я сейчас все-таки могу тебя обнимать. И оба живы… — добавил еще тише, но откровенно, вновь вспомнив Данила…

Кристина ничего не сказала в ответ. Только прижалась лицом к его груди, не обращая никакого внимания уже на стекающую сверху воду.


Утром он таки добрался до нее. Дорвался даже, заставив мавку стонать. Проснулся первым, посмотрел на нее в своих руках, на рассыпавшиеся по его руке и плечу волосы, всем телом впитал тепло ее кожи и… Повело в голове. Перед глазами марево и жар. Всю ночную усталость как рукой сняло. Жадным был, в чем-то диким. Словно отбирал ее кто у него. Не мог пальцы разжать на теле Кристины, алчный рот оторвать от нее оказался не в состоянии. Врывался в ее, еще полусонное тело, покрывая поцелуями лицо, грудь, шею. На свои пальцы любимые волосы наматывал.

И только когда пульс стал затихать, а им обоим точно стоило вновь подумать о душе; когда она смогла нормально вздохнуть, упав на него всем телом, разомлев от удовольствия и не выказывая ни единого желания шевелиться — натянул те самые пряди. Посмотрел в глаза, полные блаженства и счастья. Улыбнулся в ответ на ее сногсшибательную улыбку совершенно счастливой женщины.

— И что ты думаешь по поводу того, чтобы стать женой министра, красивая моя? — поинтересовался Кузьма, медленно и ласково гладя ее спину.

Глава 31

Кузьма ее своим вопросом в самом деле огорошил. Министр… Интересно, как другие бы отреагировали на подобную вероятность? Обрадовались, возможно? Кристина же испытывала тревогу. Может быть, еще и потому, что сам Кузьма также не демонстрировал неуемную радости или восторг. Даже толики самодовольства или удовлетворенной гордости она в нем не ощущала по этому поводу.

— Легче не станет, мавка, — задумчиво ответил он на ее расспросы. — Еще больше работы и ответственности. Наезды со всех сторон. Плюс текущие дела в Парламенте еще какое-то время будут под моим контролем. И бизнес… Он хоть и не на мне официально, но ты же и сама понимаешь… — Кузьма глянул с иронией. — Все равно это я решаю.

Что она могла ему посоветовать?

— А отказаться? Никак? — уточнила, понимая, что больше риторически озвучивает то, что муж уже наверняка и сам обдумал.

— Сложно отказаться, когда Премьер о личной услуге просит, мавка. В этом-то и вся соль, — с той же задумчивостью подтвердил Кузьма ее сомнения. — Мы с ним повязаны крепко. И он меня не раз поддерживал. Сейчас ему моя помощь нужна…

— В общем, я поняла, что ситуация, по факту, имеет лишь один выход, — невольно улыбнулась Кристина.

— Выходит — так, — хмыкнул Кузьма. — Но я сказал Премьеру, что не могу согласиться, пока с женой не посоветуюсь, — притянув ее к себе, Кузьма подмигнул и крепко обнял Кристину.

Хитрый, как черт! Ведь точно понимал, как ей приятно будет услышать это. Ощутить свою важность в его жизни. Готовность хоть немного в свои дела посвятить.

— И когда приступаешь? — даже не пытаясь выбраться из объятий мужа, уточнила она.

— Данил ждет моего ответа в четверг. По-видимому, хочет видеть меня на рабочем месте уже с понедельника, как раз немного в курс дел войду за четыре дня, — поделился своими предположениями Кузьма.

— Ясно. Совсем времени на отдых нет, — она испытала некоторое расстройство.

— Не волнуйся, мавка. Министрам точно полагается полноценный отпуск, — ее очевидная грусть заставила Кузьму рассмеяться. — Я обещал — значит, вывезу тебя на настоящий отдых. И ничто мне не помешает, — твердо и даже решительно заявил муж.

У нее не было причин ему не верить.

Оставалось согласиться, что необходимо принять те варианты, которые им предлагает судьба. И при этом просто наслаждаться жизнью.


Даже в больнице все постепенно затихло. Информация из СМИ о том, что отныне их благодетель, а по совместительству муж Кристины — не просто депутат, а министр инфраструктуры, ненадолго всколыхнула новую волну сплетен. Но и это прошло. И единственным, что напрягало, осталось поведение Романа. Хотя он и не совершал глупостей вроде. Не был больше замечен в неоправданном злоупотреблении алкоголем. Не нарывался открыто на конфликт. Но всем своим видом демонстрировал Кристине холодную отстраненность. Впрочем, она решила внять совету Руслана и не париться по данному поводу. Видит Бог, у нее своих забот хватало, чтобы еще о Роме, который уже давно взрослый, переживать.

Кузьма принял предложение Премьера. И Кристина видела, что как бы он ни пытался пока держаться с краю, а его затягивают глубже в эти интриги, схемы и вопросы. А ведь он все еще с прошлыми делами не расквитался, по Парламенту. Иногда ей казалось, что Кузьма вообще теперь не спит. Ждала его едва не до трех-четырех утра, а уже в восемь он вновь на работу собирался. Удивительное дело: еще пару месяцев назад мечтала просто о том, чтобы хоть немного чаще видеть, хоть как-то рядом быть. А теперь же «немного и хоть как-то» не хватало. Больше было необходимо. Чтобы еще дольше рядом с ней был, чтобы они поговорить могли полноценно… А ведь уже раз в сто имела больше, нежели ранее… Просто судьбу бы благодарить.

Да Кристина вслух и не высказывала ничего. Так, о здоровье любимого пеклась, напоминала ежедневно, что не железный и не луженый, нервный срыв и он получить может. Или еще чего-то похуже со всеми этими переработками и нервами. Кузьма улыбался, кивал на ее предупреждения. Но в ответ молчал. И так жадно к ней прижимался, глубоко вдыхая запах волос Кристины, алчно обнимал ее, что дрожь, казалось, по душе рябью шла. Сладкой и тревожащей.

И Кристина видела, что ему по нраву новое дело. Что бы там ни говорил и как бы ни ругался на журналистов, подчиненных и других управленцев — ему было интересно. И амбиции взыграли, она это ощущала — знала же Кузьму, как никто, вот и понимала прекрасно. Ему эта должность — новый вызов, который встряхнул и привел в боевую готовность. Заставил самому себе планку поднять. А ведь нападок со стороны прессы стало больше. И если слухи про янтарь стихли, то другие предположения и домыслы в телерепортажах и интернет-изданиях только разрастались новыми подозрениями и обвинениями о том, за какие такие заслуги Премьер назначил Кузьменко на подобную «ресурсную» должность?

Даже к Кристине пару раз пытались добраться журналисты, чтобы взять интервью. Хорошо, что охрана пресекала все эти попытки. Но она не жаловалась, немного и представить опасаясь, какой же пресс в таком случае испытывает любимый.

— У меня же ты теперь есть, надежный тыл, мое личное блаженство дома. Это силы во сто крат увеличивает, — со смехом отшучивался муж, когда Кристина спрашивала, где он энергию для такого ритма и невозмутимости черпает.