— Депутат, — согласилась Кристина, уже выходя из машины во двор родной больницы. — Всего хорошего.

— И вам! — отозвался таксист.

Но она уже не оборачивалась. Захлопнула двери и пошла к крыльцу.


До обхода кофе ей выпить не удалось. Руслан залетел в кабинет, едва Кристина успела переодеться, ухватил за руку и буквально потянул ее за собой.

— Потом, все потом, Кристя. Мне еще в здравотдел придется ехать, так что давай по-быстрому, — Карецкий тащил ее по коридору.

— «По-быстрому», — передернула Кристина, скривив ехидную гримасу. — Ты прям как уставший муж после десяти лет брака, Рус… — Многозначительно хмыкнула она. Сбилась с шага, не успевая за Карецким. — Между прочим, вот после такого и начинаются сплетни по больнице, Рус, — заметила Кристина, не пропустив удивленные взгляды сотрудников, которыми сопровождалось их «передвижение». — А мне потом мой муж претензии выставляет.

— Ну так поменяй мужа, — передернул плечами Рус, полностью поглощенный бумагами, которые умудрялся просматривать на ходу. — Не хочешь же ты поменять главврача? — мимолетно оторвал взгляд от бумаг и подмигнул.

— Договоришься, Рус, — хмыкнула она. — Никогда не слышал поговорку: «бойтесь своих желаний…»?

— Блин, Кристя, солнце, мне сейчас не до поговорок и даже не до желаний, к сожалению, — скривился Рус. — Горин рвет и мечет, хочет с меня откат за то, что они закроют глаза на источники нашего финансирования. Намеками пытается повесить на меня самоуправство и взяточничество. Обнаглел вконец. Но, сама понимаешь, у него свои связи в министерстве, и пока мы, пусть и номинально, но на госбалансе, приходится с этим слизняком считаться. — Рус ругнулся, но невнятно и сквозь зубы. Уважал ее, типа. — А я уже томограф присмотрел новый, елки-палки! Губу раскатал…

Кристина только ободряюще похлопала Руслана по плечу, не рискнув высказаться.

Сложная ситуация. Такая же непростая, как вся их жизнь. Потому что открой она сейчас рот, или заведи Руслан разговор о том, что в воздухе висит — никто не предугадает, куда вывернет. Слишком давно этот ком накапливается, слишком много оплело их всех, связало и разъединило в одно и то же время. С одной стороны, единственное слово от нее — и все их проблемы будут решены. И Горин — зарвавшийся чинуша из здравотдела, пользующийся родственными связями с одним из замминистра — даже не подумает к ним лезть.

С другой стороны, Руслан никогда об этом не попросит, беснуясь от ревности. Карецкого и так выворачивает и рвет на части от того, каким образом его в итоге назначили главврачом, несмотря на возраст и нюансы. Обойдя мнение даже здравотдела, по одному лишь пожеланию того самого «благодетеля». И все же — не отказался тогда, понимая, что есть идеи и силы, чтобы реализовать в больнице куда большее, нежели она являла собой на тот момент. Пусть и осознавал, что его еще больше берут в оборот, плотнее связывая по рукам и ногам. Отдаляя от Кристины в чем-то.

На большие жертвы Рус пока не готов, она это чувствовала.

Да и сама Кристина не уверена, что готова просить Кузьму о чем-то подобном, хоть он уже давно предлагал выкупить всю больницу и перевести ее в частное владение, все оформить так, что никто не придерется. Ее — главным акционером готов был сделать. Да и в Министерстве решил бы все.

Только ей от него это не было нужно… Не это.

Да и вообще…

— А что, Кристя, — неожиданно обхватив ее за талию, видимо воспользовавшись тем, что они на лестнице и вокруг никого, протянул Руслан.

Порою ей очень хотелось опереться на него. Взять немного этой силы. И тепла. Она помнила, каков Рус в отношениях. И иногда искушение накатывало. Хотелось поддаться его объятиям.

— У вас с Ромой все уже так запущенно и уныло, что он только «по-быстрому» и может? — словно до него только сейчас дошел смысл ее подначки, спросил Рус.

Еще и интерпретируя по-своему, вот же ж бес!

— Карецкий! — одернула Кристина его, ощутимо шлепнув по руке, которая посягнула на ее тело. — Я понимаю, что тебе не хочется думать о Горине, но на меня свои фантазии не переноси. И в нашу постель с Ромой не лезь, не люблю извращений.

— Ладно, Величко, еще позже вернемся к этому вопросу. Медленно и с удовольствием, — усмехнулся Рус, подмигнул, но все же убрал руку.

Наверное, потому, что они как раз заходили в отделение. Что бы там ни говорил, а подставлять ее Руслан никогда не собирался, она это знала.


Обход и правда — отбегали, а не прошли. Прямо-таки фитнес-занятие. И зачем недавно о пилатесе думала? Ей Карецкий, вон, бесплатно спортзал организует по усложненной программе.

Или это от общего утомления и дурной ночи она так измоталась? Вообще-то, Кристина уже несколько месяцев себя измотанной чувствовала. И как бы ни огрызалась в ответ на замечания Ромы и Руслана, а не могла не признать — они правы, она себя до истощения доведет такими темпами. Вот сейчас кофе выпьет наконец-то, и посидит тихонько в кабинете. Хоть выдохнет…

Но сделав вдох, едва зашла в коридор своего отделения — поняла, что перерыв откладывается. Правда, кофе оставался все таким же вероятным. Но Кристина уже не могла об этом думать. Легкие и мысли заполнил запах одеколона, которые едва улавливался в воздухе. Наверное, и внимания не обратила бы, если бы точно не знала, кому он принадлежит, и что простой пациент их больницы себе такого парфюма позволить не может. Да и как не узнать, если она этот аромат и выбирала?

Не то чтобы Кристина хотела в этом участвовать. Она и мужу одеколон не выбирала, психуя, что Роман сам не может решить, что ему больше нравится. Только Кузьму ее психи никогда не волновали. Он просто прислал к ней водителя с тремя склянками и по телефону потребовал, чтобы Кристина выбрала тот парфюм, который ей больше для него нравится. И, что самое смешное, она была уверена, что вариантов там и не имелось. Он знал, какой ей понравится, а она — какой по душе ему самому. И не удивило, что выбор совпал. Так что и не соврать, не напакостить. Вот и «выбрала» тогда. А сейчас шла к своему кабинету по коридору и дышала «шлейфом» аромата. Видно, только прошел…

— Кристина Александровна, — окликнула ее пробегающая мимо медсестра. — Там к вам…

— Да, Альбина, я знаю, — махнула Кристина рукой, уже и так поняв, что к ней пришли и кто.

Завернула за угол коридора: Кузьма стоял у окна, напротив двери ее кабинета и что-то читал на экране своего смартфона. «При параде». В деловом костюме, с галстуком. Но стоило ей появиться — поднял голову, словно услышал шаги Кристины. Хоть это и было невозможно — ортопедические тапочки ступали очень тихо, и ноги не так уставали в них. И все же…

— Кристина Александровна… — медленно улыбнулся Кузьма, едва она приблизилась.

«Не смотреть. Не смотреть на него. Не сейчас, когда в коридоре у всех на виду, да еще и ревела ночью…»

Кристина сразу подошла к двери и едва сумела вставить ключ в замок, быстро провернула. Он уже подошел почти впритык. И этот парфюм окружил со всех сторон, будоража эмоции и мысли.

— Чем обязана? — голос, тем не менее, звучал уверенно и с такой же усмешкой, как у него самого, когда она распахнула дверь и прошла в кабинет.

Еще не оглядываясь на него. Подошла сразу к кофеварке, включила на две порции.

— Ты хотела видеть меня на профосмотр? — хмыкнул он.

Зашел следом, закрыл двери. Вот теперь Кристина выдохнула. Обернулась и посмотрела на него. Знала, что «жадность» этого взгляда сразу видна. И что оторваться не может, но так давно его нормально не видела! В темноте и по телевизору — это совсем не то.

Он тоже буквально «впился» в нее глазами.

— Не спала все-таки? — уже куда менее весело улыбнулся Кузьма.

— Спала, — покачала головой, — снотворное выпила.

Буквально «впитывала» в себя его вечно растрепанные волосы, куда более длинные, чем позволял строгий имидж депутата. Опять некогда заехать в салон. Или лень, других забот много. И даже не пытался им придать какой-то приличный вид. Эти вечные вихры, которые она всегда у него помнила, торчали во все стороны. И на подбородке, щеках — темнеет щетина. Видно, с утра никаких «солидных» дел не было, раз даже побриться не удосужился. Или, наоборот, столько дел, что послал все остальное далеко-далеко.

— Плакала, малыш? — на щеках Кузьмы проступили складки из-за того, что он челюсти сжал.

Этого щетина не скрыла.

Кристина отвернулась. Знала, что он заметит красноту в глазах. Взяла одну чашку с подставки.

— Тебе не дам, если на профосмотр приехал, — заметила она, игнорируя его вопрос о ночном реве. Все равно он и так знает, что прав. — Хочу нормальную кардиограмму увидеть…

И тут вспомнила про время.

— Елки-палки, Кузьма! Уже одиннадцать! Как анализы возьмем? Лаборатория закрыта и ты же уже ел, наверняка. О чем ты думаешь? — даже немного разозлившись, снова повернулась к нему с выражением упрека на лице.

— Да мне по х**** на анализы и все остальное, — пожал он плечами, вновь расплывшись в усмешке. — Я приехал к тебе, тебя увидеть. А ты уже твори, чего сама хочешь. Хоть всю кровь сточи. И ел я в последний раз вчера ночью. У матери. То, что ты для меня приготовила, красивая моя.

Это было так нечестно! Так больно. Так гадко с его стороны! И так сладко, что Кристина зажмурилась, стараясь вернуть себе дыхание и твердость.

— Ладно. Хорошо, если так. Сейчас позвоню, скажу, что мне надо на cito*…

А он подошел еще ближе. И забрал у нее чашку из рук, аккуратно разогнув палец за пальцем.

— Обожжешься, малыш, — прошептал хрипло.

У нее и правда руки задрожали дико. Не сопротивлялась. Кузьма отставил чашку на стол.

— Что же вы мне все кофе выпить не даете? — риторически выдохнула она, ощущая безумную растерянность.

И дикую потребность в том, что все равно никогда не получит из-за его упрямства…