— Ясно.
Ага, стало быть, первым делом ему надо найти секретаршу. Как можно быстрее.
Ирма улыбнулась. В оливкой блузке и джинсах она была совсем как девочка, как много лет назад.
— Иржи, что мы будем делать?
— Я думаю, пока работать. Поспешим сделать как можно больше.
— Да? А вчера звонила Ольга Геро и сказала, что везет к нам подругу.
— Замечательно. Мы не упустим ни единого рейса. Любой из них может оказаться последним. С подругой надо поторопиться. Я думаю, ее надо загрузить как следует. А если он станет звонить — не ссорься с ним, любезничай и води за нос. Обещай. Все, что он хочет, обещай. Ничем не возмущайся. Ты ничего не знаешь о том, что со мной произошло. Нам надо немного времени, и мы откроем исследовательский центр. Со мной готовы работать многие.
— Хорошо, тогда я звоню Ольге и велю везти подругу завтра же.
Иржи кивнул.
— Я поехал, дорогая.
— Счастливо, милый.
Иржи уехал, а Ирма усмехнулась. Ну что ж, Энди Мильнер, час пробил. Нанимай на работу новую секретаршу. Ирма быстро набрала номер.
— Сестра?
На другом конце провода раздался радостный вопль:
— Ирма! Невероятно! Да, это я, я, сестра!
— Жду не дождусь, когда мы снова с тобой соединимся. А теперь слушай… Ничего не записывай. У тебя все еще хорошая память, я надеюсь?
— О, Ирма. Я помню все-все-все.
— И я тоже, дорогая. Таких ласк не знает никто…
— Да-да-да.
— Мы скоро встретимся. Я жду звонка.
— Я все поняла.
17
Энди Мильнер сидел за письменным столом в офисе, тупо уставившись в окно. За чистым, почти невидимым стеклом блестели пальмовые листья, похожие на ладони великана. Он усмехнулся — вот бы ему такие… Большие-большие ладони, чтобы в них входило еще больше…
«Ты недоволен чем-то, Мильнер?» — проскрипел противный внутренний голос, донимавший его все сильнее в последнее время.
— Да пошел ты, — отмахнулся Энди от надоевшего приставалы. Ладони, свои собственные, небольшие, взмокли. Да, в последнее время с ним творится что-то не то.
«Да перестань, что-то не то, — передразнил со смехом внутренний голос. — Сам знаешь что».
Мильнер вскочил, точно его укололи тонкой иглой.
Подбежал к окну. Вон, вон он. Он его видит. Он снова подглядывает за ним, сукин сын, подлец. Эта сволочь сведет его с ума!
«А ты уже сошел, Мильнер, — прошептал ему в самое ухо внутренний голос. — Сошел, сошел, сошел…»
— Нет! Нет! Нет! — заорал Мильнер, и его лицо стало багровым, изо рта пузырилась пена, глаза побелели и вылезли из орбит. — Нет!
В приоткрывшуюся дверь просунула голову секретарша.
— Вы звали меня, босс?
— Да нет же, черт побери! Нет! — Он схватил со стола телефон и кинул его в дверь.
Дверь тихо закрылась. Секретарша пожала плечами и вернулась в свое кресло возле компьютера.
Так, у босса снова приступ. Что-то слишком часто. Раньше бывало примерно раз в полгода. А теперь… такое случилось месяца три назад. Тогда он подпрыгнул и схватился за люстру. Она оборвалась, и он здорово ушибся. Очень сильно порезался.
Впрочем, это не ее дело. Он сам врач. В ее обязанности не входит следить за здоровьем босса. Девушка посмотрела в зеркало, которое держала в столе.
Все замечательно, все прекрасно. Она улыбнулась себе. Прислушалась. В кабинете босса стало тихо. Ясно. Он выйдет оттуда не раньше чем через час, как ни в чем не бывало. Она знает, что способно помочь ему войти в норму и забыть все. Да, наверное, у него уже начались боли. Секретарша знала о боссе гораздо больше, чем он думал. Она должна была знать. По известным ей причинам.
Энди вышел из кабинета через час и две минуты.
— Я уезжаю.
— Хорошо, босс. Как отвечать на звонки?
— Что меня нет, — бросил он и выбежал из приемной. Она вздохнула. Она знала, куда направился ее босс. Хорошая секретарша всегда знает о своем хозяине все.
Энди был злой как черт. Надо же этому случиться именно сейчас, когда ему особенно нужны деньги. Большие деньги. А они — как сговорились. Нет, нет, нет. Он покажет этому Грубову, он даст ему понять яснее ясного, кто заказывает музыку. Грубов станет платить столько, сколько он, Энди, прикажет ему. Или…
Или?
Энди вставил ключ в замок зажигания, нажал на педаль газа и рванул с места так, что из-под колес полетел мелкий гравий.
Он несся дальше и дальше, к морю, и вовсе не для того, чтобы сидеть на берегу, уставившись на волны, и думать о вечном. Там был дом, его дом, его воплощенная мечта. Мечта, требовавшая все больше и больше. Потому что мечта его воплощена не только в сам дом. Там должен быть его мир, в который нет входа никому.
Никому.
И не будет.
Энди вытер со лба пот. Темные брови стали совершенно мокрыми. Рука все еще дрожала. Он проглотил таблетку, вот-вот она начнет действовать, он снова станет сам собой, он уже на пути к норме. Конечно, было бы лучше сейчас не садиться за руль, но ничего, он осторожно. Не быстро…
Секретарша поднялась из-за компьютера и потянулась сильно, с удовольствием, до хруста в суставах. О нет, рановато, надо заняться собой, сделала она себе замечание. Снова на тренажеры, скомандовала она себе, а потом позволила расслабиться. Она подошла к зеркалу и посмотрела на себя.
«Итак, случай, о котором, Салли, — сказала она себе, — ты мечтала, кажется, представился». Она улыбнулась, зеленые глаза блестели, кровь прилила к щекам от возбуждения. Она сильно вспотела — такова особенность организма, объяснила себе Салли, как делала это всякий раз, неприятно удивляясь постоянству собственной природы. Когда надвигалось что-то очень важное, от чего могла перемениться вся жизнь, тело взмокало от пота. В зеленоватом пиджачке и коротенькой юбочке, открывавшей колени, круглые и крепкие, в туфлях на низком каблуке, типа полуботинок, Салли Гриффит казалась крепенькой, уверенной, твердо стоящей на ногах. Никто бы не заподозрил ее в столь тонкой нервной организации…
В детстве Салли больше всего хотела стать комиссаром полиции. Но не вышло — родители-врачи настояли на том, чтобы она пошла по их стопам. Но Салли добилась своего: она все же стала комиссаром — в Красном Кресте. Именно от этой организации она попала в свое время во Вьетнам. Это оказалось несложно — в стране долго работали ее родители.
Встретившись с Минем, предложившим ей участвовать в его деле, она не колебалась. Потому что, кроме комиссарства — детской мечты, — у нее была и взрослая мечта — деньги. Деньги, которые позволили бы ей делать только то, что она хочет.
— Минь, я хочу познакомиться с хозяином куколок.
— Я здесь за него.
— А там?
— Приедет хозяйка. Можешь ею заняться. — И улыбнулся, зная, о чем говорит.
— Ты мне поможешь?
— Моя доля?
— Не обижу.
— Не забывай, что мои родители сделали для тебя.
— Никогда.
Салли даже не думала, что все повернется именно так и настолько стремительно. Она рассчитывала со временем войти в дело глубже, работать с Грубовыми бок о бок. Но, увидев Ирму, она кое-что поняла. А когда узнала о существовании конкурента Грубовых в Америке и о том, что можно от него получить, она не колебалась ни секунды.
— Минь, — спросила Салли, размышляя обо всех возможных вариантах продолжения дела. — А мы с тобой могли бы обойтись без них?
— Нет, Салли. Все контейнеры — индивидуальные, их кто-то делает, это очень трудно….
— Ты знаешь мастера?
— Нет, но, по-моему, он в Москве.
— И нет к нему ходов? — Она презрительно скривила губы. — В Москве можно купить все.
— Попробуй. — Он тоже усмехнулся. — Не рассчитывай на легкую победу. И потом, их надо вставить так, как может только Грубое. Он хирург от Бога.
Салли нахмурилась. Конечно, контейнеры — это самая сложная часть дела. Нет, она не станет на этом сосредоточиваться. Надо немного подождать.
— Я дождалась! — воскликнула она, улыбнувшись своему отражению.
Салли посмотрела на часы с тяжелым металлическим браслетом.
Бедная овечка уже летит. Ладони Салли снова покрылись липким потом. Надо ехать в аэропорт. Она закрыла за собой дверь офиса и вышла на улицу.
Тихий дворик благоухал. Садовник у Энди был великолепный — об этом свидетельствовала альпийская горка, плотный ряд неведомых кустарников, сквозь который даже птица не пронырнет, изумрудный газон. И цветы.
У Салли Гриффит была слабость к цветам. Ее губы сами собой расплывались в улыбке, когда она смотрела на трогательные голубые цветочки — незабудки. Такая простота, но как хороша!
Она прошла по дорожке и не удержалась — села на скамеечку возле щедро цветущей японской айвы. Оранжевые цветочки затмевали зелень листьев. Изящное, как все японское, но чрезмерное по числу цветов. Глубоко вздохнув, она встала, тряхнула темными волосами, блестящими на солнце, и направилась к машине.
Энди летел с бешеной скоростью, водители крутили пальцем у виска, качали головой, мол, на его похороны уже все собрались и он не хочет разочаровать собравшихся.
Энди не чувствовал скорости. Ему казалось, он едет плавно, неспешно, потому что перед глазами была одна и та же картина — пальмовый лист, как большая ладонь.
Ему повезло. Он благополучно затормозил возле ворот и нажал на кнопку дистанционного управления. Стало быть, еще не время отойти в мир иной.
Дом Энди Мильнера блистал, сверкал и был начинен всем, чем только можно. Он жил один. Всегда один. Но стоило ему проглотить таблетку, дом наполнялся, переполнялся, в нем становилось тесно…
Ему нравилась его семья, прихотливо менявшаяся по составу… Он кинулся в ванную, сверкающую, небесно-голубую. С сине-голубыми полотенцами и таким же ковром. Да как он может лишиться всего этого, не выплатив кредит? Да никогда в жизни!
Энди погрузился в ароматную ванну. После таких вспышек, как сегодня, — а они участились, с горечью отметил он, — ему надо как следует расслабиться. Он закрыл глаза. Поплыли видения, они качались перед ним на пенистых волнах.
"Тест на любовь" отзывы
Отзывы читателей о книге "Тест на любовь". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Тест на любовь" друзьям в соцсетях.