И он быстро вышел, оставив на столе так и не распакованные сумки.


На работе время тянулось невозможно медленно, и главное – теперь даже там Аня не могла забыться. Это что же выходит: она совершила такой подвиг, лишилась любимой машины, и только сейчас задумалась, а имела ли она на это право? Все решила за Лешку сама. Сама влезла в его отношения с Криворотом, сама взяла на себя его ношу, сама расплатилась с долгами… Она привыкла жить одна, все решения принимать самостоятельно… Да ей и не с кем было принимать эти решения! А вот как только появилось с кем, она полностью списала его со счетов…

– Анюточка! – подлетел к ее столику Папахин, сияя лукавым взором. – У меня для тебя сюрприз.

Аня вопросительно уставилась на него. Что на этот раз придумал неутомимый пожиратель дамских сердец? Папахин же уселся напротив нее и с театральными паузами выдал «сюрприз»:

– Я… теперь… совершенно… свободен!! – выкрикнул он последнее слово и победно взглянул на Аню. – Ну как? Рада?

– А ты? – наивно спросила та.

– Просто счастлив!

– Ну, значит, и я рада, – кивнула Аня и отвернулась к своим бумагам.

Папахина такой ответ не устроил. Это что же получается, он наконец разорвал все отношения с этой старой пиявкой, которую всем представлял как тетушку. Можно сказать, освободился для новых, свежих отношений…

– Анечка, ты не поняла, голуба моя, – еще ласковее заговорил он и придвинул свой стул на десять сантиметров ближе. – Я говорю, что теперь абсолютно свободен! И сердце мое готово к новой любви. И, хочу тебе сказать, у меня даже где-то, далеко внутри, уже зарождается новое, пылкое чувство.

– Ань, да не слушай ты его, – не поднимая головы от журнала, пробормотала Наташа. – Скоро уже вернется Николай Степанович, а с ним и чувства угаснут. Ты же опять станешь просто старшим менеджером.

– Ты не права! – вслух рассуждал Мишка, будто никакого Папахина в кабинете и не было. – Как не суди, а старший менеджер тоже звучит неплохо. И потом, у Ани перспективы…

– А мне вот, например, все равно больше тот молодой человек понравился, – подала голос Лидия.

– И зря ты так с ним… – всхлипнула Зиночка. – А с этим… гражданином Папахиным тебя ждут одни слезы!

– Да и потом! Ну должен же кто-то возглавлять наше дочернее предприятие! – неизвестно отчего вдруг взорвался Дундуков.

Может быть, ей тоже больше нравился «тот молодой человек», как говорила Лидия, но Аня упрямо решила показать характер. Если разобраться, не так уж она и виновата… Да она вообще не виновата! И не ее вина, что все приходится решать самой! А этот Изобаров!.. Еще большой вопрос, кем Лешке приходилась та женщина!

Уже в пятницу она решила, что все! Пора наконец выяснить отношения! И если он…

Аня с дрожью в коленках позвонила в дверь Изобарова. В последнее время и не знаешь, чего можно ожидать от такого одноклассничка. Она войдет, а у него на шее висит парочка любовниц, с Изобарова станется!

В общем-то, Лешка с гирляндой из любовниц ей не открыл, зато на пороге оказалась весьма миловидная женщина совсем не школьного возраста.

– Здрассьте, – неприветливо буркнула Аня. Очень славно! Как она и предполагала, не успела на секунду отвернуться, как тут уже… – А где Лешка?

– А Алексея нет, – лучезарно улыбнулась женщина. – Он уехал в Германию.

– Как это в Германию? Совсем?

– Надеюсь, что нет. Куда ж он уедет, у него здесь дом, родители, любимая женщина…

– Любимая женщина – это, конечно, вы, да? – скривилась Аня.

Женщина вдруг весело засмеялась:

– Я? Вот уж спасибо вам, милая! Это просто царский подарок! Погодите-ка… А вы – Аня? Я угадала? Ой, ну что же мы на пороге-то… Проходите! Проходите, проходите, я вам все расскажу…

А порассказать и впрямь было что.

– Я ведь и не знала, что с Лешей такое делается, – вспоминала Вера Матвеевна, мать Лешки. – Конечно… После того как мы развелись с Лешиным отцом, я замуж вышла, мужчина хороший такой попался. Нет, правда хороший… Павел Петрович. Мы отдельно жить стали, у Павла Петровича, а к Леше с Инночкой только в гости приходили. Мой супруг первый после своей смерти сыну квартиру завещал, так что Лешка с Инночкой едва поженились, сразу отдельно жить стали. Мы в гости не часто приходили, надо сказать… Как-то не сложились у нас отношения с невесткой.

Вера Матвеевна вдруг подскочила, принялась наливать чай, выставлять угощение. Но заметив, что Аня нетерпеливо ждет продолжения рассказа, снова села и заговорила.

– Нет, Инночка была неплохая женщина. Просто я, быть может, не нашла к ней подхода или обидела чем… Во всяком случае, наше присутствие она терпела с трудом, разговаривала со мной через силу, а с Павлом Петровичем и вовсе словом не обмолвилась. А ведь помогал Паша Лешке всегда и деньгами, и так… Да дело даже не в нас. Она ведь и с Лешей-то не ужилась – Инна эта. Когда врачи запретили ему в рейсы выходить, она буквально поедом его ела. Лешка стал часто к нам приходить, ночевать оставался, а я все не понимала: что случилось? Почему сына домой не тянет? Но он только отшучивался, а потом пришел и заявил: «Все, мам, разошлись». А у самого такая тоска в глазах…

Вера Матвеевна снова подскочила, покрутилась возле плиты и уселась.

– Тогда про квартиру я и не думала. Ушла и ушла, переживем как-нибудь. А ведь она затребовала разменять квартиру-то… А Лешка не хотел. Да и на что бы он ее поменял? Понимаю, почти центр, можно было две однокомнатные в спальных районах, да только Инночка сразу сказала: «В трущобу не поеду, даже не суетись!» А потом и подвернулась комнатка, такая замечательная, недорогая, главное, Инночку устраивала… Вот Леша и… Я ведь даже не знала, где он деньги взял, он мне каждый раз говорил: «Мам, да мне Баринов Серега деньги на год дал, там все чисто, не переживай!» А Сережу я со школы помню, хороший мальчик. Еще и радовалась, что все так славно устроилось… А оно…

Тут Вера Матвеевна заметила, что Анина кружка совершенно не тронута, чай остыл и угощение совсем не убывает.

– Ой, ну Анечка, ну что ж вы не едите? Давайте-ка я вам свежего чайку налью…

– Да не надо мне ничего. Вы, главное, рассказывайте, – усадила ее Аня.

– Конечно, расскажу… – охотно согласилась Вера Матвеевна. – Тут как-то из магазина возвращалась, а навстречу Толик Бабич. Это с ними мальчик учился…

– Вера Матвеевна, да знаю я Бабича, мы же с Лешкой вместе учились, – напомнила Аня.

– Ой, и правда! Анечка, а я все время забываю! – как-то странно проговорила Вера Матвеевна и пристально уставилась на Аню. – Вы теперь такая интересная… Вы уж простите меня, но я вас по школе совсем не помню…

Аня и сама это чувствовала. Вера Матвеевна говорила с ней очень дружелюбно, приветливо, но… но так не разговаривают с одноклассниками любимого сына. Особенно если знаешь с малышового возраста.

– Ну как же вы не помните, – постаралась напомнить о себе Аня. – Ну он же мне с первого класса нравился! Я же Аня! Лиманова!

– Лиманова?! – охнула Вера Матвеевна – Танечка?!!

– Да нет же, Аня!

– Ну что ты мне говоришь? – уже совсем по-другому заговорила женщина. – Я прекрасно помню, Лиманова Танечка – очень славная девочка. Лешка с ней до десятого учился… Погоди-ка… Неужели Лиманова? А почему Аня? Ты сменила имя?

– Да нет же, – засмеялась Аня. – Просто Лешка меня всегда по фамилии зовет, может, и назвал за всю жизнь раза два по имени, а вы не расслышали. Я всегда Аней была.

– Ой, ну надо же – Лиманова! – Похоже, Вере Матвеевне тоже больше нравилось называть ее по фамилии. – Ну надо же! А он и теперь мне все уши прожужжал: Лиманова да Лиманова! Я еще так радовалась. А когда поехал в Германию эту, сказал: «Анна зайдет, скажи, что скоро буду». И все. И ни слова больше, что за Анна такая. А я вся извелась. Ну, думаю, опять – Инна, Анна! Нет бы у них все с Лимановой сладилось, хорошая, проверенная девочка! Танечка… прости, Анечка, а ты помнишь, как к нам во двор приходила?

– Помню, – шутливо обиделась Аня. – И как ваш сынок на меня ведро ледяной воды вылил – тоже не забыла.

– А-а, это в тот раз! – радостно захлопала в ладоши Вера Матвеевна. – Так это ты, милая, сама виновата! Кудри накрутила и под наше окно. А там за тобой Юра Шепелев стал увиваться. И разве ж у мальчика выдержит сердце! Он и опрокинул ведерко. – Она мечтательно закатила глаза вверх. – Ко мне потом еще твоя мама приходила, скандал устраивала, говорила, что Леша тебе чуть шейные позвонки не сломал. Это водой-то!

– Зато я ему потом велосипед сломала, – мстительно напомнила Аня. – Стащила у него цепь. Все потому, что он Ирку Дронову катал.

– Точно! А мы потом его два дня на улицу не пускали! А экзамены? Ты помнишь экзамены? Выпускные? – Вера Матвеевна подергала бровками. – Между прочим, его из-за тебя тогда чуть не выставили!

– Точно…

Как же она могла забыть. На экзаменах по физике она была полный нуль, ну то есть абсолютный. А Лешка тогда весь билет ей расписал и сидел специально ждал, пока она ответит, чтобы подсказать. Тогда к нему еще подошла учительница по физике и тихо произнесла: «Леша, сейчас ты ее, конечно, спасешь, но свои мозги все равно не вставишь. Если девочка глупая, как килька, тут уж не только ты, медицина бессильна». Надо же… А ведь Лешка действительно был самым перспективным… А она, Аня, и вовсе никакая…

– Что произошло, Вера Матвеевна? Почему он уехал? – вернулась к разговору Аня.

– Ой, Та… Анечка, ну что произошло… – снова вспомнила Вера Матвеевна. – Я ж тебе говорю: встретила Толика вашего, Бабича. А он мне и рассказал все. И в какие Леша долги влез из-за этой квартиры, и кто кредитор. И вовсе это не Сережа Баринов… И про то, что избили Лешку до потери сознания… А мне-то он сказал, что шкаф передвигал да антресоль рухнула… Вот я и загремела в больницу с сердечным приступом. И точно тебе говорю, не выбралась бы оттуда, если бы не мой Паша. Все врачи лекарствами лечат, а Пашенька… Он пришел и сказал: «Хватит, мать, валяться, сыну помогать надо!» Он все и придумал. У него от первого брака дочка еще есть… Да, может, ты видела? Такая темненькая, веселая вечно, хохотушка, Людой зовут…