В прихожей прозвучал короткий вежливый звонок, и Ольга в отличном настроении, с улыбкой пошла открывать дверь. Однако, когда она ее распахнула, улыбка на ее лице сменилась выражением подлинного изумления. Рядом с Васей Савельевым стоял не друг, а… девушка, такая же хрупкая и маленькая, как и он сам, с длинными русыми волосами, повязанными через лоб коричневым кожаным шнурком. На девушке были рваные джинсы, усеянные мелкими деревянными бусинками и свободная клетчатая рубашка, а на руках — множество кожаных и плетенных из бисера браслетов. Перекинутую через плечо холщовую сумку украшала вышивка из того же бисера. По всему — юная хиппующая особа. Ее зеленые и слегка раскосые глаза открыто смотрели на Ольгу.

— Здравствуйте, — высоким, звонким голосом сказала она.

— Это Оксана, — пояснил Василий, — именно о ней я тебе говорил.

Ольга оправилась от удивления и поспешила пропустить их в квартиру.

— Здравствуйте, очень рада, Оля, — представилась она и, велев гостям надеть тапочки, скрылась на кухне. Ей нужно было хоть немного времени, чтобы осмыслить происшедшее.

Значит, пока Ольга была во Франции, Савельев завел себе подружку. И молчал! Наверное, волновался или хотел сделать сюрприз…

Ольга не знала, как ей к этому относиться. Разумеется, в глубине души она была уязвлена этим фактом: как же так — ее давний и постоянный поклонник вдруг круто изменяет своей привязанности и находит ей замену! Ее, Ольгу, предпочли кому-то еще! Какой-то девчонке, увешанной «феньками». Но если посмотреть на это с другой стороны… Ведь у них с Савельевым все равно не может быть близких отношений. Сколько же ему еще ходить вокруг нее и вздыхать? Нет, она должна только радоваться. Наконец-то Вася нашел себе девушку и не «сохнет» больше по ней. Ольга вдруг подумала, что именно это мешало их отношениям. Теперь же они могут остаться просто друзьями… Только вот что за пассию он себе нашел? Неужели она из хиппи?

Ольга почему-то не любила хиппи. Ей часто приходилось сталкиваться с ними в университетском кафе. Да, ей нравились их идеалы — пацифизм, свобода, раскованность. Нравилась их одежда. Нравилась их музыка. Зато совершенно не нравились их засаленные волосы, нагловатые повадки, грязные воротники и привычка доедать за кем попало пирожные. «Нет, — думала про них Ольга, — «цветы жизни» не могут так дурно пахнуть. Не могут и не должны».

Когда они сели ужинать, Ольга вдруг поймала себя на мысли, что относится к этой девушке так же придирчиво, как если бы она была невестой ее брата. И Василий вел себя так же, все время заглядывал Ольге в глаза, пытаясь определить, понравилась ей Оксана или нет. Подумав об этом, Ольга не могла сдержать улыбку.

Оксана оказалась девушкой не робкого десятка, она не стеснялась, не краснела и держалась очень естественно.

— Слушай, ты так здорово готовишь, — искренне позавидовала она Ольге. — А я вот совсем ничего не умею. Почему-то мама всегда меня от этого ограждала.

— И, может быть, правильно делала, — сказал Василий. — Наверное, она понимала, что такой ерунде в любом возрасте можно научиться. Или не хотела, чтобы ее дочка искала путь к сердцу мужчины через органы пищеварения…

Девушки рассмеялись. Ольга не узнавала Савельева. Он как будто расцвел рядом со своим «другом».

Очень скоро они совсем освоились, и Ольга предложила им выпить домашнего виноградного вина, которое осталось еще от бабушки.

— Это то самое вино по старинному французскому рецепту? — спросил Василий.

— Да-да, то самое, — ответила Ольга. — Теперь я буду готовить его сама.

— А ты еще и вино умеешь делать? — восхитилась Оксана.

— Не умею. Но обязательно научусь. Предки обязывают, — она усмехнулась и переглянулась с Савельевым.

Вино их привело в восторг. Это было настоящее сухое вино — светлое, легкое, освежающее.

— Говорят, чтобы понять вкус вина, надо подольше подержать его на языке, — сказала Оксана, — только тогда ощущается букет…

— Не знаю, как в кулинарии, а в винах, я вижу, ты разбираешься неплохо, — иронически заметил Василий и по-хозяйски приобнял Оксану за плечи.

«Наверняка, у них уже что-то было», — подумала про себя Ольга.

Все трое быстро захмелели и развеселились. Через час им уже казалось, что они знают друг друга всю жизнь.

— Слушай, а ты давно увлекаешься философией хиппи? — осторожно спросила Ольга.

— Да я вообще не имею к ним никакого отношения, — засмеялась Оксана. — Терпеть не могу состоять в каких-либо объединениях… Для меня что октябрята, что пионеры, что хиппи с панками — все один черт. Не люблю. Зачем мне какие-то рамки? Просто сейчас мне нравится хипповская эстетика — вот и все.

— Я тебе не сказал, — с гордостью обратился к Ольге Василий. — Оксана делает коллекции стильной одежды. Сама придумывает, сама шьет…

— Если бы еще было из чего шить… — мечтательно сказала Оксана. — Я бы только шила, шила и шила…

— А я бы все фотографировал, фотографировал и фотографировал… — подхватил Василий. — И публиковал в престижных журналах.

— Да у вас просто идеальный союз! — похвалила их Ольга. — Вы можете далеко пойти…

Эта бойкая непосредственная девчонка начинала ей нравиться. В ней было что-то, выгодно отличающее ее от девиц с их факультета. Она ни в чем не хотела быть стандартной и не была ею. И еще в ней отсутствовала бабская мелочность, которую Ольга так не переносила в женщинах.

— Насчет идеального союза — это актуально, — заметил Василий. — Завтра при выполнении спецзадания это может нам пригодиться. Но вот для слежки такой стильный наряд, по-моему, не очень подходит. Лучше надеть что-нибудь неброское. У тебя есть простые джинсы? — обратился он к Ольге.

— Есть, только Оксане они будут немного длинны…

— Ничего, подвернем. А все эти браслеты и кожаные шнурки придется временно снять. Волосы заплетем в косу… — Василий почувствовал себя главным распорядителем. — Кстати, как нам лучше поступить? — Он снова повернулся к Ольге. — Мы же не знаем, как выглядит этот твой… Лоботрясов. Наверное, ты должна сперва нам его показать?

— Давайте сделаем так… — начала Ольга — и они принялись в подробностях обсуждать стратегию и тактику завтрашней операции.

4

Спать они легли поздно. Ольга — в спальне, а Василий с Оксаной — в большой комнате, на разложенном диване. Ольга заснула мгновенно, как только голова коснулась подушки.

У нее было такое ощущение, будто вынули из ее сердца давно засевшую там занозу.

Ранним утром, часов в семь, все трое были уже на ногах. Вдруг Аркаше вздумается выйти из дома спозаранку? Оксана вызвалась сделать яичницу с помидорами и луком, а Василий сел заряжать в фотоаппарат пленку.

— Фотографии делать цветные или черно-белые? — спросил он у Ольги, которая, шумно взмахивая простынями, убирала постели.

— Лучше цветные, это сильнее его впечатлит.

Они быстро позавтракали, доели остатки вчерашнего торта и приступили к осуществлению заранее составленного плана. Оксана облачилась в Ольгины бриджи цвета хаки и серую льняную рубашку. Ее длинные волосы с помощью шпилек удалось уложить в скромный пучок.

Ольга заняла пост у окна, а Василий с Оксаной спустились во двор и сели на лавочку, которую со стороны подъезда было не видно за кустом сирени. Зато с этой лавочки прекрасно просматривалось Ольгино окно. Они договорились, что, как только Аркадий выйдет из подъезда, Ольга выставит на подоконник условный знак — букет цветов в вазе. Цветы Василию пришлось рвать ночью на ближайшей клумбе. Они долго смеялись по поводу условного знака. Василий предлагал выставить в окне тридцать три утюга, как в анекдоте про Штирлица. Ольга подробно описала им портрет «преступника», а «детективы» решили, что не будут приближаться к нему ближе, чем на пятнадцать метров, чтобы остаться незамеченными. Особую сложность представляли автобусы. Главное было успеть незаметно вскочить за «преступником» в автобус и успеть выйти за ним на остановке. Они понимали, что сегодня их операция может не дать никаких результатов. Аркадий вполне мог отправиться к другу или к девушке, а не по своим «делишкам». Но «детективы» были настроены решительно. На нужное дело и времени не жалко, тем более что проведут они его вместе…

Аркаша Любомудров не торопился выходить из дома. Возможно, он мирно спал, а может, готовился к своим аферам. Только около одиннадцати часов Василий и Оксана заметили в Ольгином окне долгожданные красные георгины.

Хлопнула дверь подъезда, и на дорожке показались двое — пожилая женщина с хозяйственной сумкой и высокий широкоплечий парень.

— Это он, — шепнула Оксана Василию. — Посмотри, светлые кудрявые волосы, квадратная фигура. Все совпадает. Только глаз не видно за темными очками…

Из-за кустов были прекрасно слышны голоса.

— Я тебе достала два билета на премьеру в гортеатре. Сегодня на вечер. Пригласи какую-нибудь подружку. Или друга. Говорят, очень интересный новый спектакль. «Декамерон». Читал? — спросила женщина.

— Не, не читал… — проворчал в ответ юношеский голос. — Я только про войнушку читаю. И «Новости спорта». А про что этот «Декамерон»? Небось про древний Рим?

— Ну что я буду тебе рассказывать, — ловко ушла от ответа бабуля, вероятно, сама не читавшая «Декамерона», — сходи на постановку и узнаешь. Там лучшая актриса занята. Восходящая звезда. И вообще…

Но дальнейший разговор в «засаде» уже не был слышен.

— А это та самая соседка? Его бабуля? — спросила Оксана.

— Жанна Константиновна, кажется… — подтвердил Василий и взял подругу за руку. — Ну вот, вроде мы достаточно оторвались. Теперь пошли…

И они двинулись за парочкой, которая держала курс на автобусную остановку.