Однако Агнес не оплошала и здесь. Сев в седло, я заметила, что оба колеса спущены. А насос ― вот ведь неожиданность! ― опять потерялся.

Рядом со мной затормозила машина.

― Что случилось? ― спросил Кристофер Джон.

Глава 25

― Во имя всего святого, что случилось?!

Прежде чем я успела ответить, он выскочил из машины, и я очутилась в его объятиях. Велосипед с грохотом упал на землю. При всем желании я не могла ничего ответить сквозь поцелуй.

Прошла целая вечность, прежде чем я пришла в себя и услышала его голос:

― Моя дорогая девочка, моя милая, что случилось? На тебе лица нет. Что с тобой?

Я перевела дух и сказала нетвердым голосом:

― Ничего, со мной все в порядке. Кристофер Джон, где Вильям? Он вернется домой к ланчу?

― Нет, мне нужно было съездить в Сэйнт-Торн, и я оставил его на ферме у Йеландов. А в чем дело?

― Ты получал сегодня утром коробку ирисок?

Он удивленно взглянул на меня:

― Да. А откуда ты знаешь? И почему об этом спрашиваешь? Что в них особенного? ― И через секунду: ― О Боже. Агнес?

― Да. Ты говорил, то есть Вильям говорил, что ты никогда не ешь сладкого, и я подумала, что ты отдал конфеты ему.

― Нет. Я отдал их Эдди Мэйсону. Он пасет овец в Блэк Коксе и все время жует конфеты, когда только может их достать. Ради Бога, что в них?

Остатки женской солидарности удержали меня от подробного рассказа. Я решила не раскрывать перед ним козни своего врага, который хотел заполучить его любой ценой, да так и не смог. (И уже никогда не сможет.) Кроме того, несмотря на свой последний отчаянный шаг, Агнес все же не была мне настоящим врагом. Стоя на дороге в объятиях Кристофера Джона, я наконец увидела все в смешном свете.

― Над чем ты так смеешься? Минуту назад мне показалось, что ты готова заплакать.

― Ничего особенного. Я счастлива. Что ты говоришь?

― Говорю, что люблю тебя. Но что такого опасного… и смешного в этих конфетах?

― Не знаю. Но что-то в них есть, она сама мне сказала. Агнес была здесь, и у нас вышла довольно глупая сцена, а потом она бросилась к велосипеду и помчалась к тебе «смотреть, как действует снадобье». Я хотела предупредить вас с Вильямом, потому что не доверяю ее рецептам, и вот что я обнаружила. ― Я махнула рукой в сторону валяющегося на дороге велосипеда.

― Да, вижу. Это она сделала, да? Это уже не смешно. Садись-ка быстрей в машину, поехали в Боскобель.

Сзади кто-то яростно засигналил. Мы невольно отпрянули друг от друга. Кристофер Джон оставил машину прямо посреди дороги, мотор еще работал. За ней, сигналя что было сил, стояло такси из Сэйнт-Торна.

Мистер Ханнакер, широко улыбаясь, выглянул в окно.

― Извини, парень, что испортил тебе все удовольствие, но у меня заказ, за который мне платят деньги… А, это вы, мисс! Очень приятно снова вас видеть.

― Здравствуйте, ― слабым голосом ответила я.

― Хорошо устроились? Как идет знакомство с местным населением? ― Он говорил серьезным голосом, но я не выдержала и рассмеялась.

― Как видите, неплохо. А вы еще боялись, что мне будет одиноко.

Водитель ухмыльнулся еще шире.

― Ну что ж, мисс. Поздравляю. До свидания.

Кристофер Джон убрал машину с середины дороги, такси протиснулось дальше, дважды просигналило «спасибо» и исчезло за поворотом. Я спрятала велосипед за воротами и вскочила в машину. Мы ехали быстро, в столбе пыли, поднятом такси.

Проехали дом Агнес, потом поворот, еще один поворот, а дальше шла прямая и совершенно пустая дорога. Мы понеслись на полной скорости.

― Ее нигде не видно, ― сказал Кристофер Джон.

― Агнес свернула на лесную дорогу, она немного короче. Как ты думаешь, она попадет в Боскобель раньше нас?

― По той дороге? Никаких шансов. А почему такая спешка?

― Можно, наверное, и не спешить. Я просто волнуюсь за Вильяма. Если мистер Мэйсон дал ему этих конфет…

Кристофер Джон вдавил педаль газа в пол. Через несколько секунд он задумчиво сказал:

― А ведь коробка была адресована мне. Она не сказала почему? И никакого намека на то, что в конфетах?

― Нет. ― По крайней мере, ответ на последний вопрос был правдивым. ― Но она… кажется, она снова экспериментирует со своей дурацкой черной магией и делает при этом ошибки. Ты это знаешь, ты сам мне рассказывал. И еще. Однажды она опробовала свои магические зелья и на мне, и из того, что она сейчас сказала, я поняла, что она не была уверена в результате. Агнес считает, что конфеты безвредны, но ведь Вильям ― ребенок, и то, что безвредно для взрослого, может оказаться опасным для него.

― Да. Смотри, мы почти приехали.

Машина резко повернула и быстро поехала по боковой дороге, вьющейся между изгородей, и наконец выбралась на прямую дорогу, ведущую прямо к букам и березам Боскобеля. Въехав на вершину холма, мы увидели Агнес. Она неслась с сумасшедшей скоростью по дороге, ведущей от каменоломни к ферме. Лицо ее раскраснелось, юбка вздымалась сзади, как колокол. Она что было сил крутила педали, низко наклонясь к рулю. Увидев ее, я чуть не рассмеялась снова ― из зловещей колдуньи Агнес превратилась в комедийный персонаж. Хорошо, что ее внимание было поглощено внезапным препятствием, возникшим на ее пути, и она не видела Кристофера Джона.

Все сто шестьдесят четыре овцы Йеландов запрудили дорогу и бессмысленно толкались, блеяли, порываясь идти сразу во все стороны. Они в мгновение ока окружили велосипед. Длинная шерсть одной из овец запуталась в педали, овца дернулась и принялась жалобно блеять. Ей вторило все стадо. Вокруг овец бегали два колли, не давая им разбрестись окончательно.

Агнес что-то кричала, но ее голос тонул в общем шуме. Наверное, только землетрясение могло перекрыть этот душераздирающий овечий концерт. Но она обращалась не к нам. Широкоплечий, высокий, стоящий по пояс в овцах мужчина с посохом, не отрываясь, смотрел на Агнес, будто видел ее в первый раз. Он жевал. Агнес уронила велосипед, который тут же исчез под живым потоком овец. Эдди Мэйсон отбросил посох и решительным шагом двинулся к Агнес.

― О Боже, ― дрожащим голосом сказала я. ― Сработало. В самом деле сработало! А ведь она тоже их ела!

― Что? ― повернулся ко мне Кристофер Джон. ― Что ты сказала? Я ничего не слышу в этом шуме.

Я улыбнулась. Он наклонился ко мне. Солнце сияло в его волосах, в которых уже начала пробиваться седина. В уголках глаз появились морщинки, и эти маленькие ямочки под скулами… я никогда не видела никого, кто бы… никогда не чувствовала… Кроме него, мне не нужен никто на свете…

― Ничего, ― сказала я. ― Кажется, я ошиблась насчет этих конфет. Они совершенно безвредны.

Я до сих пор думаю, что бы случилось, если бы на эту дорогу прямо на Кристофера Джона выехало такси.


Комедия окончилась нежной пасторалью. Овцы пошли дальше, в сторону от фермы. Агнес и мистер Мэйсон медленно шли за ними, о чем-то разговаривая. Никто из них не оглянулся. Когда машина въезжала в ворота, я увидела, что рука пастуха легла на плечо Агнес.

Кристофер Джон затормозил, и я выбралась из машины, чтобы открыть калитку. Когда машина проезжала по двору, из дверей выскочил Вильям. Меня он не заметил и помчался прямо к машине.

― Папа! Папа! Голубь, которого ты сегодня принес…

Кристофер Джон вышел из машины и обнял сына.

― Погоди-ка. Эдди Мэйсон угощал тебя ирисками, которые я дал ему сегодня утром?

― Нет. Вот жадюга! А почему ты спрашиваешь? Но папа, послушай же! Миссис Йеланд оставила коробку с голубем в кабинете, а Рэг поломал ее, и голубь улетел. Он уже, наверное, у Джили, а ты так и не прикрепил записку.

Вдруг из-за дома выскочил Рэг, увидел меня и бросился лизаться. Вильям обернулся на шум, увидел меня и испуганно прикрыл рот рукой.

Кристофер Джон потрепал сына по голове.

― Все в порядке, малыш. Ты же знаешь ― она колдунья и ей все про нас известно.

― Правда?! ― широко открыв глаза от удивления, спросил мальчик.

― Почти, ― улыбнулась я. ― Но мне хотелось бы увидеть эту записку. Можно?

Ни слова ни говоря, Кристофер Джон достал из нагрудного кармана маленький, сложенный пополам листочек бумаги и протянул его мне. Как и первая записка, эта была написана рукой моей тети.

«Любовь можно предсказать, и длится она без конца. Прощайте, мои дорогие».

Прошло несколько секунд, прежде чем я подняла глаза.

― Ты знал, что здесь говорится, да?

― Конечно. Она показала мне обе записки, перед тем как отдала их мне, и рассказала, когда именно посылать. Она так благословила тебя. Нет, нас. ― Он заметил мое удивление и кивнул: ― Да, она все знала заранее и утешала меня, когда я горевал по Сесилии. Она сказала, что счастье снова придет к нам с Вильямом. И придет оно из Торнихолда. Так оно и случилось.

Рэг попытался лизнуть Кристофера Джона в щеку, но Вильям обхватил собаку и прижал к себе. Все трое стояли в солнечном свете, радостные, смеющиеся. Естественно, улыбка Рэга была шире, чем у всех.

Глядя на них, невозможно было поверить в свое счастье, но бумажка в моей руке лишний раз доказывала это. Сказка и волшебство тоже стали частью моего «нормального мира». Наверное, тетя Джэйлис знала все уже тогда, на берегу Идэна, знала, что ее смерть окажется тесно связанной с моим вторым рождением. Что я, как и то робкое создание из пруда, должна выбраться наверх, к солнцу. А то, что я увидела в хрустальном шаре голубей, подтолкнуло ее к мысли использовать их для знакомства меня с Кристофером Джоном. Ведь сказочная крестная ― всегда волшебница. И опять же, как в сказке, меня оставили одну в замке посреди заколдованного леса, чтобы я сама нашла дорогу и преодолела все опасности.