И конечно же, когда она пыталась представить свою жизнь без Эйдена, то ей казалось, что хуже уже быть просто не может. Адски трудно. Этот сексуальный парень, который заставлял её смеяться, держал за руку и смотрел на неё так, словно она была единственной женщиной на планете, прочно вошел ей в сердце.

Но у Эйдена был свой багаж. С ним она снова станет женой пожарного. Она вырастет детей, которые будут гордиться своим отцом, но она будет бояться за него каждый раз, когда он будет на работе.

Чтобы быть с этим парнем, ей придётся просто принять всё это. Эйден Хант не продаётся по частям. Это был риск, и она не была уверена, что её сердце выдержит его.

Глава 19

Стук в дверь, раздавшийся на следующий день, заставил пульс Эйдена резко подскочить, и он практически побежал открывать её. Это кто-то другой, подумал Эйден, потому что Лидия бы сначала прислала сообщение.

Но когда он открыл дверь, то увидел перед собой не того Кинкейда. Томми никогда раньше не приходил к нему, и Эйден почувствовал, как в нём нарастает чувство страха. Страх за Лидию, а затем сразу же переживание за Скотти.

— Что случилось?

Томми нахмурился.

— Что случилось? Я стучу в твою дверь, а ты открываешь мне её, не надев штаны, вот что случилось. Кто, чёрт возьми, так делает?

— Дерьмо, — он отступил назад в гостиную, зная, что он не хотел бы получить плохую новость после длинной паузы. — Извините. Входите, а я надену штаны. Я испугался, когда увидел вас, потому что вы никогда сюда не приходили, и я подумал, что есть какие-то плохие новости.

— Я никогда здесь не был, потому что большую часть времени ты или у меня дома, или в баре.

— Верно, — Эйден схватил чистые штаны из корзины с бельём и поспешно натянул их. — Хотите выпить или чего-нибудь ещё?

— Нет, — он сел за кухонный стол и жестом предложил Эйдену сесть напротив.

О-оу. Ему предстояло получить строгий выговор от Томми. Прежде чем сесть, он вытащил из холодильнику бутылку с содовой.

— Что происходит между тобой и Лидией? — спросил Томми, когда он сел.

Эйден сжал челюсть, дыша через нос. Это был тот самый разговор, который заставлял его сначала думать, а потом говорить.

— Последнее что я слышал, так это то, что она собирается уехать в Конкорд.

Томми кивнул.

— Завтра.

Если он знал это, то становилось непонятно, зачем он задал этот вопрос, но он не стал спрашивать об этом.

— Между нами много что происходит.

— Ты собираешься просто отпустить её? И всё?

— Она не хочет выходить замуж за пожарного, Томми. Я не могу этого изменить.

— Хорошо. Насчёт этого ты прав, потому что ты не сможешь изменить её, — он кивнул. — Она такая же, как мать и иногда это сводит меня с ума. Большую часть, вообще-то. Тогда давай поговорим о тебе. Что ты чувствуешь к моей дочери?

— Я люблю Лидию, сэр. Абсолютно и полностью.

— Ты сказал ей об этом?

— Я, э-э...

— Значит, нет. Ты не сказал ей, что любишь её.

Эйден схватил бутылку и начал отдирать этикетку.

— Зачем всё усложнять? Я точно знаю, что она любит меня, но думает, что не сможет быть счастливой со мной. Вы не считаете, что если я скажу ей, что люблю её, то для неё всё станет только хуже?

— И что? Она уезжает от тебя. А тебе не станет хуже?

— Наверное, я это заслужил. Если бы я был способен быть тем, кого она хочет, то я бы удержал её. Так что всё заслуженно.

— А кем бы она хотела, чтобы ты был?

Эйден колебался несколько секунд. Для Томми это будет, вероятно, болезненно, потому что даже при том, что её решение по поводу пожарных принято из-за бывшего мужа, ему вряд ли хотелось бы слышать это.

— Она хочет, чтобы я был кем угодно, но только не пожарным.

Томми медленно кивнул, обдумывая его слова.

— А это не то, на что ты способен?

Эти слова поставили его в ступор. Как мог Томми Кинкейд думать, что это легко?

— Я... не знаю.

— Ты думал об этом?

— Может быть. Немного. Но когда мне было 11, вы сказали мне, что я был рождён, чтобы брать на себя ответственность в чрезвычайных ситуациях и спасать чужие жизни, что может далеко не каждый. Если я просто вычеркну это из своей жизни, то как я смогу жить?


Томми твёрдо взглянул на него.

— Я бился головой об стену не раз, сынок, и реальный вопрос в том, как ты будешь жить, зная, что отпустил Лидию? Если ты действительно любишь её и отпустишь из-за работы, то просто станешь ненавидеть то, что делаешь. Тебе будет горько от этого. Может, ты начнёшь заглушать эту горечь алкоголем, не дай Бог, конечно, пытаясь пережить эти дни.

— Вы худший призрак грядущего будущего, — пробормотал Эйден.

— Суть в том, что заботясь об окружающих, ты не должен забывать о себе, — Томми глубоко вдохнул через нос, плотно сжав губы. — Ты знаешь с чем я живу, сынок? Я проживаю остаток своей жизни, зная, что единственная причина, по которой моя жена не развелась со мной, потому что она узнала, что умирает.

Эйден не знал, что сказать. Томми никогда не говорил о своей жене. Он знал, что это правда, потому что Скотти говорил ему об этом.

— И теперь у меня есть две дочери, которые отчаянно сражаются со своей любовью к пожарным, и знаешь, чья это вина? Моя. Если бы я воспитал их лучше и помог найти баланс в жизни, то им было бы не так сложно принять всё это.

Томми встал, показывая на Эйдена пальцем.

— Прямо сейчас, сынок, я говорю тебе, что ты должен поступить так, как считаешь нужным. Если быть пожарным, значит для тебя так много, что ты готов оставить её и отпустить в Нью-Гемпшир, то так тому и быть. Сорви пластырь так быстро, как только можно. Но если ты хочешь Лидию в своей жизни, тебе нужно принять правильно решение. Ты никому ничего не должен.

Эйден встал и протянул ему руку.

— Спасибо за этот разговор. И за то, что не говорите мне оставить её, потому что недостаточно хорош для неё.

Томми взял его за руку, но вместо того, чтобы пожать её, притянул в быстрые объятья.

— Ты никогда не услышишь от меня, что недостаточно хорош. Я люблю тебя, сынок, и какое бы решение ты не принял, ничего не изменится. Я горжусь тобой.

Слёзы застряли в горле Эйдена, когда он кивнул и махнул рукой, когда Томми вышел из его квартиры. Он медленно опустился на кухонный стул и достал телефон.

Точно не сообщение, подумал он. Он нажал на имя Скотти и прижал телефон к уху.

— Что случилось?

Эйден нахмурился, а затем понял, что уже давно не слышал голос Скотти по телефону. Почти всегда они обменивались сообщениями или общались по электронной почте.

— Ничего не случилось. Мне просто было интересно занят ты или нет.

— Не особо.

— Я хотел отвлечься. Твой отец не дал.

— Правда? Не ожидал.

Эйден согласился.

— Ага. И он сказал пару вещей.

— Неудивительно.

— Я хотел с кем-нибудь поговорить. И для меня такой человек — ты, но я должен заранее сказать тебе, что речь пойдёт о Лидии.

— Я буду через двадцать минут. У тебя есть пиво?

— Да, — острое чувство облегчения заставило его буквально задохнуться. — Я ценю это.

Закончив разговор, Эйден прижал телефон к голове. У него было двадцать минут, чтобы разобраться в своих чувствах, чтобы он смог выразить их Скотти.


Только об одной вещи можно было не задумываться. Он любил Лидию Кинкейд, и у него было не так много времени, чтобы понять, что с этим делать.


***

Затолкав туалетные принадлежности в сумку, Лидия закрыла её и перекинула ремешок через плечо.

Она пыталась оправдаться перед собой, почему до сих пор не уехала. Она даже убрала комнату, постирала постельное бельё, перестелила кровать, подготовив её к следующему гостю Эшли. У неё не оставалось никаких причин, чтобы не сесть в машину и не уехать прямо сейчас.

Причин не было, за исключением той, что она просто не хотела уезжать.

Выйдя в коридор, она остановилась, размышляя о том, будет ли она всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя за то, что сегодня уедет из Бостона. За то, что уедет от Эйдена. Она жалела о том, что между ними уже была небольшая дистанция, хотя она даже не уехала.

Она услышала стук в дверь, а затем низкий голос Эшли, который перекрывал мужской голос. Голос был уж слишком знакомым, и Лидия направилась к лестнице.

— Лидия! — Эшли почти врезалась в неё, подходя к лестнице. — Я думала, что ты ещё собираешься. Пришёл Эйден. Я буду в своей комнате, до тех пор, пока вы не закончите.

Закончите со всем? Попрощаетесь? Лидия не была уверена, что сможет это сделать. Когда он стал для неё таким родным человеком, она не была уверена, что сможет найти силы, чтобы уйти.

Она кивнула сестре, но ничего не могла сказать, потому что всё её внимание было сосредоточено на человеке, стоящем в гостиной.

— Привет.

— Смотрю, ты собралась.

— Я уезжаю через несколько минут, — сказала она, удивлённая тем, что смогла произнести эти слова не сорвавшись.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — он прочистил горло. — Я не хочу, чтобы ты уезжала от меня, Лидия, потому что я люблю тебя.


У неё перехватило дыхание, и она поняла, что просто не может что-то произнести. Он любил её, и хотел быть с ней. Всё что ей нужно было сделать, так это принять его любовь, и он сможет сделать её своей.

— Я тоже не хочу уезжать от тебя. Я пыталась заставить себя уехать, но, очевидно, это не работает, потому что я всё ещё здесь.

Он сжал челюсть на пару секунд, а затем расслабился.

— Если ты останешься со мной, я отдам документы завтра.