Он по-прежнему верил, что ему удастся переубедить Лидию. Но если он надавит на неё сильнее, то она лишь сильнее закроется от него.

— Как долго ты собираешься распивать это несчастное пиво?

Он оторвал взгляд от Лидии и перевёл его на Эшли, стоящую перед ним в зеленой футболке с логотипом БК. Он бы не сказал, что она выглядела довольно счастливой, но она выглядела лучше, чем когда он видел её в последний раз, и было приятно видеть, что она наконец-то выбралась из своего дома. Ей нужно было сделать этот шаг вперёд, навстречу жизни.

— Я допью пиво и пойду домой, — он бросил взгляд на Лидию. — Так что, вероятно, я не буду с этим торопиться.

Она улыбнулась, но её глаза оставались печальными.

— Не торопись.

Ну, он же не тупой. Эшли была расстроена, и ей было жаль Эйдена, потому что она знала, что её сестра не хочет связывать свою жизнь с пожарным.

Через несколько минут Лидия наконец отделалась от группы парней, которые считали, что они смогут лучше играть в бильярд, если она подует на их кий. Он наблюдал за парнями, чтобы убедиться, что они не пересекут черту, но у Лидии всё было под контролем. Она делала это в течение многих лет, так что знала, как с ними справиться. Ей нужно было оставаться вежливым, но немного прохладным барменом, чтобы чаевые были соответствующими.

Но Эйдену не становилось легче от того, как они, словно неандертальцы, смотрели на неё, намекая на всякие пошлости.

— Ты какой-то хмурый сегодня, — сказала она.

— У меня такое чувство, что у этих парней могли бы появиться большие проблемы.

Она засмеялась.

— Поверь мне, это просто любители. Их шуточки о том, что мне нужно коснуться их шаров или подуть на палочку, стары как мир. Если они станут настойчивее, то я просто выкину их отсюда.

Он наблюдал за тем, как изменилось выражение её лица, когда она посмотрела через его плечо.

— Что случилось?

— Да ничего такого. Пришли Скотти и Дэнни.

Его мышцы сразу напряглись, он выпрямился и слегка отодвинулся от женщины, стоящей за барной стойкой, словно создавая некий барьер.

— Хорошо.

— Может, расслабишься? Господи, Эйден, сколько лет мы знакомы? Нет ничего такого в том, что ты сидишь тут и болтаешь со мной.

Он знал это, но также он знал и то, что пока сидит здесь с ней и разговаривает, то мысленно отсчитывает минуты, когда она, наконец, окажется в его постели, а это уже проблема.

— Ага. Эшли видела Дэнни?

— Она отошла. Я дам ей знать, что он здесь, но вряд ли она удивится.

— Хант! — Скотти хлопнул его по спине, а затем прыгнул на стул рядом.

Дэнни прислонился к другой стороне стойки, и Лидия поставила два пива перед ними.

— Какого чёрта, чувак? Ты больше не звонишь и не приглашаешь нас?

— Я просто проезжал мимо и решил зайти. Ну знаешь, спонтанно. Думал, что ты здесь, — лгать было так легко.

Ему приходилось находить баланс, чтобы когда он смотрел на Лидию, представляя секс с ней, не выглядеть при этом озабоченным подростком.

Прежде чем Лидия отошла от них, Эшли вышла из коридора и остановилась как вкопанная, увидев Дэнни.

— Что ты здесь делаешь?

— Думаю, пью пиво. Обычно я так и делаю.

Он говорил это совершенно спокойно, но Эйден видел гневный румянец, появившийся на щеках Эшли.

— Ты не подумал о том, чтобы пойти в другой бар из уважения ко мне?

— Мне нравится этот бар. Здесь я познакомился с тобой.

В баре стало тихо, когда она почти шёпотом сказала:

— Ты говоришь так, словно это что-то значит.

— Что, чёрт возьми, это должно означать? — Дэнни выпрямился, и Эйден посмотрел на Лидию, задаваясь вопросом, не нужно ли им заступиться за кого-нибудь из них.

Ни Дэнни, ни Эшли не хотели выносить всё это на публику, даже если сейчас у них самый напряжённый момент. Позже они будут стесняться этого.

— Ты думаешь, что мне не важно, где я познакомился со своей женой?

— Я думаю, что тебе не важно, жена я тебе или нет.

— Ты сказала мне, что больше не хочешь быть моей женой. Ты сказала, что тебе нужно пространство. Я дал тебе его, и теперь я мудак.

— Я хотела, чтобы тебя это заботило. Я хотела, чтобы ты расстроился от того, что в нашем браке проблемы и показал мне, что готов бороться за него.

— Ты думаешь я не расстроился? У Кинкейдов есть какой-то стандарт по эмоциям? Я должен кричать? Ломать вещи? Так я должен что-то тебе показать? — он бросил стакан, который с треском разбился. — Ты этого хочешь, Эш? Хочешь, чтобы я потерял контроль?

— Да! Я хочу, чтобы ты разозлился и расколотил эти чёртовы стаканы.

Дэнни покачал головой, сердито направляясь к стене. Поцеловав кончики пальцев, он так сильно ударил по фотографии Бобби Ора, что Эйден даже испугался, что стекло не выдержит этого. Он не был уверен, что произойдет после этого. Может апокалипсис.

— Такой печали для тебя достаточно? — Дэнни не прекращал кричать, и Эйден не знал, что делать.

Он покосился на Скотти, который только пожал плечами, говоря, что он не знает, что делать. Он не был уверен, что когда-нибудь видел, как Дэнни кричал.

— Или мне нужно заплакать? Если тебе нужно увидеть, как я плачу Эшли, то я могу это сделать. Я обычно плачу, когда принимаю душ, но об этом никто не знает, но если слёзы в моих глазах что-то изменят, то я так и сделаю.

— Нет, — голос Эшли был хриплым и приглушенным. — Я не этого хочу.

— Я люблю тебя. Мне жаль, что я не могу нормально выражать эмоции, как ты того хотела бы. Но я люблю тебя.

Слёзы катились по лицу Эшли, и Эйден смотрел на Лидию, которая ждала фартук, который развязывала её сестра.

— Вам, ребята, надо уйти отсюда и поговорить.

— Я поведу, — сказал Дэнни, посмотрев на Скотти, который в ответ посмотрел на него.

— Я отвезу их домой, — сказал Эйден. — Вам с Эшли нужно поговорить.

После того, как они уехали, Эйден отошёл в сторону, глядя на то, как Лидия собирает разбитое стекло.

— Помочь?

— Нет, спасибо. У меня было много практики, и это стоило всего того, что между ними было.

— Да. Надеюсь, что они будут продолжать разговаривать, пока не решат все проблемы.

Они со Скотти смотрели спортивные новости, иногда как-то комментируя происходящее на экране. Он был слегка натянутым, ну, по крайней мере, Эйдену так показалось, он чувствовал напряжение в его плечах.

Когда Скотти наконец собрался уходить и заплатил за два пива в обмен на то, что он довезёт его домой, Эйден поймал взгляд Лидии и слегка улыбнулся ей, сожалея обо всём. Она слегка пожала плечами, как бы спрашивая, что он собирается делать. Он знал, что не увидит её сегодня. Это было к лучшему, потому что сейчас он был просто заглушён чувством вины.

Стало ещё хуже, когда Скотти хлопнул его по спине, когда они направились к двери.

— У женатых людей сплошная драма. Слава Богу, что у меня есть ты. У тебя уж точно нет такой драмы.

Если бы он только знал, подумал Эйден, бросив быстрый взгляд на Лидию, прежде чем выйти.

Дэнни подъехал к дому Эшли, но не стал открывать свою дверь.

— Я должен уйти.

— Нет, не должен. Мы наконец-то начали говорить, и теперь ты хочешь просто выставить меня?

— Выплеснуть своё дерьмо и разбить стакан — это значит поговорить? — его грудь вздымалась, когда он представлял, что сейчас, он словно стал своим отцом.

— Ты сказал, что любишь меня, — её голос был слишком тихим, так что он едва мог расслышать её.

— Я всё время говорю, что люблю тебя. Если эти слова учитываются, лишь когда я кричу и бью вещи, тогла... Я не знаю, что происходит, Эшли. Я так не могу.

Кровь отхлынула от её лица, и он посмотрел на её палец, на котором была узкая белая полоска от чёртова обручального кольца.

— Я тоже так не могу.

Прежде чем, он что—либо ответил, он вылетела из грузовика. Он позвал её по имени, не желая, чтобы она уходила, но она хлопнула дверью и пошла к дому. Гнев, отчаяние, смятение и любовь — все эти эмоции вспыхнули в нём, и он почти отпустил её. Он был слишком разбит, чтобы продолжать разговор.

Но Дэнни чувствовал, что если он сейчас уедет, то их браку придёт конец.

Он заглушил двигатель и вышел из машины. Эшли закрыла дверь, но, вероятно, она не будет закрывать её изнутри, пока Лидии нет дома. Но даже если бы она закрыла её, у него всё еще был ключ.

В этот раз он не стучал. Это всё ещё его дом, а она всё ещё его жена, пока не посмотрит ему в глаза и не скажет, что всё кончено.

Когда он закрыл за собой дверь, Эшли остановилась. Она стояла около кухни, и по тому, как дрожали её плечи, он мог догадаться, что она плачет. Он сделал глубокий вдох и подошёл к ней, поворачивая к себе лицом.

— Я не ухожу, — сказал он. — Так всё не закончится.

— А это конец? — спросила она, а её глаза просто разрывали ему сердце.

— Я этого не хочу. Я не хочу разводиться, Эшли. Боже, это вообще последняя вещь, которую я бы хотел сделать.

— Тогда почему ты ушёл?

— Я думал, что у нас всё хорошо. Ты даже перестала принимать противозачаточные, и я был готов к полноценной семье. А потом бах, и ты говоришь, что не хочешь больше быть моей женой.

— Я сказала, что не уверена, что хочу быть твоей женой.

— Ты сказала, что тебе нужно немного пространства. Всё что я знал, так это то, что наш брак может распасться, и это было... так плохо, внутри меня всё просто замерло, и я не знал, что с этим делать. Я боялся, что просто взорвусь, пытаясь понять тебя, потому решил дать тебе личное пространство.

— И в этом то проблема! Ты закрылся. Выглядело так, словно тебе плевать. Если бы ты переживал, ты, по крайней мере, что-нибудь бы сказал. Я хотела, чтобы ты боролся за меня. Я хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как смотришь сейчас.