– Вы слышали? – я не могла отвести взгляда от немца, не понимая, почему.

Как будто в том иностранном мужике могла найти утешение. И может, он бы поддержал меня сейчас, в трудный момент. Может быть… Уверена, что он имел в своем немецком запасе немало поклонниц, поскольку обладал каким-то «дьявольским» обаянием, способным сковывать по рукам и ногам. Но в жилетку его точно плакать не собираюсь. Пока еще трезвая…

– Пришлось. – проговорил он, криво улыбнулся и повернулся ко мне вполоборота. – Хочешь правду? Ты совсем не умеешь говорить речь!

– Я догадывалась об этом! – мои губы тронула едва заметная улыбка.

– Но мне понравилась она. Не каждый день слышишь подобное. Смело. Очень. – он щелчком пальцев подозвал к себе бармена и заказал пива.

– А вы? – я невольно задела бокал локтем, отчего тот чуть не опрокинулся на дорогой костюм моего неожиданного собеседника. Моя глобальная мысль о том, почему он говорит со мной на «ты» тут же вылетела из охмелевшей головы. – Тоже сбежали оттуда?

– Мне было интересно наблюдать за тобой, – немец придвинулся поближе, – но потом объект моего интереса пропал. Я последовал за тобой, и вот мы здесь! Ты очень красива… – произнес он приглушенным хриплым голосом. – Как твое имя?

– Маргарита! – улыбнулась я еще шире, не зная, как стоило реагировать на комплимент немецкого коллеги.

– Марго или Рита?

– Просто Маргарита! Или, как вам удобнее, может, вам трудно будет произнести полное имя…

– Маргарет, позволь тебя так называть. – перебил он. – Маркус Гирш!

– Приятно познакомиться, Маркус. – я душевно, как говорится, по-мужски, пожала ему руку, – вы хорошо знаете русский язык!

– Неужели? – удивился он, заигрывая со мной глазами.

– Точно! Поверьте, я никогда не разбрасываюсь любезностями, если думаю иначе! – я, не рассчитав силы, громко стукнула пустым бокалом по стойке, – Некоторые только бурчат или произносят слова с таким жутким акцентом, что плакать хочется! Ваш акцент не кажется мне чудовищным, отнюдь, он очень интересен! – Я немного оттолкнулась руками от стойки, чтобы скрестить ноги.

– Благодарю за лестный комплимент! – Маркус увлеченно осмотрел меня с ног до головы, остановившись на бедрах, и расплылся в улыбке. – Чем тебе не угодили иностранцы?

– Ничем, просто…– я подняла голову, пытаясь казаться умной, – Иногда, сложно понять, что им нужно. Они все говорят, говорят, говорят… И не знаешь, к чему они все это говорят?! Все осмысливаешь потом, что хотели от тебя вообще? Зачем они столько говорят? Ведь можно же изучать язык кратко и знать только самое нужное. Вот, к примеру, зачем им знать, как мои дела? Или они все рады видеть меня? – вспыльчиво ворчала я, снова уткнувшись в футбольный матч.

– Если бы сказали прямо, что им нужно, то тебя устроило это? – по удивленному виду Маркуса заметно, что мои пьяные рассуждения смутили его немецкий склад ума. Да кто ж знает, о чем тот думает сейчас! Не предугадать даже!

– Конечно! – подхватила я. В то мгновение меня вовсе не волновало, почему он так странно смотрит на меня.

– Ты проведешь со мной ночь, убер майне шон… – произнес он с небывалой уверенностью.

Констатация сего нескромного «факта» поразила меня, заставив на пару секунд вообще забыть о том, где нахожусь.

– Ээ, нет! – я широко улыбнулась и помотала головой, – Я не из таких… – украдкой бросила на него виноватый взгляд и застыла, не договорив то, что собиралась.

Его бесстыжие, заполненные похотью карие глаза продолжали смотреть на меня, сковывая движения и забирая волю себе. Я не могла прекратить этот контакт, неумолимо делавший свое дело, и понимала, что ухожу куда-то в трясину.

– И что вы только что сейчас сказали? – я попыталась перевести тему разговора. – Я про убер и что-то там…

– Маргарет, – отвечал он, не меняя положения глаз. – тебе не нужен словарь, чтобы понять меня.

Я окинула Маркуса тоскливым щенячьим взглядом и ничего не ответила, качая головой. Маркус сделал глоток пива, не сводя с меня взгляда. Он победил!

И вот мы уже поднимаемся на лифте в один из шикарных номеров отеля неподалеку от офиса. Не успела я закрыть дверь, как Маркус жадно впился в мое плечо, целуя и стаскивая задравшееся маленькое черное платье.

Глава 2. Фрау, горбатая с детства

Утром я поспешно покинула номер отеля, держа в руках туфли, чтобы не разбудить немца своим неуклюжим топтанием.

Маркус Гирш спал крепко, раскинув руки и ноги по всему периметру кровати. По манере разваливаться на всю катушку, я предположила: либо он холостяк и ни с кем не делит постель, либо же обладатель очень широкой кровати! Окинув его соблазнительный облик в последний раз, я улыбнулась, вспомнив некоторые подробности прошлой ночи, и вышла из комнаты. Улыбка не сходила с лица и в лифте, невзирая на непонимающие взгляды попутчиков, стремящихся так же, как и я, попасть на первый этаж. «Подумаешь!» Меня не волновали косые взгляды окружающих, я закрыла глаза и плавно ждала заветного толчка лифта и звука, знаменующего окончание поездки.

Вернувшись домой, предварительно забрав из офиса сапоги и пуховик, я утерла то «неизбежное», что сделал Питер, и присела за стол на кухне, впав в раздумья. «Как Маркус Гирш, незнакомый мужчина, мог соблазнить меня? Я ведь не из тех, кто бросается в постель к первому встречному! Тогда почему согласилась на его непристойное предложение? Маркус будто лишил меня рассудка в один момент. Он сказал, что хочет провести со мной ночь… я была шокирована его прямотой и наглостью… Может, я растерялась, не сталкиваясь прежде с таким натиском со стороны мужского пола?»

Списав свое поведение на шоковое состояние и успокоившись, ведь больше не увижу никогда объект двойного стыда, связанного с кампанией, я выгуляла застенчивого пса, приняла душ и поехала на работу.

Меня до сих пор ждал очень важный отчет! Да, сегодня воскресение, но я не могла позволить себе отдыхать. Годовой отчет пришлось делать заново, поскольку Алена выключила компьютер из розетки на самом интересном, чего я не успела сохранить. Я смотрела в монитор и грезила о ночном госте, вспоминала его пламенные руки и сладострастные губы. Облик немца вырисовывался перед глазами, цифры на мониторе плавно перетекали в его черты лица, строгий нос и карий хищный взгляд.

Чтобы отогнать от себя мысли о Маркусе, я заварила кофе и снова уткнулась в отчет. Поморщившись от горького вкуса, я сознательно не пошла за сахаром. Решила, что если буду пить противный горький кофе, то и приятные мысли вскоре не будут мне мешать.

В восемь вечера я поймала такси и направилась домой. Довольная, уставшая и счастливая! Отчет был сделан, неделя пролетела. Осталось все несколько денечков, и я пойду на заслуженный отдых – новогодние праздники!

В понедельник я пришла раньше начала рабочего дня, чтобы еще раз проверить неточности, распечатать отчет и положить его на стол начальника перед тем, как тот появится на рабочем месте. Сложив листы аккуратной стопкой и скрепив вместе, я прошла в кабинет босса.

Он, к моему удивлению, уже был на там.

– Да, Маргарита. – произнес он безучастным голосом, не поднимая глаз. – Что ты хотела?

– Я принесла отчет, херр Браун.

– Отлично. Как кстати, у нас важное совещание сегодня.

– Почему? Что-то серьезное?

– Полагаю, да. – грустный голос начальника смутил меня.

– Это не из-за моей выходки? – обеспокоенно поинтересовалась я.

– Хорошо, что большинство из гостей не поняли смысла твоей речи. Надеюсь, все обойдется. Иди. – Он уставился в мой отчет отрешенным взглядом. Похоже, что господина начальника ожидала капитальная взбучка.

Я не стала испытывать его нервы на прочность, понимая, что херр Браун неспроста пришел в такую рань. Вероятно, дело тут было вовсе не в недостаточных продажах или проектах.

Скорее всего, и не во мне. Разве какая-то речь могла послужить причиной для мега срочного совещания? Конечно, нет! Вряд ли я задела самолюбие кого-то из тех напыщенных индюков из Германии!

Спустя полчаса все те же полузнакомые лица, еще не известные позавчера, но уже памятные сегодня, шумно скапливались во втором зале аудио конференции, поменьше, чем в том, где проходил корпоративный фуршет.

Алена, моя коллега по «цеху» красила ресницы, поскольку никогда не успевала на работу вовремя, и ей приходилось наводить макияж прямо посреди рабочего времени.

Я отбивала барабанную дробь, неустанно стуча пальцами по столу в ожидании известного результата планерки.

Наш с Аленой кабинет располагался совсем рядом с залом, и когда в аудитории проходило собрание, слышимость была прекрасная. Особенно, если что-то обсуждалось на повышенных тонах! Сейчас же я отчетливо улавливала громкие немецкие фразы, доносящиеся оттуда.

Стало интересно, что там происходит, и я подошла к двери, слегка приоткрыв ее и просунув голову в аудиторию.

У большого экрана сидел тот самый немец по имени Маркус Гирш, с которым мне довелось позавчера провести ночь и вчера проснуться. Я гневила себя за тот свой безумный поступок и надеялась забыть о нем, как будто это был страшный сон.

«Почему Маркус Гирш сидит там, во главе стола? Что же будет? Наверное, все дело в том… – я задержала дыхание, представив, что он сейчас расскажет о моем легком поведении начальнику. – Или нет?»

Маркус кричал на Герра Брауна, хватая бумаги перед собой, яростно комкая их и разбрасывая по столу.

«Надеюсь, это был не мой отчет.» – прошептала я, изумленно разглядывая его.

– Кому-то здесь не место, – смело заявил он на немецком языке.

Я отстранилась от двери, переводя дыхание и понимая, что сейчас самое место для трагичной барабанной дроби.

– Тебе! – затем указал пальцем на моего начальника. – Ты уволен! – Маркус встал из-за стола и направился к двери.

Я поспешно вернулась на рабочее место, чтобы он меня не заметил, и уткнулась в монитор. Немец быстрым шагом прошел мимо по коридору.