- А если он на вас заявит?

- Пусть попробует. У Коляна, оказывается, такие связи, что с тягаться с ним очень и очень нелегко. Да и я не так чтобы уж совсем беззубый.

- Ещё искать будем? - делать это Ангелине не хотелось, но она понимала, что придётся.

- Будем, - кивнул Вадим и, глядя в её несчастное лицо, с нежностью добавил:


- Вернее, я буду, а ты отдохни.

- Нет, я с тобой, - покачала головой Ангелина. - Вместе начали, вместе и заканчивать будем.


Нашлось ещё много чего: какие-то счета, списки, ксерокопии документов, номера телефонов. Всё это Вадим быстро просматривал, многое фотографировал (плёнки в фотоаппарате пришлось менять несколько раз), а Ангелина аккуратно складывала обратно. Среди прочего нашлась и коробочка с визитками Карины.

- Ты посмотри только, сколько их у неё, - поразился Вадим. - Мне она дала ту, на которой написано, что наша красавица дизайнер. А есть и другие, согласно которым она начальник отдела кадров, маркетолог, аудитор и много ещё кто. Вот это размах деятельности у человека. А мы с тобой ужасно ограниченные люди — по одной профессии на нос. Скучно живём!

- И не говори, - фыркнула Ангелина, но тут же помрачнела и вздохнула:

- Бедная Ринка. Куда же она ввязалась?


Рано утром Ангелина смотрела вслед Вадиму и думала о том, как непросто будет пережить два дня, ночь и ещё кусочек. Как же муторно и как страшно ждать, не зная, чем всё может закончиться. Ещё и Вадим уехал на свою работу. Как теперь пережить эти сутки без него? Накануне он категорически отказался оставлять Ангелину дну, и они весь вечер провели вместе: съездили в Балашиху и убедились в том, что на записке был указан адрес именно заведения со странным названием «Кабаны». Вадим показал Ангелине дом Вышинских, окна их квартиры и ту неширокую улочку, где они погибли. Тёплым летним вечером все эти места выглядели мирно и безобидно. Но Ангелина легко могла представить грязные серые сумерки начала весны и две фигуры, переходящие дорогу: высокого, немного нескладного молодого мужчину, заботливо поддерживающего свою мать, и её, торопливо и немного неловко поспевающую за его широкими шагами. Ангелина на миг закрыла глаза и увидела несущуюся на них машину. Горло сжалось в немом крике и слёзы выступили на глазах. Она часто подышала, успокаивая колотящееся сердце, обеими руками взяла ладонь Вадима и погладила её. Он грустно, благодарно улыбнулся и тихо сказал:

- Я очень их любил. Они оба были удивительными людьми. Возможно, я не прав, но мне почему-то кажется, что им сейчас гораздо лучше, чем было тогда, после гибели Белки. Я не знаю, как бы Александр Иванович дальше жил без неё. Его поддерживало только желание найти виновных. Но что с ним было бы, добейся он наказания для них? Жизнь окончательно потеряла бы смысл… А сейчас… - он запнулся, видимо, немного стесняясь своей наивной веры, но всё же продолжил:

- А сейчас они вместе… - Вадим помолчал и добавил:

- Но даже если я ошибаюсь, и там и нет ничего, то ему хотя бы уже не больно. Лучше никакой жизни, чем жизнь без любви.

- Лучше никакой, - эхом отозвалась Ангелина.


Вечером нескончаемого дня они долго сидели на крыше, глядя на угасающий закат. Рука Ангелины лежала в большой ладони Вадима, накрытая второй его ладонью. И измученной переживаниями Ангелине казалось, что это лучшее, что может быть на свете: знать, что рядом человек, которому она дорога, но что этот человек не торопит её, не требует того, что она сейчас просто не в состоянии дать и — наоборот — даёт ей то, в чём она так нуждается. Боль и отчаянье понемногу затихали, уступая место нежности и огромной благодарности. Ангелине почему-то подумалось, что она этот их вечер запомнит на всю жизнь. Ведь не всегда запоминается самое яркое, насыщенное и шумное. Иногда тишина и бессловесная нежность значат гораздо больше и остаются где-то в глубине сердца, чтобы в тяжёлые минуты поддерживать и помогать жить.


Вадим в последний раз помахал ей рукой, его машина скрылась за поворотом, а Ангелина задумчиво постояла, глядя ей вслед, а потом впервые за всё время, что она жила у Рины, достала из кладовки мольберт, а из чемодана кисти и краски и снова поднялась на террасу. Руки её сами привычно крепили бумагу, раскладывали всё необходимое, а мысли были далеко. Через несколько часов, когда она очнулась от странного забыться, накатившего на неё после ухода Вадима, на большом листе по зелёному лугу бежали друг к другу мужчина и девушка, а на поросшем мхом камне сидела женщина с мудрыми ласковыми глазами и с нежностью смотрела на них.

- Да, так лучше для всех, - прошептала Ангелина и заплакала. Ей было бесконечно жаль, что бежать, глядя друг на друга сияющими, полными любви глазами Александр Иванович и его Белка могут только на её рисунке и — Господи, пожалуйста, пусть это будет правдой! — где-то далеко-далеко от них, в другом, лучшем, светлом и добром мире.

Глава сороковая. Объяснение

Артура с Кариной они увидели сразу. Выглядели те не так, как, по мнению Ангелины, должны выглядеть любящие люди после удачного отдыха. Хорошо одетые и загоревшие, идущие рука об руку, они при этом смотрели в разные стороны и явно старались не касаться друг друга. Странно…

Вадим кивнул Николаю Николаевичу, тот неспешно пошёл в сторону Артура, за ним следовали ещё двое его подчинённых. Ангелина с Вадимом собирались взять на себя Карину. Было очень страшно: а ну как Рина, увидев, что Артуру грозит опасность, начнёт кричать и вырываться? Что тогда делать?

Но всё получилось очень быстро и удивительно тихо. Артур дёрнулся было в руках помощников Николая Николаевича, но при взгляде на мощную фигуру и неласковое лицо начальника охраны «Валькирии» сразу же обмяк. Рина, к которой в это же мгновенье подошли Ангелина и Вадим, сначала испугалась, но вырываться не стала, позволила вывести себя из здания аэропорта и усадить в машину. Ангелина села рядом с ней. Они с Вадимом ещё накануне условились, что сначала вместе поговорят с Риной, а уж потом Вадим отправится туда, где Николай Николаевич будет ждать его в малоприятном обществе Артура.


Когда они втроём оказались в подъезде, славный охранник вышел их поприветствовать и оторопело замер. Взгляд его метался между Ангелиной и Кариной. И в другой день им было бы наверняка очень весело наблюдать его растерянность. Но не теперь. Ангелина и Вадим поздоровались с охранником и привычно мимо лифта направились к лестнице. Рина не проронила ни слова и даже не кивнула.

- Сегодня лифт работает! - отмер и крикнул им вслед охранник, когда они уже прошли один пролёт.

Вадим оглянулся и поблагодарил:

- Спасибо. Но нам так уже привычнее.


В квартире, дождавшись, когда Рина разуется, Ангелина попросила:

- Вадим, пожалуйста, побудь здесь. Я должна сама…

Он понимающе кивнул и остановился в дверях гостиной, в глазах его она прочла сострадание и благодарно мимолётно улыбнулась. Рина поднялась на террасу, Ангелина — следом за ней.

Было ещё совсем рано, ласковое июльское солнце заливало просыпающиеся улицы и спешащих на работу людей. И Ангелине внезапно захотелось выйти из красивой квартиры и пойти, пойти куда-нибудь далеко-далеко. Неважно куда именно. Лишь бы подальше. И чтобы Вадим шёл рядом. А про Рину и Артура забыть. И не вспоминать больше никогда. Как жаль, что это невозможно. Уйти она, конечно, может. Но как забыть? Да и перед тем, как уйти, нужно многое узнать. Она вздохнула и шагнула к Рине.

Та стояла у перил и смотрела поверх крыш окрестных домов куда-то вдаль. Ангелина встала рядом.

- Расскажи мне, что здесь произошло, пока меня не было, - вдруг попросила Рина. - А потом я отвечу на все твои вопросы.

Ангелина пристально посмотрела на неё и кивнула:

- Хорошо.

Рассказывала она недолго. Рина удивлённо слушала, но молчала. Когда Ангелина закончила, вздохнула:

- Ну что ж, теперь моя очередь. Спрашивай.

Ангелина тоже вздохнула, но решительно задала первый вопрос:

- Зачем ты познакомилась с Гришей Москвиным? Это же вышло не случайно. Ведь правда?

- Правда, - глухо согласилась Рина. - Мне велел Артур. Ему для чего-то нужен был человек из их структуры.

- Для чего?

- Я не знаю. Артур редко снисходил до объяснений. Он просто распоряжался, а я старалась выполнить. Только в тот раз ошиблась. - Рина горько усмехнулась. - Да ещё как...


- Дура! - орал на неё Артур, вытащив из гардеробной вешалку с кителем, который готовил для Парада Победы, на котором работало и их подразделение, трогательно влюблённый в неё мальчик Гриша Москвин . - Я тебе как сказал? Что должно быть на погонах?

- Васильковый просвет и не меньше, чем по две звезды, - растерянно посмотрела на него Рина.

- По. Две. Большие. Звезды! И По. Два. Просвета! На каждом погоне! А ты с кем познакомилась? У него же по две маленькие! - Артур принялся тыкать в погоны на кителе. - И по одному просвету! Он лейтенант! Надо же быть такой идиоткой!

Рина сжалась на диване, с ужасом осознавая, как подвела его.

- Прости! Прости! Я всё исправлю… Я не поняла… Я не разбираюсь в этих их знаках различия...

То ли от этих её извинений, то ли потому что уже накричался и излил своё раздражение Артур вдруг успокоился и милостиво кивнул:

- Ладно. Время ещё есть. Но ты должна найти замену этому сосунку до того, как станешь фрау Вагнер. И запомни: мне нужен минимум подполковник.

- Почему? - зачем-то спросила Рина и испугалась, что он снова выйдет из себя. Но Артур со смесью снисходительности и презрения пояснил:

- Подполковники — это рабочие лошадки, на которых всё держится. Которые уже знают все ходы и выходы. И это те, кто дольше всего и чаще всего застревает на достигнутом, кто хочет большего и при этом может многое. И поэтому именно среди них нужно искать того, кто готов сотрудничать. Полковник тоже сойдёт. Но подпол всё же лучше. Уязвлённое самолюбие и нереализованные амбиции — адская смесь…