Яна Перепечина - Теория большого взрыва

- Я помню. Офицер.

- Именно. Вот его, пожалуйста, пропустите наверх и попросите подождать, если я вдруг задержусь.

- Конечно, - кивнул охранник.

- Вы простите, что я вас так напрягаю. У вас столько дел, а тут я со своими гостями, - улыбнулась Ангелина. Она была убеждена, что воспитанный человек всегда и со всеми должен быть одинаково вежлив и доброжелателен и ценить чужой труд. Помня об этом, она умела разговаривать с людьми так, что каждый чувствовал её уважение к себе и своей работе. Поэтому Ангелину очень любили дворники, уборщицы в школе, кассиры в магазинах и даже кондукторы в автобусах. Они сразу запоминали её, всегда с ней здоровались и с удовольствием перекидывались парой слов. Вот и этот охранник не устоял, расплылся в довольной ответной улыбке и успокоил её:

- Разве это напряг? Вы пока в подъезде одна живёте постоянно, остальные ремонт делают или вообще даже не приезжают. Я здесь одичал совсем, словом перемолвиться не с кем. Только и радость — вы и ваши гости.

- Ну, тогда хорошо. Мне уже не так неловко перед вами. Спасибо вам большое. До свидания.

- Всего доброго.

Если бы Ангелина оглянулась, то увидела бы, что охранник, расплывшись в довольной улыбке, смотрит ей вслед. Взгляд его при этом был полон искренней симпатии. Но ей было не до этого. Она осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, огляделась.

Во дворе никого подозрительного, кроме «следуна на машине», как про себя называла соглядатаев Ангелина, не было. Она мельком глянула на часики. Стрелки приближались к двенадцати. Ангелина прислонила велосипед к скамье и сделала вид, что внимательно осматривает его. В сторону следящего за Риной парня она даже не взглянула.

У соседнего подъезда несколько мужчин таскали тяжёлые мешки. У фонтана курили два охранника, которых Ангелина опознала по форме. Поэтому она надеялась, что со своим велосипедом не мозолит глаза и не привлекает к себе внимания, хотя и расположилась всего в нескольких метрах от соглядатая. Лучше, конечно, было бы подождать в подъезде, но охранник вряд ли бы понял, если бы она стояла у дверей и выглядывала во двор. А лишних вопросов ей не хотелось.

К счастью, ждать пришлось недолго. Через пару минут во двор въехала ещё одна знакомая Ангелине машина. Она остановилась рядом с первой, и из неё вышел молодой, судя по голосу, человек. Ангелина напрягла слух, решив, что должна выжать из ситуации максимум пользы и узнать хоть что-то. Но разговор мало что прояснил. После приветствия один спросил:

- Ну как?

- Всё спокойно, - ответил другой, - пока не выходила. Но на террасе была. Значит, дома. Да и куда она денется? Другого выхода из подъезда нет. И не подозревает она ни о чём. Зря ты тогда решил, что она обо всём догадалась.

- А ты бы что подумал, если бы всё было как всегда, а потом вдруг она резко в переулок свернула?

- Да мало ли зачем ей туда понадобилось? Знакомую увидела или магазин какой. Женщина...

- Ну, наверное, ты прав. Но тогда я решил, что она меня заметила.

- Но с того дня всё спокойно и как всегда. Ходит по своим музеям-выставкам и явно о нас не догадывается. Так что не волнуйся.

- Да теперь я уже успокоился. Сам вижу, что всё в порядке. Скорее бы уже он приехал и сам за ней приглядывал. А я хочу на работу ходить и делать своё дело, а не за этой ездить. Укатил в свою Германию, а мы должны за ней приглядывать.

- Ещё полторы недели осталось.

- Дожить бы.

- Ой, да ладно. Можно подумать, так сложно здесь поторчать. Я вот, наоборот, рад смене обстановки.

- А я не рад. У меня кондиционер в машине сломался и вообще, надоело уже.

Ангелина краем глаза увидела, как парни пожали друг другу руки, села на велосипед и неспешно проехала мимо них. Они не обратили на неё никакого внимания. На выезде из двора в переулок её обогнала машина первого «следуна». Ангелина последовала за ней, стараясь делать это максимально незаметно и опасаясь только, что из её операции ничего не выйдет. Но в её натуре было расстраиваться раньше времени. И не зря. Пробки мешали машине ехать быстро, да и направлялась она, как выяснилось уже через двадцать минут, недалеко. Так что следить за «следуном» у Ангелины получалось замечательно.

Они цугом проехали по набережной, перебрались по мосту на другую сторону Москвы-реки и закружили по узким улочкам. Ангелина катила за машиной на довольно большом расстоянии, старательно прячась за людьми и автомобилями и глазея по сторонам, чтобы не выдать своего интереса. В какой-то момент она испугалась, что её заметили, когда обнаружила, что они уже во второй раз очень медленно объезжают один и тот же квартал, но потом поняла, что водитель просто ищет место для парковки: переулок был плотно заставлен машинами. Наконец ему повезло, он припарковал машину и направился к особнячку с солидной вывеской. Ангелина неторопливо проехала мимо, свернула за угол, в небольшом сквере вынула из пакета, который лежал в корзине, прикреплённой к рулю, яркую рубашку и такую же панаму с низко опущенными полями, надела их, изменив таким образом внешность, на случай, если вдруг водитель всё же заметил её, и вернулась к зданию, куда тот вошёл.

Вывеска на особнячке гласила: «Закрытое акционерное общество «Валькирия». Ниже шла какая-то надпись на немецком языке. Из всех слов Ангелина смогла понять только ту же «Валькирию», но сделанную латиницей. Очевидно, это был перевод названия организации на немецкий. Подивившись странному вкусу людей, выбравших для фирмы такое хотя и немецкое, но уж больно воинственное название, она отошла в сторону и задумалась, время от времени поглядывая на дверь, на случай, если её «следун» зашёл сюда ненадолго.

Улов был незначительным, если не сказать ничтожным. Из разговора во дворе она поняла только, что все её «следуны» никакого отношения к частным, а уж тем более государственным сыщикам не имеют. Ну, да об этом она и раньше догадывалась. Видимо, кто-то, кого они называли «он», уехал в Германию и то ли попросил, то ли велел этим людям зачем-то следить за Ринкой. Нет, не так… Они сказали «приглядывать». А у этого слова всё же другой оттенок. Приглядывать — это смотреть, чтобы ничего не случилось. То есть этот кто-то волнуется за Рину и хочет быть уверенным, что с ней всё в порядке? Или всё же нет? Парни на знатоков русского языка явно не тянули. Обычные современные молодые люди. Наверняка для них «следить» и «приглядывать» просто синонимы, безо всяких оттенков значения. Кто их знает… А она тут ломай голову.

Ладно, зайдём с другой стороны. Человек, про которого говорили её «следуны», уехал в Германию, а контора, у чьих дверей она сейчас стоит, явно имеет отношение к этой стране. Означает ли, что этот человек немец? Да, пожалуй, ведь парни говорили «в свою Германию». То есть, он туда поехал не в туристическую поездку и не в командировку. Видимо, он постоянно живёт там. Значит, он или немец или житель этой страны любой другой национальности. И что ей, Ангелине, это даёт? Да ничего…

Стоп! Стоп-стоп-стоп… Накануне, разбирая книги, она видела русско-немецкий словарь и разговорник. Видела, но не обратила внимания. Надо будет, когда вернётся, внимательно их пролистать. Вдруг там найдётся какая-то подсказка? Маловероятно. Но всё же.

А если Рина работает в этой конторе? Она говорила, что дизайнер. Но кто сказал, что «Валькирия» - не дизайнерское бюро? Сейчас как только не называют фирмы. Мама Ангелины, например, работает в строительной организации, гордо именующейся «Дюна». Ангелину всегда интересовало, о чём думали её хозяева. Они вообще дюны видели? Как можно называть фирму, которая строит дома, именем зыбкого и ненадёжного создания природы?

Ангелина подумала об этом и фыркнула, вспомнив, как несколько лет назад к маме, направлявшейся на работу, на улице подошёл мужчина и спросил: «Не знаете, где здесь кооператив «На-на»?». Мама не знала. И только у родной конторы, бросив взгляд на вывеску, она поняла, что мужчина искал именно их и просто перепутал названия двух музыкальных коллективов «Дюны» и «На-на». С тех пор мама и её коллеги свою фирму иначе как «кооператив «На-на» не именовали.

Как бы узнать, имеет ли Рина какое-то отношение к «Валькирии»? Заходить нельзя. Нужно будет позвонить. А где узнать телефон? Ангелина завертела головой в поисках телефонной будки. Ага. Вон она, в конце переулка.

Забег до телефона Ангелина совершала не зря: там обнаружился толстый, изрядно потрёпанный том справочника «Жёлтые страницы», привязанный к небольшой подставке крепкой верёвкой. Удивительно, как его ещё не стащили. Хотя, здесь центр. Наверное, регулярно проверяют и заменяют, если что. Ангелина энергично порылась и нашла искомое. Телефоны фирмы «Валькирия» в справочнике были. Она вытащила из сумки блокнот, карандаш, списала телефон и вернулась в сквер, где, пристёгнутый к скамейке, ждал её «Салют». Сев на ту же скамью, она достала телефон и набрала первый номер.

Нелюбимая, прости меня.

Любимая, люби меня.

Р. Пашков, Р. Тагиев «Режиссёр»

Длинные совещания Вадим никогда не любил, а в этот день и вовсе возненавидел. Он и так всю бессонную рабочую ночь думал об Ангелине и о том, что скоро увидит её. Время тянулось невыносимо медленно. И вот, когда он уже был чуть ли не в низком старте, готовый, пожалуй, впервые в жизни убежать с работы вовремя, выяснилось, что созвали срочное совещание, и идти на него нужно в том числе и ему. Вадим так расстроился, что даже попытался спихнуть эту обязанность на своего зама, чего никогда раньше не делал. Но не вышло: собирали именно начальников групп. От огорчения он даже не совладал со своим голосом, когда звонил Ангелине. Она это сразу же услышала и тут же принялась успокаивать. Но ему показалось, что и ей невесело.