Констанс Хевен - Тень любви

– Не сейчас, – сказал Дэниел. Он прекрасно понимал, что инспектор Блейн посчитает излияния Карла ничего не значащим бредом воспаленного сознания. – Вначале нужно встретиться с доктором.

– Боже мой, только не эта больница!

– Нет, – успокаивающе ответил Дэниел. – Я отвезу вас к доктору Декстеру. Вы его помните. Он помогал вам и раньше.

Доктор Декстер тщательно осмотрел рану Карла и начал осторожно обрабатывать ее.

– Что вы думаете? – шепотом спросил Дэниел, когда Дебора поила Карла чаем. – Если он действительно помнит, это может стать очень важным свидетельством, которое нам сейчас так необходимо.

– Согласен с вами. Сейчас ему трудно говорить, но очень скоро память его окончательно вернется, и он будет в состоянии все объяснить. Но сейчас не забрасывайте его вопросами. Я дал ему снотворного. Ему нужно поспать. Кто знает, может быть, уже к вечеру будут значительные улучшения. Я бы посоветовал вам сначала позвать Джорджа Уэскотта, пусть он узнает обо всем до того, как вы пойдете в полицию.

Дэниел отвел Карла домой, заставил его худо-бедно поесть и уложил в кровать. Вечером Дэниел привел к Карлу Джорджа Уэскотта. У Карла все еще болела голова, но утренняя горячечная возбужденность прошла, мозг очистился, и он был готов рассказать им конкретно, что произошло в тот апрельский вечер.

– Понимаете, я от друга получил чек в качестве оплаты за выполненную картину, сходил в банк и с наличными возвращался домой, – начал свой рассказ Карл. – Я не знаю точного времени, но когда я подошел к дому, из подъезда вышли двое незнакомых мужчин. Они так спешили, что чуть не сбили меня с ног, и мне еще пришло в голову, что, похоже, они от кого-то скрываются. Я не успел их особенно рассмотреть, но заметил, что на рубашке одного их них были какие-то пятна, мне показалось, что это была кровь. Но как только они исчезли из виду, я тут же забыл о них. Поднявшись наверх, я увидел, что дверь комнаты Кейт приоткрыта. Я решил, что, может быть, она раньше обычного вернулась домой. Я решил зайти и рассказать ей о своей удаче. Я толкнул дверь и – о ужас! – Карл на минуту замолчал, будто старался взять себя в руки, а потом продолжил. – Он лежал прямо возле двери, кровь, пропитавшая его бриджи, растекалась по полу. Я был настолько шокирован, что даже растерялся, но потом парень что-то простонал, и я понял, что, хотя он и выглядел очень плохо, он был еще жив. Я присел возле него и спросил: «Что с вами случилось?» Он прошептал: «Двое мужчин… один из них напал на меня с ножом…»

– Вы уверены, что он сказал именно так? – переспросил Джордж, записывая что-то в блокнот.

– Да, уверен, я еще вспомнил двух выбежавших из дома мужчин. У меня есть некоторое представление об анатомии. Я понял, что повреждена главная артерия и нужно немедленно остановить кровотечение, иначе он умрет. Я стал искать что-нибудь, что могло бы послужить в качестве… э-э…

– Наверное, жгута? – помог Джордж.

– Да, жгута, конечно. Я увидел льняное полотенце и перетянул им рану, настолько сильно, насколько мог. Потом я подложил ему под голову подушку, чтобы ему было удобнее лежать. А сам побежал на улицу за врачом, думая только о том, что дорога каждая секунда. И вдруг меня что-то ударило, и я ничего дальше не помнил. О Боже, если бы только я не бежал так быстро или остановился прежде, чем переходить дорогу, этот человек остался бы жив, а бедная Кейт сейчас не была бы в тюрьме… Это я виноват…

– Вы не должны так говорить, – мягко сказал Дэниел. – Вы хотели как лучше. Произошел несчастный случай.

– Самое главное, что теперь мы знаем, что на самом деле произошло в комнате Кейт Хантер, – сказал Джордж Уэсткотт, закрывая свой блокнот. – Даже если мы пока не знаем причины нападения, все равно уже легче вести дело. Послушайте, мистер Ландовски, теперь вы должны будете так же ясно и четко рассказать о происшедшем на суде. Мистер Уориндер поможет вам.

– А те двое подлецов, которые все это сделали? Что будет с ними? – спросил Карл.

– Не беспокойтесь, мы найдем их. Поиски будут усилены. Очевидно, убийца Раймонда Дориана попытался заставить вас замолчать. И ему бы это удалось, если бы не ваш сосед снизу. Вы должны быть очень осторожны. Когда станет известно, что вы вспомнили события того вечера, вы будете находиться в двойной опасности. Он может повторить попытку нападения на вас. Завтра я доложу обо всем полиции и попрошу констебля дать вам охрану. – Джордж Уэсткотт улыбнулся. – Мистер Ландовски, советую вам сделать заявление инспектору Блейну, и мы все будем при этом присутствовать, чтобы ни одна деталь не ускользнула от внимания.

Уэсткотт похлопал Карла по плечу и ушел в хорошем расположении духа, довольный сегодняшним днем.

– А что за человек этот польский художник? – спросил Эверард Уориндер, когда Джордж Уэсткотт рассказал ему новости.

– Очень честный и порядочный, настоящий творческий человек, он схватывает мельчайшие детали, – ответил Джордж.

– Судья Далфри может предположить, что этот парень, Ландовски, выдумал все ради спасения Кейт. Ты так не думаешь?

– Но это будет нелогично, учитывая то, что кто-то пытался убить Ландовски как нежелательного свидетеля.

– Ладно, посмотрим. Прежде всего, нам необходимо взять этих двух типов, нанятых Раймондом вскрыть дверь Кейт. Из-за чего-то они поругались. Может быть, из-за денег? Шантаж? Виконт Раймонд Дориан, несмотря на богатство отца, был известен своей неимоверной скупостью. Послушай, Джордж, найди их для меня, хотя бы мерзавца Райдера!

За день до начала суда в камеру к Кейт пришел неожиданный посетитель, вернее, посетительница.

На улице еще было светло, но в мрачных каменных стенах Ньюгейта темнота сгущалась рано, и девушка была вынуждена зажечь единственную свечку, чтобы можно было читать.

Кейт была очень увлечена заучиванием вслух новых ролей и не сразу услышала скрежет отодвигаемых засовов. Только когда дверь со скрипом стала открываться, она испуганно подняла голову. Охранник пропустил внутрь пришедшего, одетого, точно мрачное привидение, во все черное.

– Только пять минут, леди, – сказал охранник и вышел, закрыв за собой тяжелую дверь.

Клара Дориан подняла вуаль. От неожиданности Кейт очень испугалась и растерялась. Хотя она лишь однажды видела эту особу, но сейчас сразу ее узнала.

– Что вам от меня нужно? – холодным голосом произнесла Кейт.

– Я хотела увидеть тебя, прежде чем они разорвут тебя на кусочки. А это именно так и будет! Лорд Дориан и я позаботимся об этом.

Кейт гордо сказала:

– Я вас не боюсь. Меня оправдают, потому что я невиновна.

– Если ты так думаешь, то ты просто наивная дуреха… – Клара никогда не была красавицей, но сейчас ее глаза казались очень красивыми и огромными. Женщина была уверена, что заслуживает блестящего будущего, а эта девчонка, это отребье, украла у нее это блестящее будущее. Кларе хотелось закричать, грубо отругать девушку, но она лишь сказала:

– Ты что, надеешься, что тебя спасет великий Эверард Уориндер? Ошибаешься! Он мой дядя! Ты знаешь об этом? Он брат моей матери. Он никогда не пойдет на это, иначе пожертвует своей великолепной карьерой. Уж я позабочусь, чтобы ты поскорее распрощалась с жизнью!

– Я вам не верю, миссис…

– Поверишь, Кейт Хантер! Поверишь, когда придет твое время!

Клара какое-то мгновение смотрела с ненавистью на Кейт, ее взгляд был пронизывающим и холодным, как лезвие ножа. Затем миссис Дориан демонстративно опустила вуаль и постучала в дверь. Охранник выпустил ее и закрыл дверь.

Кейт почувствовала, что ее колотило от волнения и страха. Уверенность в своих силах и непогрешимости куда-то исчезла. Этой ночью девушка ни на минуту не сомкнула глаз.

В процедуре открытия суда на следующий день было что-то театральное. Адвокаты в париках и шелковых мантиях, молодые судьи и юристы, адвокаты, поднявшиеся как по команде при входе в зал судьи. Все это, казалось, было придумано только ради того, чтобы наводить ужас на несчастного подсудимого.

Зал суда был переполнен. Прервав репетиции, пришла группа актеров из Королевского театра, чтобы поддержать свою подругу. Среди них был и всеми уважаемый Байрон Фаррар. Кристина хотела бы сидеть с Дэниелом, но как у дочери Эверарда, у нее было отдельное место, и она могла только издалека кивнуть ему. Клара сидела сразу перед ней и казалась такой хрупкой в черном траурном платье рядом с широкой спиной лорда Дориана.

Когда ввели Кейт, ее друзья-актеры стали махать ей руками и выкрикивать приветствия и слова поддержки, что вызвало неудовольствие у половины зала.

На секунду глаза Кейт встретились со взглядом Эверарда Уориндера, угрозы Клары, казалось, исчезли, и она почувствовала себя сильной и мужественной. Кейт помнила о том, что говорил ей Эверард, но не могла в себе полностью подавить индивидуальность. Ее темно-зеленое платье плотно облегало узкую талию и переходило в пышную летящую юбку. Она уложила волосы в высокую изящную прическу, отливающую в свете люстр темной бронзой. Кейт встретила сотню устремленных на нее взоров с уверенным спокойствием, и Эверард испытал за нее большую гордость.

Первый день тянулся мучительно долго. Судья огласил дело, затем выступили инспектор Блейн, сержант, констебль, врач, а потом Джеймс Далфри вызвал первого свидетеля.

Дэниел следил за происходящим со все возрастающей тревогой. Сначала все шло гладко, без прерываний и вмешательств, голоса были выдержанными, а реплики вежливыми. Вот чему должен был поучиться Дэниел, если хотел чего-нибудь добиться в своей политической карьере, – не повышать голоса, не вступать в спор, быть спокойным, выдержанным, что, конечно же, приходит с опытом. Он не мог не признаться себе, что восхищен Эверардом Уориндером. Он казался таким спокойным, почти безразличным, ни разу не повысил голоса и в то же время блестяще выбивал почву из-под ног своих противников.