– Так-то лучше. А теперь возьмите стул и давайте поговорим серьезно.

– Я могу и постоять, – упрямо сказал Дэниел.

– Хорошо, стой, если тебе непременно хочется, чтобы мы оба чувствовали себя неловко.

Дэниел сделал еще глоток, понял, что своим упрямством только сделает хуже. Он принес из угла кабинета стул и сел напротив человека, которого считал своим врагом. Отставив бокал, Дэниел подался вперед.

– Я не лгу, вы ведь знаете, – серьезно сказал парень. – Кейт действительно ваша дочь, мистер Уориндер!

Первые несколько минут лицо Эверарда Уориндера, казалось, выражало и боль, и гнев одновременно, но потом он постарался сделать вид, что ничего не произошло.

– Твоя мать могла и ошибиться… – сказал Уориндер.

– Нет, мистер Уориндер. У мамы никого больше не было. Она всегда любила Кейт. В детстве я даже часто ревновал ее к сестре. Поэтому, умирая, она умоляла меня позаботиться о Кейт. Мама не могла и предположить, что когда-нибудь нас с сестрой разлучат на многие годы. Когда я наконец нашел Кейт, я старался заботиться о ней как можно лучше, ведь так просила мама…

– Но почему твоя мать ничего мне не объяснила? Дэниел колебался с ответом.

– Не знаю… До сих пор не знаю. Когда я ее спросил об этом, она только сказала: «У него есть жена и дети». Я не мог понять, почему мама не испытывала к вам ненависти, как я… С того времени я стал вас презирать.

– Я понимаю твои чувства, Дэниел. Понимаю… Они помолчали какое-то время, и потом Уориндер поинтересовался:

– Скажи, Дэниел, а Кейт знает всю эту историю?

– Нет. Она лишь знает, что вы были ответственны за смерть моего отца.

– И из-за этого она меня тоже ненавидит?

– Странно, – медленно начал Дэниел, – но сестра всегда старалась найти всем вашим поступкам какое-либо оправдание…

– И ты никому-никому не рассказывал об этом? Например, во время выборной кампании?

– Считаю, что это незачем. Как бы я ни относился к вам, как бы мне ни хотелось отомстить вам, но рассказать о ваших отношениях с моей матерью – все равно что опозорить ее память. Я никому не говорил…

– Вот это правильно, Дэниел.

Несколько минут Уориндер сидел молча, невидяще глядя на свои сложенные на коленях руки. Дэниел же с нетерпением ждал, что последует дальше. Потом Уориндер посмотрел на молодого человека и твердо сказал:

– Очень важно, что ты пока никому не рассказал этой тайны. Хорошо, что и Кейт ничего не знает, понимаешь?

– Потому что это навредит вашей карьере и репутации? – с ноткой презрения спросил Дэниел.

– Не только поэтому. Если я возьмусь защищать в суде Кейт, я должен быть абсолютно незаинтересованным человеком. Все же будет бесполезно, если станет известно, что я стараюсь спасти от виселицы свою собственную дочь. Ты согласен со мной?

– Да, наверное, вы правы, сэр, – Дэниел уставился на Уориндера, боясь поверить своим ушам. – Значит ли это, что вы собираетесь защищать Кейт? Я не ослышался, мистер Уориндер?

– Да, я буду ее защищать. А тебя это, вижу, удивляет?

– Не знаю, что и сказать, – вдруг начав заикаться, пробормотал Дэниел. – Когда я к вам пришел, то и не смел надеяться. Я пришел от огромного отчаяния…

– А если бы твоя просьба осталась без ответа, ты бы стал меня шантажировать? – Эверард улыбнулся. – Знаешь, Дэниел, скажу тебе откровенно: мое решение было принято еще раньше, поэтому сейчас нам лучше приступить к обсуждению деталей дела. Куда ее отправили дожидаться решения суда?

– В Ньюгейт. Мне позволили увидеться с Кейт в течение всего нескольких минут. Она мало говорила, но я понимаю, что Кейт чувствовала. Их там так много, что ее поместили в общую камеру вместе с ворами, проститутками. Я пытался чего-то потребовать, но меня не стали слушать, – сбивчиво говорил Дэниел, сам еще не до конца веря в то, что Уориндер станет адвокатом его сестры.

– Думаю, и в этом я смогу помочь. По крайней мере, я смогу проследить за тем, чтобы ее держали в приличных условиях и прилично кормили. – Уориндер положил перед собой на столе чистый лист бумаги и взял перо. – А теперь расскажи мне все-все, что случилось, каждую деталь, какой бы незначительной она ни была.

Но не успел Дэниел найти нужные слова, как в дверь кабинета постучали, и вошел Бартон, в руках у него был поднос с двумя чашками.

– Прошу прощения. Леди Кларисса попросила меня принести вам, мистер Уориндер, и вашему молодому гостю кофе.

– Спасибо, Бартон. Поставь, пожалуйста, на стол. Я сам тут разберусь. – Он взглянул на Дэниела. – Уверен, что ты, Дэниел, еще не ужинал. Наверное, очень голоден? Могу я тебе что-нибудь предложить? Например, сэндвичи?

Дэниел, конечно же, не был сыт. Он ничего не ел с самого утра, но до сих пор не мог избавиться от постоянного чувства горечи и ожесточения, к тому же гордость не позволяла ему признаться в своих чувствах.

– Нет… ничего не нужно. Спасибо.

– Хорошо. Это все, Бартон.

– Слушаюсь, сэр.

Слуга бросил на Дэниела удивленный взгляд и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Эверард Уориндер подвинул к себе поближе серебряный поднос, взял одну фарфоровую чашечку и подал ее Дэниелу.

– Я предпочитаю черный кофе, но ты можешь добавить сливки или молоко по вкусу. Попросить Бартона принести что-нибудь?

Дэниел редко пил кофе, а когда и приходилось, это было совсем не то, что он пробовал сейчас. Он вдруг почувствовал, что действительно был очень голоден. Он сделал глоток горячего напитка и моментально ощутил бодрящий эффект настоящего крепкого кофе.

– Итак, – сказал Уориндер, – давай приступим к нашему делу.

Следующие полчаса Дэниел подробно отвечал на вопросы мистера Уориндера. Казалось, ничего не осталось без внимания, была выяснена каждая подробность его предыдущего знакомства с Раймондом Дорианом, нападения на него, Дэниела, двух наемников, и его реакция на это.

Потом Эверард Уориндер внимательным взглядом окинул Дэниела с головы до ног и сказал:

– Судя по тому, что ты сейчас мне поведал, я начинаю беспокоиться, как бы ты сам не попал под подозрение…

– О-о, я уже слышал такие подозрения, но, к моему счастью, я провел тот ужасный вечер у мистера Брауна, который пытался уговорить меня оставить работу в школе и приступить к обязанностям управляющего в его продуктовом магазине.

– И жениться на его дочери, как я понимаю? – спросил Уориндер, улыбаясь. – Ты что же, принял его предложение?

– Нет, ни в коем случае. Торговать продуктами никогда не было верхом моих мечтаний.

– Нет сомнения, что ты, как и моя дочь, предпочитаешь все это раздавать бедным, – сухо заметил Уориндер.

– А вам это кажется странным и смешным? Разве это такая глупая идея? – недоброжелательно спросил Дэниел.

– Наверное, нет. Вовсе не глупая, не будь таким обидчивым! – Эверард посмотрел на свои записи. – Судя по тому, что я сейчас узнал, можно сделать вывод, что в полицейском расследовании есть серьезные упущения. Я не верю, что никто на Вайнер-Стрит в тот вечер ничего не видел. Как же тогда Раймонд попал в комнату Кейт? Был ли у него ключ? А может быть, он вскрыл замок? Знал ли еще кто-нибудь о том, что он собирался зайти к Кейт? И кто пытался оказать ему помощь, а потом так безжалостно бросил его умирать, не позвав врача? Все эти вопросы я должен выяснить.

– Но на это необходимо время, – в отчаянии сказал Дэниел, – а все говорят, что лорду Дориану не терпится отомстить за смерть сына. Может ли он поторопить следствие? Может ли он добиться, чтобы вынесли приговор еще до того, как будут выяснены все детали дела?

Эверард улыбнулся.

– Ты не знаешь законов. Расследование обычно тянется бесконечно долго, а если все-таки мы не успеем закончить наше собственное расследование до суда, я имею право потребовать отсрочки, пока не соберу все материалы, необходимые мне для защиты. Они не имеют права мне отказать.

Впервые за этот вечер Дэниел расслабился, постепенно напряженность, которую он постоянно чувствовал, покинула его. От всего происшедшего за последние дни, вдобавок от такого поворота событий с защитой Кейт, он несколько расслабился. А Эверард Уориндер не переставал задавать вопросы.

– Вы уже пробовали искать адвоката?

– Да, мистер Браун посоветовал нам одного, но он оказался бесполезным в таких делах. Он твердил лишь одно, что Кейт должна молить суд о помиловании и что должна сделать чистосердечное признание. Но это же совершенно нелепо! Кейт не виновна! Когда она вернулась в свою комнату в тот злополучный вечер, Дориан был уже мертв. Почему никто не учитывает этот факт?

– Ладно, не переживай, Дэниел. Все, что мне нужно было знать, я узнал от тебя. А теперь я хочу сказать, чтобы ты спокойно возвращался домой и хорошо отдохнул. Если тебе интересно мое мнение, ты справишься с этим. Сказать Бартону, чтобы он помог тебе взять кеб?

– Нет, я лучше пройдусь пешком.

Дэниел встал, и несколько секунд мужчины смотрели друг на друга, красивый умный адвокат и молодой парень, который, несмотря на плохо сидящий пиджак и скованный вид, обладал достоинством, был горд и независим.

Хитро усмехнувшись на прощание, Эверард заметил:

– Прошлый раз, когда мы встречались, ты сказал, что не убил меня только потому, что не хотел навредить своей партии и ее деятельности. Ты и сейчас так считаешь?

Дэниел несколько растерялся, услышав прямой вопрос.

– Я скажу вам о том, что я о вас думаю, после того, как вы добьетесь оправдания Кейт!

Эверард усмехнулся.

– Понятно. Сейчас получилось, что нас связывает одно дело, и мы должны быть полуврагами-полудрузьями. Интересная все-таки штука жизнь…

– Я никогда не думал, что такое возможно… Я благодарен, очень благодарен вам, и всю свою жизнь буду работать, чтобы отдать вам свой долг, мистер Уориндер. Только прошу вас, спасите Кейт!

– Еще рано меня благодарить. Я не Бог и тоже не все могу. – Уориндер позвонил в колокольчик, и когда вошел Бартон, сказал, – проводите мистера Хантера, и когда бы он ни пришел, немедленно мне сообщайте о его визите.