— По-моему, мы проверили все, — сказала Жоан. — Кажется, ни один из этих камней с места не сдвинуть.

— Тогда давайте подумаем, где мы не искали, — предложил археолог. — Должно быть хоть что-то.

Все трое замолчали. Наступила такая тишина, что в ней, казалось, слышен бег времени. С каждой минутой воздух становился все хуже.

Луис думал, лихорадочно искал решение. Мендрано тоже был погружен в свои мысли. Совершенно обессилевшая, Жоан лежала в полудреме. Огонь в лампах еле горел, и Луис испугался, что скоро они окажутся в полной темноте. Он взглянул на Жоан. Она не спала, а просто ушла в себя. Она боялась, очень боялась. Открыв глаза, девушка встретила обеспокоенный взгляд Луиса.

— Я люблю тебя, Луис Перье, — прошептала она, пытаясь улыбнуться.

— Милая, посмотри, куда эта любовь тебя прицела. Господи, спаси и помилуй! Пальцы Жоан коснулись его губ.

— Не надо, Луис. Не стоит отравлять последние часы упреками. Мне не в чем упрекнуть тебя. Ты лучший из мужчин. Все это случилось по вине негодяя, для которого, как он сам сказал, во главе угла стоят личные интересы. Мелкая, ничтожная душа!

— Моя прекрасная Жоан, ты удивительно смелая.

— Нет. Я очень боюсь. Единственная поддержка — это то, что ты рядом, и что он — не мой отец. Сейчас только это имеет значение.

В глазах Жоан заблестели слезы. Луис не мог найти слов, чтобы описать свои чувства. Он скла-нился и крепко поцеловал ее.

— Луис? — позвал Мендрано.

— Да?

— Мы обследовали каждый камень, и ни один не сдвинулся с места. Но мы не тронули самый большой камень в этом зале.

— Самый большой.

Луис оглянулся. Мендрано похлопывал каменную ступень, на которой сидел.

— Господи милосердный, — сказал Луис. — Я даже не подумал. Здесь все может быть не так, как в реальности, к которой мы привыкли.

Он помог Жоан подняться и встать на ноги. Он и она повернулись к огромному алтарю.

— Неужели возможно повернуть всю эту штуку? — усомнился Луис. — Если так, то те люди были не просто умны, они были гениальны. Вопрос только в том, с помощью чего она приходит в движение?

Втроем они начали тщательно исследовать алтарь. Они осторожно, дрожащими пальцами ощупывали каждый уступ, каждую линию, каждую точку. Но камни не сдвигались ни на дюйм.

Усталость и нехватка воздуха, наконец, заставили их остановиться. Разочарование тяжелым бременем навалилось на них. Похоже, выхода не было.

Луис зачарованно рассматривал громадный алтарь. Его злила собственная беспомощность. Он страшился глядеть в глаза Жоан, потому что в них видел отражение своего ужаса. Она сидела на нижней ступеньке алтаря, уткнувшись в колени. Луис проглотил застрявший в горле ком. Подойдя ближе, он встал на колени, нежно приподнял голову девушки.

Она не плакала, она была охвачена тяжелыми думами. Жалкая улыбка исказила ее лицо. Губы дрожали. Луис привлек ее к себе. В этот момент огонь в одной из ламп вздрогнул и погас. Жоан залилась слезами. Он ничем не мог утешить и ободрить ее.

Наконец, девушка вытерла слезы и посмотрела в глаза Луису.

— Мы мы могли бы облегчить это, милый, — прошептала она и указала глазами в сторону.

Он обернулся и увидел ружье.

— Нет, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Наложить на себя руки. Это было ему под силу.

Но убить человека, которого любишь больше всего на свете! Бред! Бред!

— Нет! — еще раз твердо повторил Луис. — Мы не должны сдаваться, Жоан, не должны опускать руки.

В глазах девушки стоял ужас. Голос прерывался рыданиями.

— Но у нас еще есть время, — он взял ее лицо в свои руки. — Посмотри на меня, моя любимая. Молодой король и его жена ушли отсюда. Если они смогли найти выход, то и мы сможем. Надо верить и искать.

— Мы уже все перепробовали.

— Тогда попробуем еще. Не надо отчаиваться и сидеть сложа руки. Ты же сильная, Жоан. Мы будем продолжать поиски, верно? Верно? — говорил Луис и осыпал поцелуями мокрое от слез лицо девушки.

— Да, да, — плакала она.

Мендрано тем временем влез наверх алтаря и ощупывал черный камень. Все его мысли были о детях. Как переживут они его смерть? Мысль эта пугала его и заставляла действовать. Он, как и Луис, полагал, что выход из этой страшной, душной комнаты есть. Поглаживая огромный камень, Мендрано раздумывал над загадкой столетий. К тому же он не хотел мешать влюбленным, понимая, как тяжело им обоим. Но в таких случаях жалость не самый лучший помощник.

Оставив на время Жоан, Луис поднялся к Мендрано и спросил:

— Ну что, как дела?

— Пока ничего. У меня такое чувство, что ключ к разгадке рядом, но мы не видим его.

Луис понизил голос.

— Мендрано, время уходит. Наверху уже утро. Мы сидим здесь уже восемь часов. Если мои подсчеты верны, через два часа у нас не будет света. И, я боюсь, воздуха тоже не хватит надолго.

— А что если слить масло из всех ламп в одну? Она будет гореть дольше.

— Хорошая мысль, — ответил Луис. — Я попрошу Жоан заняться этим. Ее надо отвлечь. А мы с тобой продолжим поиски.

— Надо торопиться. Воздух становится очень плохим, — сказал колумбиец.

— Я скажу сейчас Жоан.

Радуясь, что нашлось дело, Жоан стала собирать лампы. Возможность побыть при свете еще несколько часов и надежда на то, что они не умрут в кромешной тьме, окрылила ее. Она собрала лампы у подножия алтаря. Весь зал погрузился во мрак.

Девушка переливала масло в одну из ламп. Теперь маленькое пятно света было только у подножия алтаря. Наверху стало совсем темно, и Луис с Мендрано не могли уже ничего различить.

— Жоан, — позвал Луис. — Принеси сюда лампу. Нам нужен свет.

— Иду.

Она преодолела ступеньки и встала рядом с мужчинами.

— Поднимите лампу, Жоан, и держите над этой штукой, — сказал Мендрано. — А лучше поставьте ее в середину круга, где нарисовано солнце. Так мы сможем что-нибудь разглядеть.

Она кивнула, подняла ярко горевшую лампу и поставила ее на нарисованный диск солнца. Внезапно раздался какой-то шум. Он был смутен, доносился издалека, изнутри гробницы.

— Луис! — обеспокоенно воскликнула девушка.

— Не двигайся, — приказал он. — Это не снаружи. Похоже, звук идет снизу.

Шум нарастал. Теперь это напоминало глухой скрежет камня по камню. Вдруг верхняя плита сдвинулась, за ним показались стена и ступени, исчезавшие во мраке еще одной комнаты. Люди были поражены происходящим. С минуту, ошеломленные, они стояли и смотрели на образовавшийся проем.

— Как ты думаешь, Луис, — начала Жоан, но замолчала на полуслове.

— Не буди надежду, милая. Это всего лишь часть гробницы, еще одна комната. Я не удивлюсь, если мы найдем место погребения.

— Это было бы великое открытие! — воскликнула Жоан.

— Это и так открытие.

— Да, но мы не свободны.

— Погребальная комната. Да, это именно она, — произнес Луис.

— Откуда ты знаешь?

— Здесь нет свежего воздуха, иначе мы бы почувствовали его, — пояснил Мендрано.

— Но нам все равно нужно посмотреть, что там.

Колумбиец поднял лампу, но тут снова раздался грохот.

— Поставь лампу на место, — распорядился Луис.

Шум прекратился.

— Я понял. Дело в весе или свете, а может, и в том и в другом, — сделал вывод Луис. — Следовало раньше догадаться. Здесь так много обращений к солнцу. Солнце может служить ключом.

— Но не можем же мы оставить лампу. Как мы разглядим, что там? — сказала девушка.

— Просто отольем немного масла. Надеюсь, останется достаточно света, чтобы механизм работал.

С едва дышащей лампой они спустились по ступеням и оказались в самом нижнем уровне. Как только свет достиг дна, Жоан ошеломленно вскрикнула. Мужчины остановились в полном изумлении.

— Что ж, — сказал Луис. — Мы, наконец, нашли их!

Он повернулся и посмотрел на Жоан. В ее глазах стояли слезы.

Комната была маленькой, узкой, как футляр. В кромешном мраке слышался плеск воды. То, что было найдено здесь, потрясало. Два человеческих скелета лежали так близко друг от друга, что было ясно: они сжимали друг друга в объятиях в последние часы жизни посреди несметных сокровищ.

Статуи с рубиновыми и изумрудными глазами, фигурки богов и богинь стояли вдоль всей комнаты. Их лица были обращены к тому месту, где лежали останки. Низкие подставки были завалены золотыми украшениями. Фрески на стенах изображали богинь, оплакивающих умерших.

Жоан почувствовала, что плачет и сама. Мужчины угрюмо молчали. Они раскрыли секрет гробницы, они нашли сокровища, которым нет равных, но не нашли выход на свободу.

Жоан стояла рядом с Луисом, и он, не говоря ни слова, обнял ее и привлек к себе. Что ждет их? Если эти двое несчастных, останки которых лежали перед ними, не нашли выход.

В первый раз Луис осознал свое поражение. Конец неизбежен. Сначала кончится свет, потом их начнет терзать голод, и они разделят судьбу, которая была уготована королю и королеве. Луис злился на себя за то, что не в силах заглушить мысль о смерти здесь и что Жоан умрет тоже.

— Если бы они хотели покончить с собой, то могли бы это сделать там, — сказал колумбиец и указал на мрачные воды, протекавшие через комнату. Похоже, подземная река текла откуда-то издалека, заходила в гробницу и уходила в другое место.

Луис не отводил от воды взгляда, раздумывая, какая же смерть будет легче. И вдруг его осенило.

— А может, когда их заточили, воды здесь не было? — проговорил он. — Мендрано, куда уходит вода? Если река втекает под стены гробницы, то обязательно где-то выходит на поверхность. Правда, не факт, что место это близко. Река может течь под землей десятки километров.

Колумбиец смотрел на Луиса, ничего не понимая, но вскоре логика размышлений археолога дошла до него. Река, которая ведет на волю.