И хотя с того момента, когда были произнесены свадебные обеты, прошло всего два часа, городские газеты уже успели отметить это событие:

"В церкви Святого Георга на Ганновер-сквер его преподобие епископ Лондонский обвенчал его светлость лорда Джона Дашмора, герцога Монтроза, с Филидией Твиннинг, старшей дочерью Ричарда, графа Стокпорта, кавалера ордена Подвязки. На невесте было прелестное платье из английского материала…"

Прием продолжался, и множество экипажей все еще окружало Беркли-сквер, дожидаясь своей очереди высадить пассажиров.

Леди Джулианна Кингсблад, сопровождаемая своей кузиной леди Коупер и ее мужем лордом Коупером, приехала сюда только для того, чтобы доказать самой себе, что она может перенести все, даже женитьбу герцога Монтроза, которого она любит.

— Я не думаю, что в этом есть необходимость, Джилли, — прошептала Летисия Коупер своей кузине, когда они поднимались по великолепной лестнице особняка Стокпортов. От волнения она произнесла имя, которым в детстве называли кузину.

— Летти права, — присоединился к своей жене лорд Альфред Коупер. — Ты уже видела их венчание. Что еще тебе нужно?

Твердо решив делать вид, что она не понимает озабоченности своих родственников, Джулианна небрежно ответила:

— Глупости. Я представляю моего деда и должна выполнить свой долг.

Джулианна унаследовала от своей бабушки черные цыганские волосы и брови, высокомерно надломленные над неожиданно светлыми глазами; она обладала скульптурно вылепленным лицом и решительным умом. Она была довольно высокого для женщины роста, но сейчас вздернула голову еще выше, чтобы посмотреть в сторону бального зала, где гости выстроились в два ряда, приветствуя новобрачных.

— Очередь двигается быстро, — добавила она. — Несколько минут ожидания не могут помешать мне принести свои поздравления жениху и невесте.

Леди Летисия и ее муж обменялись взглядами. Два месяца назад, во время рождественских каникул, они организовали встречу герцога Монтроза и Джулианны в их загородном доме в Хемпстеде. Было известно, что герцог ищет невесту, а Джулианна в свои двадцать пять лет уже давно перешагнула тот возраст, когда надо выходить замуж, и обладала родословной и приданым, достойными герцога.

Тогда казалось, что Джулианна и герцог согласились с тем, что они подходят друг другу. Во время тех каникул они были неразлучны. Джулианна, которая никогда раньше не интересовалась мужчинами или тем, что она называла «бессмысленной тратой времени» — карточной игрой, шарадами и пением, неожиданно оказалась готовой сопровождать герцога повсюду. Они вели себя осторожно и никто, кроме Летти, не замечал этих поспешных прикосновений рук, тайных улыбок, стремления задерживаться каждый вечер, когда все уже расходились. Когда в конце недели гости разъезжались, Летти по секрету сообщила мужу, что дело закончится браком.

А три недели назад стала известна изумившая всех новость, что лорд Дашмор, герцог Монтроз, женится на леди Филидии Твиннинг, дочери графа Стокпорта. Летти немедленно помчалась в лондонский особняк маркиза в Кенсингтоне, но ей сообщили, что Джулианна «неожиданно заболела» и ее нельзя беспокоить. Летти могла прийти только к одному выводу — Джулианна обманута. Однако, когда через несколько дней Джулианна приняла ее, то не проявила ни признаков удивления, ни огорчения по поводу объявленной свадьбы. Обмануть же Летти было невозможно. И хотя Джулианна внешне редко обнаруживала свои подлинные чувства, ее спокойствие в тот день предвещало бурю. И ничто не потрясло Летти так, как предложение Джулианны вместе поехать на свадьбу герцога…

"Свадьба!" Это слово жужжало у нее в голове, когда Джулианна разглядывала своими близорукими глазами толпу. Из женского тщеславия она никогда не носила на людях столь ненавистные ей очки. Джулианна узнавала некоторые лица, но никто не привлекал ее особого внимания. Однако, казалось, что весь мир состоит из пар. Она ощущала смутное беспокойство от того, что рядом с ней не было кавалера, но поспешно отбросила эту мысль. За семь лет, прошедших с ее светского дебюта, она привыкла обходиться без руки кавалера, на которой можно повиснуть. Перенесет она это и сегодня. Перенесет ли?

Ее взгляд скользил от одних лиц к другим, пока наконец не остановился на высокой фигуре герцога Монтроза. И хотя Джулианна видела плохо, но тут же узнала его. Высокий рост, который увеличивали вьющиеся волосы, и широкие плечи выделяли его среди всех. В строгом костюме он был на голову выше окружающих.

Она нехотя отвела глаза. За короткий промежуток времени этот красивый мужчина заставил ее полюбить себя. Никто не знал, что и после Рождества она продолжала тайно встречаться с герцогом. Никто не знал, что силой своего обаяния он заставил ее испытать все те чувства, в которых, как она думала, природа ей отказала. Она ощутила себя прекрасной, женственной, желанной и жаждущей мужчину женщиной. Потом, три недели назад, он сообщил ей, что женится на другой девушке и об их недолгих отношениях следует забыть.

Надо отдать ему должное, Дашмор был на удивление откровенен с ней. Он не отрицал, что прошлой осенью недолгое время ухаживал за Филидией Твиннинг, хотя это ни к чему не привело. Однако, непонятно каким образом, отец Филидии, человек, которого герцог считал не совсем в своем уме, решил, что Дашмор оскорбил его дочь, и пригрозил возбудить против него судебное дело по обвинению в нарушении обязательств жениться. Конечно, для такого обвинения не было никаких оснований, но ради того, чтобы не марать свое родовое имя скандалом, лорд Дашмор согласился на брак. Долг прежде бесчестия, считал он.

Джулианна почувствовала себя так, как будто у нее вынули позвоночник. Она понимала герцога: долг и гордость неразрывно связаны и стоят выше всяких эгоистических соображений. Гордость и ее заставляла показываться в свете, а не скрываться, тая свое горе. Всю жизнь Джулианну учили, как вести себя в любой ситуации. Ей только забыли преподать урок, как склеить разбитое сердце.

Джулианна улыбнулась, поздоровалась с одним из гостей, потом с другим. Она мило улыбалась и отвечала тем, кто заговаривал с ней, одновременно следя за тем, как с каждым шагом приближался тот момент, когда она окажется лицом к лицу с мужчиной, которого она будет любить всегда.

Наконец ее рука твердо сжала мужественную руку с массивным кольцом. Изумленные глаза герцога Монтроза смотрели на нее. Его лицо побледнело, потом покраснело и затем вновь стало белым. Это красивое лицо, которое она так любила, вдруг стало пустым и невыразительным, как у восковой фигуры. Джулианна испугалась, не выглядит ли она так же. Его губы двигались, беззвучно произнося ее имя. Она ждала, что он что-нибудь скажет, придаст какой-то смысл этой немыслимой ситуации, чтобы она могла перевести дыхание.

Спустя мгновение герцог оправился от потрясения. Его красивое лицо обрело свой цвет. И хотя губы улыбались, глаза его были холодны как лед.

— Леди Джулианна, как всегда приятно вас видеть, — услышала она, как он произнес самым светским тоном.

— Ваша светлость, — услышала она собственный голос, — примите мои поздравления и пожелания счастья.

Она собиралась сказать совсем другие слова, до этого мысленно проговаривая их сотню раз. Ее слова должны были быть остроумными, горько-сладкими, загадочными. Но сейчас момент был упущен, он уже что-то отвечал ей. Что он говорит?

— …мой поклон маркизу и маркизе.

Герцог склонился над ее затянутой в перчатку рукой.

Прикосновение его губ вызвало в ней такой трепет, что он мог бы заставить вздрогнуть все канделябры. Конечно, герцог знал, что значит для нее это прикосновение. Он не мог ошибиться, чувствуя, как дрожат ее пальцы в его руке. Однако, выпрямившись, он не посмотрел на нее, а поспешно обернулся к даме, стоявшей рядом.

— Могу ли я представить вам мою новобрачную, леди Филидию Дашмор, новую герцогиню Монтроз.

Джулианна чуть не заплакала, когда он выпустил ее руку, глаза затуманились, но удержалась, слезы отступили, и она четко увидела лицо дамы. В церкви Джулианна стояла слишком далеко, чтобы разглядеть красоту невесты. Теперь она была перед ней: кукольное личико, окруженное светлыми кудрями, открывавшими высокий круглый лоб и ярко-лиловые глаза, великолепный туалет из голубого шелка; легендарное ожерелье Монтрозов из сапфиров и бриллиантов обрамляло красивую шею. Герцогиня выглядела идеальной новобрачной: молодая, красивая, полная сил и богатая.

— Леди Джулианна, — холодно произнесла она, вложив свою мягкую руку в ее. — Как это мило с вашей стороны, что вы приехали.

— Примите наилучшие пожелания, герцогиня.

Джулианна поспешно освободила свою руку. На этом все кончилось.

Какой-то момент Джулианна стояла не видя ничего перед собой. Потом отошла в сторону. Ее мысли вертелись вокруг выражения удивления на лице герцога. Ясно, что он не ожидал увидеть ее, вероятно, даже не хотел, чтобы она присутствовала на этом приеме.

— Слава Богу, все кончилось! — сказал появившийся позади нее Альфред. — В соседнем зале сервирован завтрак. Присоединимся? Я полагаю, что тарталетки с крабами пропустить нельзя.

— Ты проводи туда Летти, — отозвалась Джулианна, — а я должна поговорить с некоторыми коллегами дедушки. Им надо напомнить, что он просто отдыхает, а не находится при смерти.

Она резко повернулась и пошла прочь, прежде чем кузен и кузина успели удержать ее.

— Ну вот и все, — снова вздохнул Альфред.

— Ты так думаешь? — Летти смотрела, как статная Джулианна пробирается сквозь толпу. В отличие от большинства высоких женщин, Джулианна никогда не старалась скрыть свой рост. — Она не в себе. Она может совершить что-нибудь необдуманное.

— Джилли? — Намек на то, что Джулианна может поступить как-то непредсказуемо, поразил его. — Она самая разумная женщина в Лондоне. Посмотри, как она держится. Можно подумать, что она едва знакома с Дашмором. Я думаю, ты преувеличиваешь.