После обеда японец тщательно вымыл руки, и воодушевленно сказал:

— Что же, пора воплотить второй мой замысел. Просто подарок, что у девушки все еще держится возбуждение. Будет проще достигнуть задуманного.

Когда они вернулись в студию, Лоли безмятежно спала, укрытая одеялом, Кирилл и Ванька ели пиццу, и оживленно обсуждали фотосет, особенно уникального японца.

— Бездельники! — прикрикнул на них Артем. — Хорош трындеть! Раскудахтались, как в курятнике.

Лоли проснулась от его голоса, села на диване, очень по-детски потерла кулачками глаза, смутилась, запахнула халат плотнее. Действие чар мастера Ямато, видимо, ослабело, девушка окончательно пришла в себя.

Ямато подошел к ней, присел на корточки, взял за запястье, нащупал пульс, удовлетворенно прицокнул языком, потом внимательно вгляделся в глаза.

— Склеры чистые, не инъецированы

. Артем, там, в моей сумке достань тонометр. Мне нужно измерить девушке давление. Планирую подвес вниз головой, если у нее гипертония, я должен знать.

Артем принес аппарат, Ямато скомандовал Лоли закатать рукав халата, одел манжету и включил тонометр. Он загудел, будто рассерженный шмель, девушка во все глаза смотрела на то, как ее руку туго обхватывает мягкая манжета, а потом со свистом сдувается.

— Отлично! Я так и думал. Молодой, здоровый организм, к тому же тренированный. Значит, у нас все получится!

Ямато снял с Лоли манжету, передал тонометр Артему.

— Мне понадобится постамент пошире и подлиннее. Чтобы уложить девушку, пока буду вязать. Для декора мне нужна зеленая материя, лучше матовая, бархатистая, и много роз, особенно ярко-розовых.

Артем задумался, прикидывая, хватит ли тех цветов, что есть, и вспоминая, есть ли среди тканей для драпировки зеленая.

— Хорошо, сенсей. Пойду искать зеленый шелк, вроде бы был. Еще есть точно органза, только бледно-зеленая. А цветов вроде должно хватить. Проинструктируете визажиста?

Ямато кивнул и скомандовал Лоли:

— Встань. Сними халат.

Девушка повиновалась мгновенно. Спустила с плеч махровую ткань и замерла перед японцем. Халат упал на пол, и Лоли вздрогнула от прикосновения холодных пальцев Ямато.

— Верхняя часть до пояса — оставь естественный тон. От пояса и ниже, — его ладонь скользнула по животу, по внутренней стороне бедра, заставляя девушку развести ноги, — розовый, оттенок должен совпадать вот с этим.

Ямато двумя пальцами бережно раскрыл нежные складочки внизу живота Лоли. Кирилл отвел взгляд, смутившись от такого интимного зрелища.

— Чем ниже, тем темнее. Тонируй тщательно внутреннюю часть бедра, всю промежность — здесь будет акцент образа.

— А л…лицо, — Кирилл даже стал заикаться.

— Лица не будет видно, оно мне не интересно, — ответил японец.

Потом добавил:

— Если только губы накрась — ярко-розовой помадой. И волосы завей крупными локонами.

Кирилл бережно взял Лоли за руку и, стараясь не смотреть ей в лицо, увел за ширму.

Артем принес ткани, японец придирчиво их ощупал и остался доволен. Ванька притащил другой постамент, обтянутый черной саржей, и Артем под руководством Ямато принялся укутывать его темно-зеленым шелком.

Вскоре из-за ширмы красный Кирилл вытолкнул смущенную Лоли. Ямато поманил ее рукой и указал на постамент.

— Ложись на спину. Расслабься и слушай мой голос.

Перед тем как начать, он медленно огладил все тело девушки, надавливая чуть сильнее там, где, по его мнению, чувствовалось напряжение. Глаза девушки закрылись, она обмякла, опять стала похожей на податливую восковую куклу. Японец легко сдавил пальцами ее горло, несколько секунд подержал, видимо, считая удары сердца и оценивая наполненность пульса.

— Если закружится голова, сразу скажи.

Лоли испуганно распахнула глаза и в панике замотала головой.

— Ей запрещено говорить, сенсей, — тихо сказал Артем.

Ямато коротко выдохнул одно слово по-японски, судя по тону, это было ругательством.

— Артем, тогда контроль на тебе.

Японец жестом указал ему место рядом с головой Лоли.

— Девочка, не закрывай глаза! — строго приказал Ямато и добавил тихо, для Артема, — смотри внимательно, если увидишь, что ей плохо, сразу скажи. Подвесы такого рода чреваты кровоизлияниями в мозг. Она, конечно, молода и здорова, но все бывает.

Подушечками пальцев Ямато погладил Лоли по щеке, легко коснулся груди, провел по животу. Тело девушки выгнулось вслед этой легкой ласке, губы приоткрылись, она часто задышала.

Ямато улыбнулся.

— Умница. Не двигайся и не сопротивляйся. Податливость и покорность.

Он наклонился к розовому от смущения ушку девушки и шепнул еле слышно:

— Ты необыкновенно хороша.

Ушко стало пунцовым.

Ямато снова улыбнулся и взял в руки моток веревки.

Артем не отрывал взгляда от глаз Лоли, лишь изредка позволял себе подсмотреть над ворожбой мастера Ямато над девичьим телом.

На этот раз японец работал почти молча, изредка подавая девушке короткие команды или ободряя ее.

— Кто-нибудь, включите лебедку. Артем, смотри внимательно. Положи руку вот сюда.

Он осторожно обхватил шею Лоли.

— Попробуй нащупать точку… вот здесь… левее… ниже… Чувствуешь, как покалывает подушечку пальца?

Артем кивнул.

— Прижимай ее, медленно, пока не станет горячо. Потом отпускай, так же медленно. Соблюдай ритм — прижимай на вдохе, отпускай на выдохе. Попробуй.

Глаза Лоли чуть затуманились, стали глубокими и почти черными — расширились зрачки. Артем вдруг с удивлением ощутил, словно мир сжимается, умещаясь целиком в ее глазах, он сам почувствовал легкое головокружение, но продолжал послушно делать то, о чем просил Ямато. Девушка тоже будто завороженная смотрела на него, цеплялась за его взгляд, словно за последнюю надежду. Он видел, что ей страшно, но постепенно страх растворялся, в умиротворении и удовольствии.

— Поднимаем! Только медленно и не рывками, — скомандовал Ямато.

Ванька нажал кнопку лебедки и даже дышать забыл.

— Стоп! — коротко рявкнул японец.

Ванька отдернул руку от кнопки, будто она его укусила.

— Как она? — спросил Ямато у Артема.

— Порядок.

— Иди, готовь свою аппаратуру. Дальше я сам.

Артем разжал пальцы, но еще несколько секунд ощущал на подушечках тепло и мягкую податливость кожи Лоли и все еще чувствовал ее запах — свежий, леденцово-мятный, сладковатый.

Отступил на пару шагов и замер, увидев целиком творение мастера Ямато.

Лоли лежала на постаменте только головой и опиралась на плечи. Связанные спереди и сбоку руки, ладони, сложенные лодочкой, образовывали нераскрывшийся бутон. Крутые локоны темных волос ниспадали с постамента, струились по зеленому шелку. Ярко-розовые, набухшие от прилива крови губы приоткрылись, лицо тоже порозовело. Ноги чуть согнуты в коленях, бедра широко разведены, выставляя напоказ самое сокровенное естество девушки. Витки веревки образовывали чашу, поддерживающую прекрасный трепетный цветок. Ямато почти не отрывал взгляда от лица Лоли, а его руки, будто сами собой опутывали ее тело колючими стеблями роз. У Артема перехватило дыхание, когда шипастые стебли он уложил вокруг самой сердцевины «цветка». Колючки вжались во влажную гладкую плоть. Это было щемяще красиво, остро, опасно. Укрытое цветами, выставленное напоказ, самое интимное место вдруг перестало быть провокационно откровенным, стало частью великолепной, чувственной картины.

— Нужно добавить тона, — попросил Ямато. — Вот здесь, сложенные ладони, розовым.

Кирилл метнулся за кистью.

— Отлично, — довольно произнес Ямато. — Почти совершенство. Артем, готов? Сейчас я напишу стихи, потом последний штрих, и у тебя десять минут. Поза не слишком удобная, нужна дополнительная стимуляция.

Точными скупыми движениями он вывел на животе Лоли восемь иероглифов, потом отложил кисть и взял в руки цветок. Бутоном розы он осторожно приласкал уже и так влажную и набухшую сердцевинку сотворенного им волшебного цветка. С губ Лоли сорвался негромкий хриплый стон, еще один и еще…

— Начинай, время пошло… Не пропусти кульминацию.

Артем лихорадочно начал щелкать затвором.

Лоли стонала все громче и громче, забыв о том, что она, бесстыдно раскрытая, висит вниз головой перед четырьмя мужчинами. Потом по ее животу прошла судорога, бедра дернулись, и по коже, по листьям и лепесткам цветов стекли несколько капель.

— Успел? — почти шепотом спросил Ямато.

Артем молча кивнул, но по инерции продолжил снимать.

— Чайная роза на заре

Истекает нектаром страсти.

Кому подаришь сладость свою?

Тихий и чувственный голос Ямато пробрал до мурашек.

Прежде чем опустить, Артем вместе с японцем освободили обмякшее тело Лоли от колючих стеблей роз. Убирая цветы, случайно коснулся влажной плоти, и тело девушки вдруг выгнулось, а с губ сорвался хриплый стон.

— Если бы это была моя саба, — тихо произнес над самым ухом Артема Ямато, — то подарил бы ей еще и нежный долгий секс. Вызванные искусственной стимуляцией оргазмы создают напряжение в органах малого таза. Плохо для ее здоровья.

— Но она не моя саба, у нее есть хозяин, — раздраженно ответил Артем.

Ему тоже не прибавляла здоровья каменная эрекция, с которой не смог справиться даже холодный душ.

Цветы убрали, Кирилл включил подъемник, и тело Лоли безвольно легло на постамент как тряпичная кукла. Ямато принялся развязывать веревки, и сказал Артему:

— В душе девушка стоять не сможет. Возьми губку мокрую, сотри грим. Потом нужно тепло закутать и дать поспать. А после — хорошо накормить. На сегодня с нее довольно. Сколько мы еще сделаем сетов? У меня задумано было всего шесть.