— Ехать около час.

— А нельзя починить стол где-нибудь в городе?

— О, тут слишком много китайцев, но они не уметь чинить японский стол с мечом. Мой внук специально быть в Япония, он починит, пока вы ждать.

Наклонившись к Манало, Леда потрясла его за плечо, и гаваец, открыв глаза, что-то невнятно пробормотал и затем уставился осоловевшим взглядом на торговца фруктами.

— Мы должны немедленно ехать! — Леда не собиралась дольше ждать и сердито топнула ногой, после чего повернулась к торговцу фруктами:

— Вы можете управлять коляской и отвезти меня туда и обратно? Я хорошо заплачу.

— Нет-нет, никаких денег! Я управлять! — Взгромоздив свои корзины на сиденье, торговец подошел к лошади, которая мирно паслась на краю газона. — Не плакать, мисси, мы обязательно починить стол. Я обещаю!


Пять дней кропотливой работы, причем не прикладывая больших усилий, — и вот Сэмюел уже на борту баржи Икено в качестве предателя самого себя, предателя Доджуна.

«Фукурогеши но джутсу» — прием, позволяющий глубоко проникнуть на территорию противника, притвориться, поменяться с ним местами. Он эффективен только в точно отмеренных дозах, и он помог японцам вычислить, кто завладел ножнами Гокуакумы.

Теперь Сэмюел использовал его, стоя перед Икено, лица которого он не видел.

Икено с непроницаемым лицом сидел на полу каюты, скрестив ноги, и ел рис, ловко подцепляя его эмалированными хаши. Двигался он осторожно и очень грациозно, как девушка, но при этом в его фигуре чувствовалась скрытая сила.

Впрочем, Сэмюел тоже умел красиво есть рис палочками и не выдавать своих чувств. Сняв обувь, он опустился на колени и стал быстро есть лишь для того, чтобы отдать долг вежливости и в то же время продемонстрировать свою подготовку. Ни он, ни Икено в этот момент не расслаблялись, и Сэмюел знал, что они оба понимают это. В то же время ему нужно было показать себя этаким простофилей, по-западному грубым и неуклюжим. А раз так, он будет совершать ошибки. Доджун не раз упрекал своего ученика в том, что он ведет себя неподобающим образом, демонстрируя западное невежество, однако на этот раз ошибки помогут ему. Хорошо выдрессированная собака может вызвать подозрения; та, которая пытается научиться, имеет возможность завоевать симпатии зрителей.

— Так ты говоришь, что хочешь перейти на мою сторону и быть верным мне? — Икено имел тихий голос, длинные, как у женщины, ресницы, но его крючковатый нос и брови вразлет сильно напоминали диковатых японских воинов с древних картин. На вид Икено был довольно молод, ненамного старше Сэмюела, а это значило, что ему лет сорок с небольшим. — Я тебя не понимаю.

Сэмюел низко поклонился.

— Со страхом и уважением этот ничтожный человек умоляет, чтобы Икено-сама соблаговолил уделить ему несколько минут его дражайшего внимания. Я могу предложить ему не так уж много — жалкий бизнес да несколько дырявых кораблей. Но возможно, вы сумеете каким-то образом использовать мои знания, полученные от Танабе Доджуна Харутаке.

— Также, возможно, что я отрежу тебе голову, если это Доджун тебя прислал, — усмехнулся Икено.

Еще раз низко поклонившись, Сэмюел посмотрел Икено в глаза.

— Прошу вас извинить мою дерзость, но меня никто никуда не посылал. Я больше не должен Танабе Доджуну гири.

— Разве? Не это я о тебе слышал, — едко заметил Икено. — Напротив, мне говорили, что ты бываешь в его доме и пьешь с ним саке. И еще я слышал, что он твой отец. Даже сейчас он живет в твоем новом доме и изображает слугу твоей жены.

Сэмюел пожал плечами:

— Во-первых, он мне не отец. Я не ношу его фамилию, и я ничуть не похож на него, что уважаемый Икено-сама может видеть собственными глазами.

Губы Икено изогнулись в улыбке.

— Несмотря на это, Доджун тебя проинструктировал. Возможно, он рассказал тебе о методе фукурогеши и отправил сюда, чтобы сделать из нас дураков. Посмотрим, как он заговорит, когда я пришлю ему твою голову. Возможно, тогда он кое-что поймет.

Сэмюел опустил глаза.

— Да, Доджун рассказывал мне о фукурогеши но джутсу, но не просил меня применять его здесь. Он вообще в последнее время ни о чем меня не просил, кроме позволения укрыться в моем жалком доме. Возможно… — Сэмюел подпустил горечи в свой голос, — он решил, что я не в состоянии достроить этот дом.

Икено промолчал. Сэмюел почувствовал, что один из его людей приблизился к нему.

— Соблаговолите приказать вашему уважаемому слуге взмахнуть мечом, — спокойно сказал он, — если моя дерзкая просьба вызывает у вас неудовольствие.

— И ты готов умереть?

— Если уважаемый Икено-сама считает, что я достоин именно этого, то — да, я готов.

— Ого! — Икено снова усмехнулся. — Думаю, Танабе прислал тебя сюда, чтобы посмеяться надо мной! — Он чуть заметно кивнул слуге. В свисте меча тело Сэмюела распознало намерение, он слышал, как палач выдохнул, и тут же меч, сверкнув, пронесся в сантиметре от его глаз.

Сэмюел даже не шелохнулся. Каждый его мускул, каждая его клеточка знали разницу между смертельным ударом и устрашающим замахом. Со спокойной душой он стоял на коленях, когда лезвие клинка разрезало его воротник. Только ощутив, что клинок порезал кожу, и почувствовав запах крови, Сэмюел узнал, как близок он был к смерти.

Лицо Икено застыло словно маска. Пожалуй, он был даже слишком равнодушен. Впрочем, его молчание могло также быть вызвано удивлением.

Сэмюел поклонился, дотронувшись лбом до пола.

— Примите благоговейную благодарность за мою ничтожную жизнь. — Он снова принял прежнюю позу.

— Ты хочешь предать своего господина, — неожиданно резким голосом проговорил Икено. — Даже собака не предает хозяина!

На щеках Сэмюела заходили желваки.

— Я был верен ему… — Он сделал вид, что его речь прерывается от волнения. — Танабе Доджун проверял меня, и я ни разу не обманул его.

— Значит, поэтому теперь ты здесь? — вспыхнул Икено.

— Танабе Доджун посмеялся надо мной. Он не ценит мои способности. Мое тело по-прежнему отвешивает ему поклоны, но сердце мое осталось без господина. Я пришел к многоуважаемому Икено-сама, чтобы предложить ему свою ничтожную помощь. В Лондоне я украл ножны Гокуакумы, но до сих пор не могу раздобыть клинок. — Он быстро посмотрел на Икено. — Уважаемому Икено-сама не было нужды вламываться в мой офис, я бы с радостью сам отдал ножны, если бы знал, кто их ищет.

— И каковы твои условия?

Сэмюел ответил не сразу.

— Доджун-сан тренировал меня, чтобы я мог владеть Гокуакумой, — медленно произнес он по-английски. — Я уважал его, любил и почитал. Я ни разу не допустил ошибки. И после этого он отодвигает меня в сторону, потому лишь, что я не японец. Теперь, когда вновь разрешили иммиграцию, он взял в ученики мальчишку четырнадцати лет, и тот занял мое место. — Сэмюел плюнул на пол. — Я не желаю носить на себе этот позор!

Один из людей Икено сделал шаг вперед, но хозяин остановил его легким взмахом руки.

— Ты хочешь сказать, что твоя честь запятнана? — насмешливо спросил он. — А я-то считал, что для варвара нет ничего важнее денег.

Сэмюел встал, и человек с мечом тут же придвинулся к нему. Не поворачиваясь, Сэмюел нанес ему удар. Меч, словно по волшебству, перешел в его руку, и теперь Сэмюелу было достаточно лишь слегка переместить его, чтобы заколоть японца.

— Многоуважаемый Икено-сама, — отпустив противника, Сэмюел низко поклонился Икено, — прости мои глухие уши и незрячие глаза. Я не расслышал мудрых и уважаемых слов, только что произнесенных тобою.

Икено задумчиво посмотрел на гостя.

— Какую помощь, — медленно спросил он, — варвар Джурада-сан может мне предложить?

Сэмюел выдержал паузу, затем почтительно произнес:

— Уважаемый Икено-сама уже завладел ножнами Гокуакумы, и теперь ему нужен клинок.

Икено кивнул.

— Доджуну известно о краже ножен. Он сделал вывод, что их украли те, кто ищет Гокуакуму, но он не подозревает, что я сам украл ножны. Он знает о вашем присутствии здесь и полагает, что ножны в ваших руках. Поэтому он предлагает увезти клинок с острова и спрятать его где-нибудь подальше. — Сэмюел пожал плечами. — Мне неизвестно, где спрятан клинок и куда он намерен направиться, но я непременно об этом узнаю.

— Выходит, Танабе тебе доверяет?

— Все, кроме самого важного. — Сэмюел вздохнул. — Но он зависит от моей преданности, а я хорошо знаю его и хорошо знаю остров. Я смогу сделать то, что обещал.

— И какой благодарности ты ждешь от меня?

— Я хочу, чтобы Гокуакума наконец воссоединился, Икено-сама, хочу увидеть это собственными глазами. Доджун больше не владеет клинком.

— Ты хочешь воссоединить клинок с ножнами, чтобы и Танабе тоже увидел меч целиком? — Икено удивленно посмотрел на Сэмюела.

— В этом нет необходимости, и к тому же это опасно. Для меня важно знать, что моя честь восстановлена — этого будет достаточно.

Икено кивнул.

— Я одобряю твое решение, — неожиданно резко сказал он. — Перевернувшись, мир обретет равновесие. Полагаю, ты избрал достойный способ мести.

Сэмюел склонил голову.

— Незаслуженная и щедрая похвала моей скромной особе…

Взгляд Икено неожиданно стал серьезным.

— О какой благодарности ты толкуешь? Учитель сделал из тебя человека, и это перед ним ты в долгу.

— Да, конечно. — Сэмюел слегка прикрыл глаза. — Но он лишил меня возможности отплатить ему.

— Гири труднее выносить, когда он охватывает обе стороны одного сердца. Что ты сделаешь для того, чтобы заплатить ему свой долг, Джурада-сан?

Лицо Сэмюела приняло бесстрастное выражение.

— Предать Доджун-сана — это позор. Когда дело будет сделано и я верну вам клинок Гокуакумы… мне останется совершить то, чего требует от меня долг чести.