Сам тон, каким было сделано это предложение, и прозвучавшие в его голосе обманчиво ласковые нотки не оставляли сомнений в истинных его намерениях.

При всей своей невинности и неопытности Селеста поняла, что ее заманивают в ловушку.

Лорд Кроуторн смотрел на нее, и несчастной девушке казалось, что он уже тянет к ней руки, а когда его взгляд остановился на ее губах, она испытала такое отвращение и такой ужас, что едва совладала с желанием повернуться и убежать куда глаза глядят.

— Я… не думаю… Нет… Я не могу это сделать, — пролепетала Селеста дрожащим голосом.

— Я сам все устрою, — заверил ее лорд Кроуторн. — Вам не нужно забивать свою прелестную головку такими мелочами. Мой человек отвезет вас в карете и снимет комнаты на мое имя. Я буду ждать вас к вечеру. — Он помолчал, потом добавил: — Полагаю, милая Селеста, вы понимаете, что вам следует быть более покладистой? Лорд Кроуторн взял ее руку.

Селеста была в перчатках, но он вдруг приник жадными губами к нежной коже запястья, а когда она попыталась высвободить руку, лишь крепче сжал пальцы.

Не отнимая губ, он посмотрел на нее снизу вверх, и она увидела в его глазах откровенную похоть. Казалось, само зло предстало перед ней в своем истинном обличье.

— До вечера, — вкрадчиво пробормотал лорд Кроуторн.

Она не помнила, как вышла из гостиной, как спустилась по лестнице и оказалась на улице.

Слуга нашел им экипаж и, расплатившись с возницей, распорядился отвезти женщин в гостиницу «Грифон».

Едва они отъехали, как Селеста высунулась в окошечко и крикнула:

— Отвезите нас к дому графа Мелтама на Парк-лейн. И побыстрее!

Возница послушно изменил маршрут и уже через считаные минуты остановился перед Мелтам-Хаусом.

Пока они ехали, Селесту не оставляло чувство, что она спасается от чего-то настолько жуткого, омерзительного, отвратительного, что даже думать об этом было страшно.

Несчастная девушка содрогалась от ужаса при мысли о том, что Джайлс умышленно послал ее к лорду Кроуторну, заранее зная, к чему приведет этот визит.

Но что еще ей оставалось?

Размышляя о случившемся, она почти не обратила внимания на пышное великолепие дома Мелтамов.

Перед глазами стояло лишь отмеченное печатью порока лицо лорда Кроуторна, его жадные глаза. Как ни пыталась, она не могла избавиться от ощущения, что его губы все еще касаются ее запястья.

В сравнении с лордом Кроуторном граф Мелтам представлялся ей некой опорой и защитой, человеком, к которому можно обратиться за помощью в минуту отчаяния.

— Ваш брат в тюрьме? — удивился он, выслушав первые, не совсем внятные объяснения Селесты. — В какой именно?

— В той, что на Флит-стрит.

— За долги, полагаю? — уточнил граф. — Но кто сообщил вам об этом? Насколько я понимаю, до вчерашнего вечера вы ничего не знали, не так ли?

— Джайлс пообещал одному человеку денег и попросил доставить нам письмо. Мы получили его утром. Он просил, чтобы мы приехали в Лондон и пришли к нему в тюрьму.

— Вы были в тюрьме? — резко спросил граф.

— Да, и мы только что вернулись оттуда.

Граф ничего не сказал, и Селеста негромко добавила:

— Это ужасное, отвратительное место, и Джайлс только пьет от отчаяния. Он просил меня найти денег для его освобождения.

Говоря это, она отвела глаза.

— И он отправил вас ко мне? — сухо поинтересовался граф.

— Нет, нет, — торопливо ответила Селеста. — Джайлс попросил меня обратиться к лорду Кроуторну, и мы… Я так и сделала.

— Вы встречались с Кроуторном?

— Да. Мы были у него дома…

— И вы просили его помочь вашему брату? Зная, что Джайлс оказался в долговой тюрьме в первую очередь по вине этого человека?

— Да.

— И что же сказал вам лорд Кроуторн?

— Он… он попросил меня пообедать с ним сегодня… Наедине…

Только теперь граф понял, почему она так дрожала, когда вошла в гостиную, и отчего смотрела на него с такой мольбой, словно испуганный насмерть ребенок.

— Этому не бывать! — воскликнул он сердито. — Почему вы пошли к нему? Почему не обратились сразу же ко мне?

— Я сделала то, о чем просил брат. Джайлс надеялся, что лорд Кроуторн поможет ему выбраться из тюрьмы. Он считает его своим другом.

— Считает другом человека, который не только выманил у него все деньги, но и намерен оставить его там, где он сейчас находится?

— Теперь и я убедилась, что именно таковы его намерения, — согласилась Селеста, — если только…

— Больше никаких дел с лордом Кроуторном. Вам понятно, Селеста? Вы не должны ни видеться с ним, ни разговаривать.

— Я и не собираюсь, — пролепетала она. — Он… ужасный человек. Ужасный.

— Он не тронул вас? — отрывисто спросил граф.

— Нет, со мной была Нана. Я попросила ее не оставлять меня наедине с его светлостью. Он сказал, чтобы мы остановились в гостинице «Грифон» и что он все оплатит, если я соглашусь пообедать с ним сегодня.

— Теперь вы понимаете, что вам нельзя путешествовать одной! — Граф помолчал, потом добавил: — Или же позвольте мне позаботиться о вас.

Селеста отвернулась.

Уж если выбирать, подумала она, то лучше принять покровительство графа Мелтама, чем отдаться на милость лорда Кроуторна.

— Полагаю, — продолжал граф после небольшой паузы, — для одного дня с вас вполне достаточно. Я отправлю вас в Роксли.

Девушка тут же обернулась к нему.

— А как же Джайлс? — нерешительно спросила она:

— О нем я позабочусь сам. Подождите, пока я дам поручение своему секретарю.

Граф вышел из комнаты, а Селеста прижала к груди руки, словно сдерживая волну облегчения. В какой-то момент она даже испытала непонятную слабость.

Джайлс выйдет из тюрьмы, а ей не придется обедать с лордом Кроуторном.

Она прислушалась к себе, еще не веря, что страха, засевшего в ней почти физической болью, больше нет.

Развязав ленточки и сняв шляпку, Селеста убрала упавшие на лоб волосы, откинулась устало на спинку кресла и закрыла глаза.

До сего дня ей и в голову не могло прийти, что человека можно бояться так, как она боялась лорда Кроуторна.

Еще накануне она думала, что боится графа, а теперь видела в нем защитника, твердыню, которая только и могла спасти ее от ужаса и зла, увиденных ею в глазах лорда.

— Благодарю Тебя, Господи, — прошептала девушка.

Она чувствовала себя так, словно выбралась из тумана на солнечный свет и узнала, что ей уже не нужно сражаться за Джайлса и от его имени.

Через несколько минут граф вернулся в библиотеку и опустился на стул рядом с гостьей.

— Мой секретарь незамедлительно отправляется в тюрьму на Флит-стрит с поручением оплатить долги вашего брата и выдать ему некоторую сумму на необходимые расходы.

Селеста благодарно посмотрела на графа сияющими глазами.

— Я также распорядился, чтобы вашего брата доставили в одной из моих карет в ваш коттедж. Вас со служанкой отвезут туда же в другой карете сразу после нашего разговора.

— Что я могу сказать? Как мне… отблагодарить вас? — негромко спросила Селеста.

— Как вам уже известно, я ничего не делаю, не ожидая чего-то взамен, — усмехнулся граф, — и к моей щедрости прилагается одно условие.

— Условие?

— Да, довольно простое, — успокоил ее граф. — Условие это таково: вы с братом будете гостями на балу, который я даю завтра по случаю коронации.

Селеста замерла.

— На балу? — растерянно повторила она. — Но вы же понимаете, насколько… Насколько неуместно я буду на нем выглядеть. Вы знаете…

— Ничего подобного, — возразил граф. — Вы будете прекраснейшей из присутствующих дам, и я желаю, чтобы другие мои гости увидели и признали это.

В его голосе прозвучала странная, непонятная нотка, и Селеста беспомощно развела руками.

— Как можете вы говорить такое? Как можете представлять меня среди всех этих дам… таких, как леди Имоджен? — едва ли не со слезами на глазах спросила она.

— Вы недооцениваете себя, — сказал граф. — Я желаю, чтобы вы были на моем балу. Полагаю, наименьшее, что вы с братом обязаны сделать, — это принять мое приглашение.

Заметив тревогу в ее глазах, он добавил:

— Если вы, как и все женщины, беспокоитесь о наряде, то завтра же у вас будет самое прекрасное платье из всех, что можно найти в Лондоне.

Селеста гордо вскинула голову:

— Я не позволю, чтобы вы, милорд, платили за мою одежду.

Граф улыбнулся.

— Вам не кажется, что это излишняя щепетильность?

— То, что вы заплатили за Джайлса, дело другого порядка, — пробормотала она. И тут же, предвидя, что граф не согласится и будет спорить, добавила: — У меня есть платье, так что краснеть за меня вам не придется… Оно из Парижа.

— От вашей матери?

Селеста кивнула.

— Вы пообещали себе, что никогда его не наденете, — сказал граф, проявляя проницательность, которой она никак от него не ожидала, — но теперь решили, что вам легче принять подарок от матери, чем от меня. Это так?

— Это не потому, что я неблагодарная. Просто я не знаю, как вас отблагодарить, как найти слова, чтобы выразить признательность за вашу доброту к… Джайлсу. И я… я постараюсь больше не впутывать вас в свои дела.

Граф улыбнулся.

— Думаю, я уже впутался в ваши дела, а вы — в мои, и ни вам, ни мне с этим ничего не поделать. Вероятно, такова воля судьбы. — Он подождал ее ответа, но Селеста промолчала. — В литературе много сказано и о судьбе, и о ее власти над людьми. Уверен, вы сможете найти что-нибудь и в библиотеке Роксли, и здесь. Так что давайте принимать жизнь такой, какая она есть. — Он говорил так уверенно, так убедительно, что она не могла и не хотела спорить. — Отправляйтесь домой. — Граф поднялся наконец со стула. — Ложитесь спать и позабудьте обо всех неприятностях. Я хочу, чтобы вы были красивой завтра вечером. И не бойтесь — никто из гостей не скажет о вас ни одного дурного слова. Ни из-за вашей матери, ни почему-либо еще.