— Если лорд забрал твои деньги, то почему ты думаешь, что теперь он отдаст их тебе?

— Потому что это справедливо, — самоуверенно заявил Джайлс. — Он много забрал и теперь должен вернуть хотя бы часть. Ты поговоришь с ним. Попросишь. Будь с ним милее!

— Милее?

— А, черт! — Джайлс налил себе еще бренди. — Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду. Если женщина нравится мужчине, она может делать с ним все, что хочет.

— Негоже вам просить сестру о таком! — вмешалась Нана, внимательно слушавшая разговор, но пока молчавшая. Поднявшись с кровати, она решительно шагнула к столу. — Я увожу мисс Селесту домой. Мне больно это говорить, но сделать она здесь ничего не может. Лондон не место для такой девушки!

— Закрой рот! — грубо оборвал ее Джайлс и повернулся к сестре: — Сделаешь так, как я скажу! Отправляйся к Кроуторну. У него дом на Чарльз-стрит. Номер шесть. Расскажи, где я. Если надо, встань перед ним на колени, но, ради бога, вытащи меня отсюда!

В голосе его прозвучала неподдельная боль, и впервые за то время, что они были здесь, Селеста увидела перед собой не грубияна и картежника, а испуганного юнца.

— Я сделаю все, что смогу, — пообещала она, — и нам остается только надеяться, что лорд Кроуторн выслушает меня.

— Выслушает, — заверил ее Джайлс.

Селеста вздохнула.

— Пожалуйста, приведи себя в порядок и не пей больше, — попросила она. — Ты ведь был такой умный. Я так тобой восхищалась. И мне совсем не нравится, как ты теперь выглядишь.

— Буду выглядеть как надо, когда отсюда выйду, — пообещал он. — А это зависит от тебя. — Да, знаю, — едва слышно пробормотала Селеста.

Он не попытался ни попрощаться, ни даже просто дотронуться до нее — и слава богу.

И она не смогла заставить себя поцеловать брата — от него разило спиртным, а на подбородке и верхней губе проступила колючая темная щетина.

Надзиратель провел их по тому же коридору, мимо клеток, из которых в адрес Селесты летели слова, половину которых она, к счастью, не понимала.

Наконец выйдя на улицу, они увидели свой экипаж и поспешили к нему.

И лишь когда лошади тронулись в обратный путь, Нана снова разразилась слезами.

— Он был таким милым малышом, — снова и снова повторяла она.

Селеста знала, что служанку расстроил не столько неопрятный вид Джайлса и его грязная одежда, сколько его грубость, недостойное поведение и слова надзирателя, который назвал ее любимца пьяницей.

Чем она могла успокоить старую няню, какие слова утешения найти для нее, обожавшей брата с самого его рождения?

Селесту саму глубоко потрясла случившаяся с Джайлсом перемена, его порочность и полная утрата им гордости и достоинства.

Она чувствовала, что вина за все это лежит на лорде Кроуторне.

А ведь Джайлс был так увлечен им, с таким жаром рассказывал о его доброте и покровительстве!

Теперь, став постарше, Селеста поняла, что женщины, которых брат привозил в поместье из Лондона, дабы развлекать лорда Кроуторна, вряд ли появились бы в их доме при жизни отца, и Джайлсу ни в коем случае не следовало приглашать такие компании, когда сестра его не достигла еще совершеннолетия.

Так что она не могла найти слов утешения для старой служанки.

Экипаж медленно катил по запруженным улицам в сторону Мейфэра. Погруженные в свои мысли, женщины молчали.

И лишь когда возница остановил лошадей у дома номер шесть по Чарльз-стрит, Селеста качнулась вперед и вернулась в настоящее.

Она вдруг поймала себя на том, что так и не придумала, как поведет себя с лордом Кроуторном, что скажет ему, с чего начнет разговор.

Хорошо еще, что Нана сохранила присутствие духа и выглядела решительной и собранной.

— Будь со мной, — попросила Селеста, — и ни в коем случае не оставляй меня наедине с лордом.

— Не тревожьтесь, дорогая, я вас не брошу, — твердо пообещала служанка.

Они вышли на тротуар. Селеста расплатилась с возницей и поблагодарила за то, что он подождал их возле тюрьмы.

— Надеюсь, мисс, что в следующий раз я повезу вас по более приличному адресу, — с улыбкой ответил он и спрятал в карман полученные монеты, а она вдруг поняла, что денег осталось только на обратную дорогу в Роксли.

К счастью, в том кошельке, что забрал Джайлс, лежали только собранные для него же соверены.

«К «Белому медведю» после встречи с лордом Кроуторном придется возвращаться пешком», — со свойственной ей практичностью подумала Селеста, дергая за шнур дверного звонка.

Слуга в дорогой ливрее встретил посетителей с нескрываемым пренебрежением.

— Передайте, пожалуйста, лорду Кроуторну, что к нему мисс Селеста Роксли.

Их впустили в дом, но, очевидно, не сочли столь важными особами, чтобы провести в гостиную.

Оставив гостей в холле, слуга поднялся по лестнице на второй этаж.

— Его светлость примет вас, мисс, — сообщил он с некоторым удивлением, возвратившись через несколько секунд.

Сопровождаемая Наной, Селеста проследовала за ним в просторную, уютно обставленную гостиную.

Лорд Кроуторн сидел в кресле в другом конце комнаты и при появлении женщин поднялся не сразу, но прежде пристально посмотрел на Селесту.

Она тоже впервые посмотрела в глаза тому, кого в глубине души считала злым гением брата. Странно, но лорд в полной мере отвечал ее представлениям о нем.

Никогда еще Селеста не встречала человека, лицо которого столь явно отражало порочную натуру.

Ему было за сорок, и годы распутства, невоздержанности и пьянства уже оставили на нем свои следы.

Набрякшие мешки под глазами, глубокие, словно проведенные резцом морщины придавали лицу сардоническое выражение.

Когда Кроуторн наконец поднялся (на нем был плотно облегающий сюртук с бархатным воротником и высокий модный платок), он оказался выше, чем ожидала Селеста.

Медленно идя к нему через гостиную, она ощущала на себе его тяжелый внимательный взгляд, оценивавший и красоту свежего юного лица, и провинциальную скромность платья.

— Так вы — сестра Джайлса? — осведомился Кроуторн, когда девушка подошла ближе. — Он никогда о вас не упоминал.

— Ваша светлость, я действительно его сестра и пришла сюда, чтобы поговорить о нем.

Лорд коротко взглянул на Нану, которая, оставшись у двери, опустилась на жесткий стул.

— Мы могли бы поговорить наедине, — произнес он с улыбкой, от которой Селесте стало не по себе.

— Вы хорошо знаете, милорд, что молодой женщине не полагается оставаться без сопровождения. Мы пришли сюда из долговой тюрьмы.

— Так вы навещали Джайлса! — воскликнул лорд Кроуторн.

— Да, милорд. И он сказал, что писал вам несколько раз. Мой брат весьма обеспокоен тем, что вы не ответили на его обращения.

Лорд Кроуторн развел руками, словно демонстрируя свою беспомощность перед лицом обстоятельств, и Селеста заметила на безымянном пальце золотую печатку с огромным рубином.

— Положение вашего брата вызывает сочувствие, но что я могу сделать? Поверьте, мисс Роксли, я отнюдь не богат.

— Однако ж вы выиграли у него большие деньги, — напомнила Селеста.

— Да, верно, но мы вместе потом потратили эти деньги на развлечения. Позволю напомнить — думаю, брат говорил вам об этом, — что он до сих пор должен мне довольно значительную сумму.

— Сколько?

— Пятьсот фунтов!

Селеста замерла на мгновение, потом медленно покачала головой:

— Джайлс вряд ли сможет расплатиться с вами, находясь в долговой тюрьме.

— И вы полагаете, что, выйдя из нее, он пожелает найти средства для возвращения долга?

Я в этом сильно сомневаюсь.

— Но вы же его друг! — воскликнула Селеста. — Вы не можете оставить его там! Пожалуйста, пожалуйста, милорд, придумайте что-нибудь. Нам нужно добиться его освобождения.

Обращаясь к нему с этой отчаянной просьбой, она с мольбой всматривалась в лицо его светлости.

— Вы очень милы, — заметил лорд Кроуторн после паузы. — Странно, что Джайлс так долго скрывал вас от всех.

— Я живу в поместье, милорд, далеко от города, — нервно ответила Селеста.

— Это положение легко поправить. Полагаю, мисс Роксли, вам следует переехать в Лондон.

— У меня нет такого желания, милорд.

— А вот у меня такое желание есть. — Лорд Кроуторн улыбнулся. — Селеста — надеюсь, поскольку Джайлс мой близкий друг, я могу называть вас по имени, — мне представляется, что нам следует узнать друг друга получше, а что может связать нас крепче, чем любовь к вашему брату?

— Если вы, милорд, как утверждаете, любите моего брата, помогите освободить его из тюрьмы. Ему нельзя оставаться там. Это ужасное, грязное место, и ему совершенно нечем занять себя там. Он только пьет.

— Вы весьма красноречивы, — сказал лорд Кроуторн. — Думаю, я мог бы выслушать ваши доводы. Но не сейчас и не здесь.

Говоря это, он снова бросил взгляд на Нану, застывшую в напряженной позе и внимательно ловившую каждое его слово.

— Я скажу вам, как мы поступим. — Лорд снова посмотрел на Селесту, и в глазах его появилось выражение, от которого у нее по спине пробежал холодок. — Мы пообедаем сегодня вместе и обсудим положение вашего брата.

— Мне нужно возвратиться в Роксли, — торопливо ответила Селеста. — Нам негде остановиться в Лондоне.

— Вам нужно пойти в гостиницу «Грифон». Это неподалеку отсюда, за углом, на Куин-стрит. Я распоряжусь, чтобы вам, как моей гостье, предоставили там две комнаты. К семи часам за вами придет карета. Вы пообедаете со мной, и я внимательнейшим образом выслушаю ваши доводы — с глазу на глаз!

Подчеркнув последние слова, лорд Кроуторн улыбнулся. Селеста содрогнулась от омерзения. Больше всего на свете ей хотелось убежать и спрятаться от него, как от какого-нибудь гадкого пресмыкающегося.