Он не для того спасал Драстена для Гвен, чтобы потерять его или их обоих сейчас. И он никогда не потеряет Хло.

    Он знал, что они будут в ярости, но если повезёт, всё закончится ещё до того, как они даже проснутся, а если нет, вскоре после этого. Он нуждался в том, чтобы было так, должен был знать, что они находились в безопасности в замке, чтобы он мог сосредоточить свой ум на цели, не отвлекаясь.

    Он проникнет в штаб секты Драгаров, найдёт их записи, узнает адрес Саймона Бартона-Дру, выследит его, и выудит из его разума информацию, в которой нуждался. Мысль о том, что, возможно, в скором времени, он освободится от изнурительной битвы, которую так долго вёл, была трудной для его осмысления. Мысль о том, что к утру, возможно, он сможет вернуться к Хло, будучи не более чем Друидом и человеком, казалась ему слишком чудесным сном, чтобы быть правдой.

    Но это был не сон. Согласно словам Тревора - а разум, столь жестоко насилуемый, был неспособен лгать - Саймон Бартон-Дру знал, как вернуть тех древних в ту тюрьму, откуда они пришли.

    Полёт в Лондон был недолгим, хотя у него ушло несколько томительных часов на то, чтобы найти местонахождение Здания Белту. Он не был в Лондоне раньше, за исключением аэропорта, и это сбивало его с толку. Он стоял снаружи неосвещённого здания какое-то время, изучая его с разных сторон: сзади, спереди, по бокам. Это был крупный тоыварный склад, сооружённый из камня и стали, с четырьмя этажами, но согласно признаниям Тревора, то, что он искал, будет находиться под землёй.

    Он несколько раз медленно, равномерно вдохнул прохладный, туманный ночной воздух. Двигаясь быстро и бесшумно, он приблизился к зданию и открыл замок произнесённой тихим шёпотом фразой. Уже дважды за сегодня он использовал магию, и с этого времени он отваживался использовать её только в ограниченных количествах.

    Даже сейчас существа внутри него расшевелились. Он чувствовал, как они вытягивались, словно пытались исследовать то, что их окружало.

    Он открыл дверь и частично проскользнул внутрь, набирая код на панели. Он был подготовлен; он вытащил все сведения, в которых нуждался, из разума Тревора и запомнил их наизусть. Он знал каждую последовательность чисел, каждый сигнал ловушки, каждый проходной ключ.

    Ступив на порог, он почувствовал внезапную жалящую боль в груди, глубоко в мышцах. Он пожал плечом, пытаясь избавиться от спазма, но он не исчез, и удивлённый, он глянул вниз.

    На миг вид серебряного дротика, дрожащего в его груди озадачил его. Потом у него тревожно поплыло перед глазами и сузилось в тусклый тоннель. Моргнув, он вгляделся в тёмную комнату.

    «Транквилизатор», вежливо проинформировал его культурный голос.

    Минутами позже, грязно ругаясь, Дэйгис рухнул на пол.

    Он очнулся - не имея понятия, сколько времени прошло - от ощущения холодного камня за спиной. Его обусловленный действием наркотика ступор медленно отступал, и он понял, что был надёжно обездвижен.

    Он чувствовал себя странно, но был неспособен точно определить, чем это было вызвано. Что-то изменилось у него внутри. Возможно, затянувшееся воздействие транквилизатора, решил он.

    Не открывая глаз, он на минуту нагнулся, испытывая узы. Он был прикован к каменной колонне диаметром в несколько футов. Цепи с толстыми звеньями стягивали его руки позади него по окружности колонны. Его лодыжки были также стянуты вместе и прикованы к основанию колонны. Не прибегая к магии, он мог бы двигать только своей головой.

    Продолжая держать глаза закрытыми, он прислушался, отмечая в течение следующих нескольких минут разные голоса, которые разговаривали, подсчитывая численность своего врага. Полдюжины, не больше. Если бы не наркотик, они никогда бы не схватили его, и если он смог бы освободиться, то сбежал бы без проблем. Он потянулся своим разумом Друида, исследуя силу цепей.

    Проклятье, мрачно подумал он. На них было связывающее заклинание. Он ударил в него легонько, проверяя его силу магией, не желая использовать больше, чем было необходимо. Но вместо едва различимого, направленного прощупания неожиданный неуправляемый прилив силы прорвался сквозь него, намного больший, чем он собирался использовать, и больший, чем он когда-либо использовал за один раз раньше. Он почувствовал мгновенный отклик тех тринадцати; они начали шептать на своём непонятном языке, их голоса жужжали как насекомые внутри его черепа. Его бомбардировали ощущения…

    Леденящей темноты. Бесконечная продолжительность перебранок между них самих. Вынужденная непреходящая близость без возможности сбежать. Периоды просвета, более долгие периоды безумия, пока, наконец, не осталось ничего кроме ярости, ненависти и пожирающей жажды мести.

    Всё его тело содрогнулось. Это было самое сильное впечатление от них из тех, что он получал до этого, и оно было таким омерзительным, что будь его руки свободными, он, наверное, расцарапал бы себе голову в тщетной попытке вырвать их из своего черепа.

    И он понял две вещи: секта Драгаров была более развитой в жречестве Друдов, чем он думал, если смогли выткать такое могущественное заклинание на холодном железе, и они дали ему что-то ещё помимо обычного транквилизатора. Они дали ему что-то вроде снадобья, которое ослабляло его способность контролировать силу внутри него. Он был подобен человеку, который перебрал виски, и мог, намереваясь нежно приласкать, наброситься с убийственным порывом из чистейшей сентиментальности.

    И он не сомневался, что подобный порыв превратит его в полностью тёмного.

    Он неглубоко дышал, проталкивая свой рассудок наружу, прочь от хаотичного жужжания в своём разуме. Он попробовал воздух, пытаясь представить себе размер помещения по эху разговора. Было похоже, что оно было с низким потолком и длинным, и был слабый запах мха на камнях. Он понятия не имел, как долго он был без сознания. Он был абсолютно уверен, что он был в катакомбах под зданием.

    Каким же дураком он был, что, врываясь сюда, недооценил своего противника! Он действовал необдуманно, гонимый нетерпением и отчаянной нуждой защитить тех, кого любил. Ни разу ему не пришло в голову, что у секты Драгаров могли быть люди, следившие за ним и докладывающие о его каждом шаге. Несомненно так и было, ибо они были определённо подготовлены к его приходу. Каков был их план? Использовать убийственный наркотик, чтобы ускорить его преобразование?

    «Он приходит в себя», сказал кто-то.

    Он предпочёл бы, чтобы они продолжали считать его находящимся в бессознательном состоянии, выигрывая драгоценное время для ослабления воздействия наркотика, но видимо, хоть и оставаясь неподвижным, он каким-то образом выдал себя. Возможно, его грудь поднималась и опадала более глубоко. Он открыл глаза.

    «Ах, ну наконец-то», сказал высокий, худощавый мужчина с седыми волосами, приближаясь, чтобы стать перед ним. Мужчина смотрел на него долгие минуты. «Я - Саймон Бартон-Дру, мастер секты. Не совсем так я надеялся встретиться с тобой. Мои извинения за цепи, но на данный момент они необходимы. Предполагаю, Тревор мёртв?», вежливо осведомился он.

    «Тревор жив», сказал Дэйгис, тщательно регулируя свой голос. Он не выдаст этому мужчине ни единым знаком свой внутренний конфликт. «В отличие от вашего Ордена, Келтары не лишают жизни без причины». И не важно сколь сильно ему этого хотелось.

    Саймон обошёл колонну. «Мы тоже. Всё, что мы сделали, было продиктовано необходимостью послужить цели восстановления принадлежащее нам по праву могущество. Чтобы осуществить наше предназначение».

    «Оно никогда не была вашим по праву. Туата Дэ дали его, и Туата Дэ забрали его обратно, когда стало очевидно, что люди злоупотребляли им».

    Саймон издал короткий смешок. «И это говорит мужчина, который нарушил свою собственную клятву. Понимай это, как пожелаешь. Не важно, ты приведёшь нас к нему».

    «Я никогда не исполню Пророчество».

    «Ах, так ты знаешь о нём. Я думал об этом. Откуда ты о нём узнал? Тебе сказал Тревор? Не то чтобы я осуждал его, зная о том, на что ты способен. Всё здесь». Он махнул рукой позади себя, на стопки манускриптов и текстов, сложенных аккуратно в огромном количестве на полках. «Всё, что могут делать Драгары. Всё, чему они нас научат. Способность перемещаться во времени и пространстве, способность открывать королевства».

    «Драгары, которым ты поклоняешься, едва не уничтожили мир однажды, пытаясь открыть королевства. Что заставляет тебя думать, что однажды освободившись, они не сделают этого снова?»

    «Зачем уничтожать мир, когда они могут править им?», возразил Саймон. «Я думаю, что мы можем установить, что пошло не так в прошлый раз, когда они попытались преследовать Туата Дэ. Наш мир намного более развитый сейчас, чем был тогда. И так много верных последователей, желающих приветствовать их».

    «Что заставляет тебя думать, что у них вообще есть намерение становиться частью вашего маленького Ордена? Зачем им оставаться с вами?», подстрекал Дэйгис.

    «Что ты имеешь в виду?» Короткая вспышка беспокойства сверкнула на худощавом лице мужчины.

    «Если они могут путешествовать во времени, что помешает им вернуться в их собственное столетие? Чего, как вы думаете, они хотят больше всего?»

    «Вернуть себе своё могущество. Возможность жить снова, править снова. Занять своё законное место в мире».

    Дэйгис насмешливо цыкнул. Хотя он не мог понять их языка и не знал какие намерения были у Драгаров, Саймон этого не знал. Сомнения, посеянные в его голове, могли стать полезным оружием. Если он смог бы продолжать разговаривать с ним достаточно долго, то, возможно, этого было бы достаточно для того, чтобы прошло воздействие наркотика и он смог бы рискнуть прощупать разум Саймона. «Они хотят тел, Саймон, и будут иметь возможность вернуться к себе. Как только ты освободишь их, как ты их остановишь, чтобы они не вернулись назад? Ты будешь не в состоянии котролировать их. Они могут уничтожить ваш Орден в тот же миг, как я изменюсь. Какая польза тебе от них? Они вернуться в своё столетие, предотвратят войну, и полностью перепишут прошедшие четыре тысячи лет истории». Дэйгис засмеялся. «Вероятней всего, ни один из нас не будет даже рождён к тому времени, когда они покончат с изменениями».