Внезапно я увидела, что нижний край облаков подсвечивается сполохами: их скопление рассеивалось, таяло; они были в постоянном движении, то собираясь, то снова расплываясь, озаренные неземным сероватым светом, они казались и массивными, и воздушными.

Мы молча смотрели, как облака собираются, густеют и снова тают.

– Это комета, Френк? Да?

– Я не уверен.

– Никогда не представляла, что это может так выглядеть. Я и здесь, и словно не здесь.

– Как и я.

Мы еще долго стояли, не отрывая глаз от свечения на горизонте. Когда луна поднялась и ее сияние усилилось, разноцветье облаков стало не так заметно. Яркое свечение стало мерцающим серебром, перейдя в серый цвет, а потом превратилось в черный.

– Посмотри на нас. Какие мы маленькие.

Френк перевел взгляд на склон холма.

– Маленькие… и великие. Одновременно. Ты это чувствуешь?

– Да. Чувствую.

– Я хотел бы спуститься туда. До самого конца. – Он показал на памятник. – В эту ночь я хотел бы войти в него, прямо в центр круга. С тобой.

Он быстро двинулся по склону вниз. Я в последний раз оглянулась назад, к огням Винтеркомба в замкнутом пространстве долины. Френк повернулся, он ждал меня.

Я сбежала вниз, чтобы присоединиться к нему. Он снова взял меня за руку, и бок о бок, преодолевая ветер, дувший нам в лицо, мы начали спускаться к кругу из камней.