- А что с пересадкой?


- Кристофер вылетает ночным рейсом из Лос-Анджелеса, и они начали давать ей лекарства. Возможно, процедуру проведут завтра.


Оден ахнула.


- Мне нужно увидеть ее сегодня. Вы можете это устроить?


- Она не хотела, чтобы вы об этом знали.


- Мне плевать, Абель. Я… мы любовницы и…


- Я знаю. И я этому рад.


Голос Оден обрел силу.


- Если есть какой-то список допущенных посетителей, я хочу быть в нем. Мне нужно ее увидеть.


- Я позвоню и договорюсь об этом.


- У вас есть номер моего сотового на случай, если… вам понадобится связаться со мной… по любой причине?


- Да.


- Спасибо вам за все.


- Нет, Оден. Не благодарите меня. Просто… пожалуйста, помогите ей пройти через все это.


- Обязательно, - тихо ответила она. - До свидания.



- Мы подъедем через пять минут, - сказала Гейл.


- Объясни, к чему мне нужно быть готовой?


- Если они ведут лечение по исследовательскому протоколу, они будут строго придерживаться формальностей, даже если меры предосторожности и не являются необходимыми. Она уже может быть в изоляторе.


- В смысле?


- Халаты, перчатки, возможно, маски – все необходимое, чтобы уберечь ее от инфекции, пока ее иммунная система уничтожена химиотерапией.


- А я смогу прикасаться к ней?


- Я не уверена, Од, - тихо ответила Гейл. Так больно было слышать страдание в голосе Оден, и Гейл подумалось, а выдержит ли она. Ей хотелось, чтобы Тэйн приехала с ними, а не осталась на конференции, хотя она сама попросила ее об этом. Она вдруг захотела, чтобы Тэйн утешила ее самим своим присутствием, и очень остро поняла, насколько Оден должна хотеть быть с Хейз. – Мы скоро все выясним. Мы приехали.


Пока склонившаяся к переднему сиденью Гейл объясняла водителю, где он должен их подождать, Оден посмотрела на часы. Десять тридцать. Она расправила плечи и толкнула дверцу.


- Ну хорошо. Пойдем.



Через десять минут они стояли у сестринского поста, и Гейл разговаривала со старшей медсестрой.


- Я – доктор Дунбар, а это – Оден Фрост. Мы бы хотели повидать одну из ваших пациенток - Хейдон Палмер.


- А, новопоступившую.


Оден возненавидела это место без всяких на то причин. Коридоры были чистыми, ярко освещенными, стены окрашены в теплые пастельные тона. Красивая большая надпись гласила: «Онкология», а Хейз была «новопоступившей». Ей хотелось отыскать Хейз и увезти ее отсюда прочь. Забрать ее домой. Она хотела разжечь огонь в камине и обнимать ее под мягким пледом, который укроет их, пока они будут заниматься любовью, зная, что ничто на свете не потревожит ее любимую снова. Оден закусила губу и сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони.



- Да, - ответила Гейл. – Я могу позвонить ее лечащему врачу, если вам нужно…


- Нет, в этом нет необходимости. Доктор Розенберг только что звонил и сообщил, что мисс Фрост может навещать пациентку в любое время. Просто следуйте инструкции, она на стене. Палата 651.


- Поняли. Спасибо.


Оден пошла вслед за Гейл в конец коридора, где в две комнаты вел небольшой предбанник, в котором располагались хирургические раковины для мытья рук и шкафчики с халатами, бахилами, одноразовыми перчатками и масками. Яркий желтый знак «Изолятор» висел на стене над списком правил. Обе двери в палаты были закрыты.


- Просто надень бахилы и халат, - объяснила Гейл. – Потом сними все украшения и мой руки с мылом из дозатора в течение двух минут.


- Пойдет? – спросила Оден, когда закончила.


- Ага. Отлично. Они не требуют носить маску и перчатки, так что ты готова, – сжала ее плечо. – Я подожду снаружи.



Оден осторожно открыла дверь и вошла в палату. Там была всего одна кровать, освещенная верхним светильником, поставленным на минимум.


- Хейз?


- Ты неудержима, - голос Хейз был усталым, но живым. – Как же ты так быстро меня нашла?


- Мне помогли, - Оден подошла к краю кровать. С обеих сторон у изголовья стояли штативы, на одном висел пакет с кровью, присоединенный капельницей к вене на левой руке Хейз. Еще одна капельница шла к правой руке, и прозрачная жидкость из нескольких меньших пакетов сливалась в одну систему.


- Как ты себя чувствуешь?


- Трудно сказать. Насколько сильно ты злишься на меня?


Оден отчаянно хотела коснуться ее, но не знала, безопасно ли это. Она обхватила металлические перила кровати, отделявшие ее от любимой.


- Я спросила тебя первой.



Повисла тишина, но Хейз быстро сдалась. Она настолько была рада видеть Оден, что не могла с ней спорить.


- У меня жутко болела голова несколько часов назад, но переливание помогло. И я еще не чувствую побочки от химиотерапии, - она подняла правую руку и положила ее поверх руки Оден на перила. – Есть неплохие шансы, что меня выпишут отсюда через день или два. Я так понимаю, мне не удастся уговорить тебя уйти и подождать моего звонка?


- И когда это произойдет, как ты думаешь? Когда ты позвонишь? – не в силах сдержаться, Оден переплела свои пальцы с пальцами Хейз. – Это будет, когда ты вернешься домой через день или два? Или это произойдет, когда лечение закончится полностью? Или через шесть месяцев? Через шесть лет, когда ты решишь, что для меня безопасно любить тебя?


- Ох, Оден, - вздохнула Хейз, - ну почему ты не можешь смотреть на это проще?


- Единственный простой вариант для меня – это быть с тобой, - Оден свободной рукой провела по ее волосам. – И отвечая на твой вопрос – я действительно серьезно на тебе обиделась сначала, но сейчас это почти прошло. Мне стоило тебя увидеть, и я забыла, насколько ты меня разозлила.


- Слава богу за это.


- Мне ужасно хочется тебя поцеловать. Ненавижу, когда не могу касаться тебя столько, сколько хочу.


В первый раз за это время Хейз улыбнулась.


- Мы прошлой ночью занимались любовью, и утром тоже. Я не думаю, что ты меня можешь чем-то заразить, а если бы и могла, то я уже бы подцепила инфекцию, - она потянула Оден за рукав, - мне бы очень хотелось, чтобы ты меня поцеловала.


Оден наклонилась и коснулась ее губ мягким, долгим поцелуем.


- Нам придется отказаться от этого на время лечения?


- Я думаю, целоваться нам все же разрешат. Но скорее всего больше я пока ни на что не буду способна, - Хейз отвернулась. Когда она заговорила снова, ее голос сел, и в нем слышались грусть и злость. – Мне очень жаль. Господи, ты заслуживаешь настолько большего…


- Знаешь, что едва не разбило мне сердце, Хейз? – негромко спросила Оден.


Хейз медленно повернула голову и посмотрела ей в глаза.


- Что?


- То, что ты могла оставить меня, не попрощавшись.



У Хейз на ресницах задрожали слезы.


- Я подумала, что так тебе будет легче… не так больно, если что-то… что-то здесь пойдет не так.


- Ну так ты ошиблась. Но я тебя прощу, потому что знаю – ты сделала это из-за любви. – Оден провела пальцами по тыльной стороне ладони Хейз. Ей хотелось куда большего, чем этот крохотный контакт. – Я могу подождать, пока мы снова не сможем заниматься любовью, но я не могу болтаться в подвешенном состоянии и не знать, что с тобой происходит.


- Я так сильно тебя люблю, - прошептала Хейз. – Я не хочу причинить тебе боль.


- Когда-нибудь я хочу услышать, как ты скажешь, что любишь меня, и это не прозвучит так, будто ты об этом сожалеешь или извиняешься, - Оден вцепилась в перила кровати. – Вот чего я хочу.


- Оден, душа моя, - по щекам Хейз медленно текли слезы, и теперь она их не прятала. – Я не жалею, что люблю тебя. Я не жалею, что ты любишь меня и никогда так не думала – это самое драгоценное, что когда-либо случалось в моей жизни.


- Тогда почему ты так печалишься, милая?


- Потому что я хочу, чтобы ты была счастлива.


Оден улыбнулась уверенной, твердой улыбкой.


- Вы, Хейдон Палмер, уже сделали меня самой счастливой женщиной на свете.


Хейз смахнула слезы с лица и тяжело вздохнула.


- Я так вижу, мне лучше принять твои доводы. Ты не отстанешь.


- Спасибо. Как раз пора, чтобы ты это признала, - внезапно посерьезнев, Оден попросила: - расскажи мне, что будет происходить в ближайшие дни.



- Завтра утром мне проведут сеанс низкодозового облучения. Завтра днем или с утра в воскресенье мне сделают трансплантацию стволовых клеток от брата.


Оден моргнула.


- Так быстро?


- Чем быстрее, тем лучше, по-видимому, - Хейз твердо посмотрела на Оден. – Мои показатели упали ниже нижнего, и Пол беспокоится, что на этот раз я не восстановлюсь. Он считает, что нам нужно поспешить, пока я совсем не ослабела.


- Понимаю, - голос Оден был не громче шепота. – Абель договорился с твоим братом?


- Да, все тылы прикрыты.


- А твой брат знает, что ты – лесбиянка?


Хейз кивнула.


- Да. И завтра же я расскажу ему о тебе. Тебе не нужно чувствовать себя с ним неловко.


- И что ты собираешься ему сказать?