Гейл слушала внимательно, рассеяно поглаживая голову Шейлока; пес уютно устроился у нее на коленях. Через несколько секунд она прервала Оден:


- Погоди минутку. Назад. Опиши мне ее еще раз.


Оден неожиданно покраснела, вспоминая, как выглядела Хейдон Палмер, когда стояла в дверном проеме, безо всяких усилий излучая потрясающую харизматичность. У Оден не находилось слов, чтобы описать ее.


- Она примерно моих лет, очень … красивая. Волевое лицо, выразительные черты. Темные волосы, пристальные черные глаза. Выше меня ростом, крепкая и худая. Глубокий голос, плавный и вроде как… цепляющий.


- Господи, - выдохнула Гейл, - ты меня заводишь.


- А что тебя не заводит? – рассмеялась Оден. – Но она и правда великолепна.


- Не дразнись. Я тут и так страдаю, - Гейл скорчила гримасу.


- Ты это о чем? О ком? Лилит?


- Она была на прошлой неделе.


- А, так ты уже мучаешься от воздержания?


- Эй, - притворно запротестовала Гейл, - быть хирургом-ординатором очень сложно. Мне необходимо компенсировать душевный стресс небольшими развлечениями.


- Не знаю, можно ли отнести Хейдон Палмер к категории развлечений, - на мгновение Оден снова представила себе темноволосую женщину. Ей казалось, что Хейз может быть разной - настойчивой, требовательной, поглощенной работой. Ее глаза блестели волнением и страстью, когда она говорила о новом отделе. Но развлечение? Кажется, для этого в ней не было места. – Она выглядела такой целенаправленной. Такой устремленной.


- Высокая, темная, красивая и страстная. Кажется, она произвела на тебя большое впечатление, - отметила Гейл, приподнимая бровь. Это что-то новенькое. Во всех смыслах. 


Оден поежилась и пожала плечами, не совсем понимая, как описать чувства, которые затронула в ней Хейз. Она не привыкла к тому, что кто-то может зацепить ее так сильно, да еще после столь краткого знакомства.


- Странно, - пробормотала она вслух, - мы провели вместе всего пару минут, а ощущение такое, будто мы говорили несколько часов.


- Ммм, - Гейл встала, чтобы достать из холодильника газировку. – Хочешь чего-то?


- Что? – Оден все еще была погружена в воспоминания о Хейдон Палмер. – А, нет. Я в порядке.



- Итак, - продолжила Гейл, вернувшись на место и снова устроив Шейлока у себя на коленях, - она гей?


- Я не знаю. Откуда мне знать? – Оден смешалась и снова покраснела. – Мы не обсуждали личные вопросы.


- Ну, такая вещь как отдел лесбийской прозы должна что-то да значить, - Гейл отхлебнула диетического лимонада и внимательно посмотрела на свою подругу. Она никогда не видела Оден настолько утратившей душевное равновесие и взволнованной. Кто угодно, но не спокойная, организованная, все контролирующая Оден.


- Ничего это не значит. Она издатель, ради всего святого!


Гейл фыркнула.


- Да-да, конечно. И все мы знаем, насколько прибыльно издавать лесби-прозу. Брось, Оден! Это узкий рынок, и я не могу себе представить, чтобы кто-то разбогател, публикуя произведения, не рассчитанные на широкий круг читателей.


- Может быть, у нее другие планы! – Оден вспыхнула, задаваясь вопросом, с какого это дива она встала на защиту Хейдон Палмер. Она ведь с ней даже толком не знакома. Более спокойным тоном она добавила: - Может быть, она хочет публиковать качественные работы, независимо от того, какую нишу они будут занимать на рынке.


- Ну, может и так, - уступила Гейл. И осторожно спросила:


- А она знает, что ты – не гей?


- Это было собеседование. Она бы не стала задавать такие вопросы, - сухо ответила Оден. Чтобы скрыть свою неуверенность, она занялась перестановкой солонки и перечницы по красным и белым квадратам скатерти, избегая слишком понимающего взгляда подруги. И даже если бы она спросила, что бы я ей ответила? «Я не знаю, кто я. Не могу точно сказать» - так, что ли? 


- Я просто подумала, что она могла на это намекнуть, учитывая область, в которой вам предстоит работать, - почувствовав неловкость подруги, Гейл нежно коснулась ее пальцев. – Прости. Я не хотела давить.


- Все в порядке, - улыбнулась Оден. – А вот надавить ты хотела, и неслабо. Просто потому, что я не прыгаю в постель с первым встречным, я…


- Ни с кем вообще.


Оден вздохнула.


- Просто время еще не пришло, понятно?


- Если ты ждешь колокольного звона или громов небесных, ты можешь прождать вечность, - на этот раз лицо Гейл выражало искреннюю боль. – Од, в наши времена больше не бывает девственниц старше двадцати. Ты практически вымирающий вид.


Оден смутилась и отвела взгляд.


- Остановись.


- Я просто хочу, чтобы ты радовалась жизни, милая, - тихонько сказала Гейл. – Если бы ты видела те вещи, которые вижу я, ты бы поняла, как драгоценно время.


- Я знаю. Но я не могу придумать себе любовь из ниоткуда.


- А как там красавчик Бернард, с которым ты встречалась?


- О господи, это уже прошлогодняя история, - рассмеялась Оден. – Слушай, мне и вправду нужна твоя помощь, но не в области устройства свиданий.


- А в чем тогда?


- Мне нужно перечитать все твои лесби-романы.


- Все до единого?


- Угу.


- И как быстро?


- Хорошо бы до завтра.


- Ты хоть знаешь, сколько у меня книг? – зашлась от смеха Гейл. – Я их годами собирала!


- Точно! Я видела груды книг у тебя в соседней комнате! – внезапно исполнившись энергии, Оден вскочила и зашагала по комнате. Шейлок спрыгнул на пол и начал бегать за ней, явно надеясь, что она приведет его к еде. – Я серьезно, мне нужен ускоренный курс, чтобы я поняла, на что это похоже. Чего хотят читатели. Мне нужно… почувствовать стиль, понять, что им нравится читать.


- Тебе придется немного сузить выборку, - возразила Гейл. – Иначе ты не выйдешь из этого дома минимум полгода, а когда выйдешь, ты будешь слепой.


- Ладно, тогда как насчет самых популярных?


- Пойдем, - Гейл резко встала и схватила Оден за руку. Она потянула ее в соседнюю комнату, и разочарованный Шейлок потопал за ними. – Давай-ка я тебе кое-что покажу.



Гейл прошла в угол L-образной гостиной, служивший ей рабочим местом, и уселась за компьютер. Оден остановилась за ней и стала смотреть через ее плечо.


- Ты хочешь популярные… - пробормотала Гейл, открывая браузер и переходя на вкладку «Избранное», - ну вот, список бестселлеров с Амазона.


- Это что такое?


- Ты никогда ничего не заказывала на Амазоне?


- Книги нет. DVD иногда заказываю, - Оден просмотрела заглавия. Ни одно из них не было ей знакомым. – Так что, у них тут какой-то рейтинг?


- Ммм, - Гейл открыла страницу, которую искала. – Это чтобы ты поняла, что они продают. Вот, смотри – это топ-25 самых продаваемых лесбийских романов. Раз, два, три, четыре…


Оден ждала, пока Гейл закончит считать, и пыталась вникнуть в содержание быстро пролистываемых страниц.


Гейл откинулась назад и подняла голову.


- Восемнадцать из двадцати пяти в топе – это любовные романы или эротика. Там есть еще одна или две книги в жанре мистики, но их тоже можно в большей мере отнести к романам. И когда бы ты ни просматривала топ, разницы нет, хоть он и меняется каждый день, но ситуация остается той же. Любовные романы рулят.


- Любовные романы, - Оден застонала. – Вроде Норы Робертс. Или Джеки Коллинз.


- Ну да, только в изложении для дайков, - Гейл встала и развернулась лицом к подруге, опираясь худощавым бедром о край стола. – Но не отвергай их, прежде чем не прочитаешь. То, что это не серьезная литература, не означает, что они не могут быть хорошими.


- Ну тогда скажи мне, с чего начинать.


Гейл пожала плечами.


- Ты сама напросилась. Идем!



Час спустя Оден растянулась на постели, а вокруг нее расположилась дюжина книг, изданная в последние двадцать лет, и все их Гейл рекомендовала как примеры типичных популярных романов, подобные которым ей скоро предстояло оценивать и публиковать. В первый раз задача показалась ей сложной.


- Господи.


Она поглядела на стопку и выбрала понравившуюся обложку. Там был изображен берег океана, пустынный и опасно выглядящий. «Незримый шторм».


- Ладно, - пробормотала она вслух. – Посмотрим, на сколько меня хватит.



Ветер тихонько струился сквозь тьму, нежно лаская ее кожу. Он успокаивал, обнадеживал, а может быть, даже сулил исцеление. Воздух еще сохранил жар прошедшего дня, да и песок под ее босыми ногами был теплым. Слегка увязая в нем, она шла по пустынному пляжу. Было за полночь, и все туристы давно уже улеглись спать. Это время суток она любила больше всего. Тьма и неутихающий шум прибоя успокаивали. Может быть, просто потому, что океан никогда не спал, никогда не уставал? А может, потому что она хорошо чувствовала себя в темноте. Какая разница, кому какое дело до тех пор, пока спокойствие ничем не нарушено? 



Предложения плыли перед глазами Оден, но она не думала о структуре или стиле повествования. С самого первого слова, с первой фразы о нежной ласке ветра она не думала, она только чувствовала. Бродить в одиночестве, просыпаться в одиночестве, пребывать в одиночестве – чувство покинутости захватило ее и всколыхнуло в ее душе боль.