Джулиан волоком втащил беспомощного пленника в комнату. Не удостоив Порцию даже взглядом, он грубо швырнул Катберта к подножию лестницы. Тот только охнул. А Джулиан, поставив ногу ему на спину, отвесил Валентине галантный поклон:

— Счастлив доставить удовольствие прекрасной даме!

Валентина, царственно склонив голову, какое-то время с интересом разглядывала «подарок».

— Слегка жирноват, по-моему, но… все равно приятно! — наконец промолвила она. — Главное — внимание, не так ли?

— Элли! — Все трое обернулись на радостный крик Эйдриана, эхом раскатившийся по комнате. Тут он вдруг увидел, кто держит ее на руках, и лицо его исказилось от муки.

Он бегом бросился к дочери, Уилбери с Ларкином, держа оружие наготове, спешили за ним. В глазах Джулиана при виде брата мелькнуло легкое удивление, зато в лице Валентины не дрогнул ни один мускул. Ни тени страха не было заметно на этом надменном прекрасном лице. Да и чего ей было бояться? Ведь все карты были у нее на руках — и Элоиза тоже.

Не добежав до лестницы несколько шагов, Эйдриан остановился как вкопанный, его полный отчаяния взгляд перебегал с Элоизы на Порцию с Джулианом, пока наконец не остановился на Валентине.

— Отдай мою дочь, — потребовал он, вскинув арбалет и прицелившись в ее надменное, прекрасное лицо. — Немедленно, слышишь?

— Или ты… что? Выстрелишь в меня? Будь я на твоем месте, я бы дважды подумала, прежде чем пытаться напугать меня. А что, если я уроню ребенка? Ты ведь этого не хочешь, верно? Достаточно одного неверного шага, а там… посмотри на эти мраморные ступеньки — высокие, правда? Много ли надо такой крошке? Скатится вниз и сломает свою нежную шейку.

Воспользовавшись тем, что взгляды всех прикованы к Валентине, Порция незаметно придвинулась к ней поближе. Эйдриан, стиснув зубы, застонал от бессильной ярости. Потом медленно опустил арбалет.

— Чего ты хочешь?

Но тут вмешался Джулиан — по-прежнему попирая ногой распростертое на полу тело Катберта, он широко развел руки.

— Разве непонятно? По-моему, это очевидно. Того же, чего хочет каждая женщина в своей пустой холодной постели, — меня.

Эйдриан уставился на младшего брата с таким ошеломленным видом, будто видел его в первый раз.

— По-моему, ты окончательно спятил… — пробормотал он, когда снова обрел наконец дар речи.

— Нет, мой дорогой братец, скорее, наоборот. Только теперь я, кажется, наконец прозрел. Дювалье с самого начала был прав. Почему я должен вечно страдать, оплакивая свою печальную долю — если можно наслаждаться тем, что послала мне судьба? Именно так я и намерен поступить. Именно поэтому я и принес Валентине этот хоть и небольшой, но весьма аппетитный презент. Пусть он станет еще одним доказательством искренности моих намерений. Надеюсь, она примет его… — Катберт чуть слышно крякнул. Толкнув его, Джулиан поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы и с улыбкой посмотрел на Валентину, — а вместе с ним — и мою вечную преданность!

Глаза Валентины подозрительно сузились. Судя по выражению ее лица, она верила ему не больше, чем Эйдриан.

— Почему я должна тебе верить? В конце концов, ты и твоя драгоценная Пенелопа уже пытались обвести меня вокруг пальца, причем дважды.

Джулиан покачал головой:

— Я сам был обманут — вбил себе в голову, что без памяти влюбился в эту маленькую вертихвостку. Правда, скоро у меня открылись глаза. Мне хватило одной ночи, чтобы понять — как женщина она и в подметки тебе не годится. Она просто не умеет ублажать меня так, как когда-то делала ты.

Хотя теперь Джулиан стоял на той же ступеньке, что и Порция, он как будто забыл о ее существовании. Его молящий взгляд был прикован к лицу Валентины, темные глаза сияли нежностью. Сердце Порции тоскливо сжалось — еще совсем недавно он смотрел так на нее! Отвернувшись, чтобы не видеть этой сцены, она до крови закусила губу, сама не зная, что ей делать, плакать или смеяться.

— Неужели она действительно такая скучная? — недоверчиво спросила Валентина. Маска равнодушия слетела с нее, в глазах впервые мелькнуло любопытство. Судя по всему, эта тема волновала ее куда больше, чем ей хотелось признаться.

Джулиан невозмутимо поставил ногу на следующую ступеньку.

— Уверяю тебя, любовь моя, увидев ее жалкие попытки ублажить меня, ты бы расхохоталась. — В глазах Валентины снова вспыхнула подозрительность. Заметив это, Джулиан поспешно добавил: — Как-то раз, много лет назад, я уже овладел ею. Это было давно, она тогда была совсем девочкой. Я нисколько не сомневался, что она не станет терять времени даром и будет менять любовников, как перчатки, чтобы отшлифовать мастерство. Но, увы, боюсь, этого не произошло. Вместо того чтобы порадовать меня чем-то новеньким, она только хныкала, точно капризный ребенок. Если хочешь знать, я с удивлением обнаружил, что она осталась такой же неуклюжей и пассивной, какой была всегда.

У Порции перехватило дыхание. Легкие девушки горели огнем, словно она вдохнула какой-то едкий дым.

— Ах ты сукин сын! — прорычал Эйдриан. Теперь он уже больше не сомневался, что худшие из его страхов относительно того, что произошло в склепе, оказались явью. Его перекошенное злобой лицо сначала побелело до синевы, потом стало на глазах багроветь. Прежде чем кто-то успел прийти в себя, он вскинул к плечу арбалет. Только теперь он целился не в Валентину, а в спину ничего не подозревающего Джулиана.

Хотя самой Порции ничего так не хотелось в эту минуту, как вырвать из рук Эйдриана арбалет и пристрелить Джулиана собственными руками, однако страх за него оказался сильнее.

— Нет! — Она стрелой метнулась к Эйдриану.

Однако она опоздала. Девушка еще бежала по ступенькам, когда Эйдриан, прицелившись, выстрелил. Тяжелый болт просвистел на волосок от уха Джулиана, почти на дюйм вонзившись в деревянные поручни перил галереи.

Джулиан лениво повернулся на каблуках, окинул невозмутимым взглядом стоявшего у подножия лестницы брата, и по губам его скользнула снисходительная усмешка.

— Поздновато защищать ее честь, ты не находишь?

Окаменевшее лицо Эйдриана превратилось в маску ярости. В глазах его стояла мука.

— Тогда, в склепе, она спасла тебе жизнь! И вот как ты отблагодарил ее — лишив ее невинности! Господи, да ты действительно чудовище!

— Да. Мне это уже говорили, и не раз. — Отмахнувшись от брата, Джулиан повернулся и невозмутимо зашагал по лестнице. Через минуту он уже стоял рядом с Валентиной, которая не сводила с него восхищенных глаз. Судя по всему, Джулиан снова был в милости.

Нагнувшись к ней, Джулиан с нежностью обнял вампиршу за плечи.

— Что скажешь, любовь моя? Может, вернешь эту маленькую чертовку моему братцу, чтобы мы могли наконец остаться наедине?

Валентина, спохватившись, покосилась на мирно посапывающую у нее на руках Элоизу. В глазах вампирши мелькнуло сомнение.

— О… даже не знаю. Я, если честно, думала, что мы оставим ее себе. Если ты не против, я обращу ее, и тогда она станет нашей маленькой дочкой. Она будет идти по улице, а прохожие станут оборачиваться на нее. Думаю, многие не смогут удержаться, чтобы не остановиться, увидев такое прелестное дитя. Представляешь, какое будет зрелище, когда кто-то захочет приласкать ее, а малютка вонзит клыки ему в горло! Потрясающе! — Валентина пронзительно захихикала.

Джулиан недовольно скривился.

— Ну и перспектива! — брезгливо передернув плечами, проворчал он. — Выходит, это отродье станет вечно отираться возле нас? Будет постоянно хныкать, капризничать и все такое — этого ты хочешь?

Валентина вздохнула, и по лицу ее скользнула тень сожаления.

— Наверное, ты прав, — неохотно кивнула она. — Вряд ли мы можем нанять для нее няню. Зря я утащила ее. Хорошо, я верну ребенка… но только при одном условии.

Джулиан, нагнувшись, любовно пощекотал ее за ушком.

— Ради тебя — все, что угодно, любовь моя.

В глазах Валентины мелькнуло злорадство.

— Убей Прунеллу! — промурлыкала она.

Лицо Джулиана на мгновение словно заледенело. Это длилось недолго… однако этого времени как раз хватило, чтобы сердце Порции, замершее при словах Валентины, вновь начало биться. Остальные свидетели этой сцены с ужасом смотрели на него, разом лишившись языка. Время, казалось, тянется бесконечно. Наконец Джулиан невозмутимо пожал плечами, с таким видом, будто Валентина попросила его о каком-то пустячке — например, купить ей флакон духов у уличного торговца или нарвать в соседском саду букет цветов.

— Ладно, — благодушно кивнул он. — Согласен. Но если я дам слово убить Порцию, ты вернешь это маленькое отродье моему безутешному братцу?

— Только если ты скрепишь нашу сделку поцелуем, — проворковала Валентина.

Джулиан широко улыбнулся:

— С удовольствием, любовь моя.

Глядя, как Джулиан, притянув к себе Валентину, нагнулся к ее губам, Порция с горечью подумала, что Джулиану вряд ли понадобится ее убивать. От этого труда она его избавит. Судя по невыносимой боли, разрывавшей ей сердце, она уже умирала. Оставалось только лечь на пол и ждать, когда милосердная смерть избавит ее от мучений.

Ей казалось, поцелую не будет конца. Но когда Джулиан отодвинулся, Порция с изумлением заметила затравленное выражение его лица… это было странно.

— Вот. Ты довольна? — коротко бросил он.

— Еще нет, — сыто промурлыкала Валентина, — но… кажется, скоро буду.

— О… это я тебе обещаю. — Слегка погладив ее по белоснежной и гладкой, как алебастр, щеке, Джулиан повернулся к остальным. — Порция, иди сюда, — скомандовал он, надменно поманив ее пальцем — точно так же, как в тот вечер, когда они столкнулись в библиотеке Эйдриана, вспомнила она.

Порция, оцепенев, продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места. Все происходящее казалось страшным сном. Она не могла заставить себя отдаться на милость это чужого, странного, безжалостного человека… но потом ее взгляд упал на Элоизу, и она шагнула вперед.