Тереза Медейрос - Темное очарование

Она позволила убедить себя, что Джулиан не просто чудовище, исчадие ада, но еще и убийца — и в награду ее сейчас загрызет эта кровожадная сука! Как она могла быть настолько слепа? Одного взгляда хватило бы, чтобы угадать в ней вампиршу! Болтаясь в воздухе, девушка чувствовала себя беспомощным кроликом, угодившим в пасть разъяренного мастифа. Странное дело, но в это скорее всего последние, мгновения своей жизни она испытывала не ужас, а лишь злость на себя, на собственную глупость. А потом ее вдруг захлестнуло запоздалое облегчение — оттого, что все они ошибались, считая Джулиана убийцей.

Каблуки ее туфель скребли по булыжникам мостовой. Вцепившись Порции в волосы, вампирша резким рывком запрокинула ей голову и подцепила кроваво-красным ногтем край бархотки, обвивающей шею. Понимая, что за этим последует, Порция в ужасе закрыла глаза. Оставалось только гадать, будет ли Джулиан горевать, когда его Ясноглазки не станет…

Зажмурившись, она ждала, когда острые клыки сомкнутся на ее горле и мир вокруг нее окрасится в кроваво-красный цвет. Время шло, а боли все не было. И бархотка по-прежнему оставалась у нее на шее. Порция робко приоткрыла один глаз. На первый взгляд ничего не изменилось — острые клыки по-прежнему зловеще поблескивали в каком-нибудь дюйме от ее горла. Однако голодный взгляд вампирши был прикован к чему-то за спиной Порции.

Воспользовавшись этим, девушка резко дернулась в сторону и попыталась вырваться из ее рук. К сожалению, из этого ничего не вышло — вампирша держала ее мертвой хваткой, — однако ей удалось немного повернуть голову.

К ним приближался какой-то человек. Нет, не человек, спохватилась Порция. И в сердце ее вдруг вспыхнула надежда.

Вынырнув из тумана, Джулиан направился к ним с таким беззаботным видом, словно просто вышел прогуляться перед сном. Порция невольно залюбовалась им. Каждое его движение отличалось какой-то удивительной грацией. Чеканные черты лица, темные волосы, которые разметались по плечам, горькая складка у губ… Джулиан был похож на прекрасного падшего ангела, изгнанного из рая за преступление, которого он не совершал. Никогда еще он не казался таким опасным — или таким красивым, — как в эту минуту. Порция, едва удержавшись, чтобы не зарыдать от облегчения, словно куль, повисла в руках вампирши.

— Привет, дорогая! — подойдя поближе, небрежно бросил Джулиан.

Порция открыла было рот, чтобы ответить, но женщина опередила ее.

— Здравствуй, любовь моя. Ты как раз вовремя. Хочешь перекусить? — промурлыкала она.

Обомлевшая Порция так и осталась висеть с открытым ртом. От ужаса она не могла выдавить из себя ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Джулиан пренебрежительно оглядел болтавшуюся в руках вампирши жертву.

— Не густо, — процедил он сквозь зубы. — Тут и на одного-то не хватит… так, на один глоток. На твоем месте я бы просто швырнул ее в Темзу.

— Я бы хотела оставить ее себе. — Порция содрогнулась, почувствовав, как язык вампирши скользнул по ее щеке. — Она миленькая, правда? Мне всегда хотелось иметь котенка.

Джулиан рассмеялся. В этом смехе звучала такая жестокость, что Порция похолодела — она еще никогда не слышала, чтобы он так смеялся…

— Зачем она тебе, Валентина? Чтобы шутки ради топить ее в ведре с водой?

Валентина.

«Как можно дать столь очаровательное имя такой кровожадной твари?! — промелькнуло в голове Порции. — Это… это неправильно!»

— Простите, — с трудом просипела она. — Мне страшно неловко прерывать вашу милую беседу, но могу ли я узнать…

— Тихо! — прошипел Джулиан.

Порция от страха зажмурилась, почти ненавидя себя за это. Но что она могла сделать, когда нежность, которую она привыкла видеть в его глазах, внезапно исчезла, и они стали холодными и пустыми, будто кусочки слюды. Девушка закусила губу, чтобы не видно было, как она дрожит, и бросила на Джулиана ненавидящий взгляд.

— Я всегда знала, что ты вернешься ко мне, — проворковала Валентина. В ее голосе слышалось нескрываемое торжество.

— Вернусь к тебе? — фыркнул Джулиан. — Позволь напомнить, что это ты преследовала меня по всему свету!

— Только потому, что знала — рано или поздно ты одумаешься и поймешь, что мы самой судьбой предназначены друг для друга! — воскликнула вампирша.

К горлу Порции, вынужденной слышать этот разговор, подкатила тошнота. Сколько раз она сама мысленно произносила те же самые слова! Вспоминать об этом было мучительно — особенно чувствуя на себе его уничтожающий взгляд.

— Ну тогда, возможно, этот день настал. — Взгляд Джулиана опять с презрением скользнул по беспомощной девушке. — Может, отпустишь своего котенка на волю, чтобы мы с тобой могли наконец остаться вдвоем?

— Такой лакомый кусочек? Зачем? Выпьем по глотку, чтобы отпраздновать начало новой жизни!

Острый ноготь Валентины игриво царапнул девушке горло, и та стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. На шее появилась кровавая царапина.

— Нет! — рявкнул Джулиан. В груди Порции вновь шевельнулась надежда… но тут же увяла. Она увидела жестокую усмешку, скривившую губы Джулиана. — Я сегодня не в настроении делиться. Сказать по правде, я бы предпочел оставить эту кошечку себе. Почему бы тебе не подарить ее мне… в знак нашего воссоединения?

На лице вампирши отразилось искреннее удивление.

— Ну надо же! Ты ведь раньше был такой привередливый! Интересно, откуда вдруг такая перемена в чувствах?

— Какие могут быть перемены, если чувств у него отродясь не было? — возмущенно прошипела Порция, под шумок возобновившая попытки высвободиться из рук вампирши.

Валентина небрежно пожала плечами:

— Что ж, изволь. Она твоя. Но только если ты позволишь мне посмотреть, как ты будешь есть, — добавила она.

Разжав пальцы, она резко толкнула Порцию в руки Джулиана… точно так же, как Дювалье тогда, в склепе, вспомнила девушка. Правда, тогда Порция понятия не имела, что он вампир. Вся дрожа, она прижалась к нему, видя в нем своего спасителя.

Руки Джулиана стальным кольцом сомкнулись вокруг нее. Она вдруг почувствовала, что тело его сжигает уже хорошо знакомый ей жар… только теперь она хорошо понимала, что причиной этому является голод.

Он изголодался по ней.

Увы, ее же собственное тело предало ее, откликнувшись на его зов. Содрогнувшись от отвращения к самой себе, Порция забилась в его руках, брыкаясь и молотя кулаками по груди Джулиана. Так продолжалось до тех пор, пока Джулиан не заломил ей руки за спину. Это было проделано с такой безжалостной жестокостью, что Порция тут же бессильно обмякла. Она чувствовала себя мухой, угодившей в огромную паутину.

— Ты можешь сопротивляться, сколько тебе угодно, малютка, — пробормотал он. Чарующая нежность, звучавшая в его голосе, почему-то напугала Порцию куда больше, чем кровожадная улыбка Валентины. — От этого твоя капитуляция станет только слаще…

Порцию охватил ужас. Что будет, если она поддастся и уступит? Что, если в тот миг, когда его клыки вопьются в нее, она почувствует не ужас, не отчаяние, а… наслаждение?!

Темные густые ресницы Джулиана, затрепетав, опустились на щеки. Он нагнулся к ней, зловеще блеснули острые клыки. Горячие губы, приблизившись, ласкали ее шею с нежностью пылкого любовника, а не кровожадного монстра. И Порция вдруг с ужасом почувствовала, как гнев и ненависть вдруг куда-то исчезли, уступив место смешанному чувству желания и стыда. Если ей предстоит умереть, промелькнуло у нее в голове, так почему бы не от его руки… не в его объятиях?

Губы Джулиана прижались к тому месту под самым ухом, где бешено бился пульс, и Порция вдруг услышала его шепот… даже не шепот, а слабое дуновение воздуха.

— Возможно, мне придется укусить тебя, Ясноглазка… совсем чуть-чуть. Но когда я оттолкну тебя — беги! Беги так, словно все дьяволы ада гонятся за тобой по пятам!

На мгновение Порции показалось, что это ей только почудилось; Наверное, от страха, решила она, почувствовав, как его пальцы сдвинули в сторону бархотку. Щелкнув, выдвинулись клыки, и Порция зажмурилась:

— Подожди! — Резкий окрик Валентины заставил их обоих оцепенеть.

На этот раз ей не почудилось… с губ Джулиана сорвалось сдавленное проклятие.

Руки Джулиана неожиданно разжались — воспользовавшись его замешательством, Порция мигом выкрутилась из его рук. Теперь они оба оказались лицом к лицу с Валентиной.

Вампирша, подозрительно прищурившись, ткнула пальцем в ее горло.

— А это что такое? — возмутилась она.

Порция машинально прикрыла ладонью шрамы, но было поздно. Она почувствовала на себе испепеляющий взгляд Валентины.

— Для тебя это ведь уже не первый поцелуй вампира, верно? — злобно прошипела она.

— Может, и нет, — зарычал Джулиан. — Зато он станет последним, обещаю! — Словно для того, чтобы подкрепить угрозу, он запустил руку в массу спутанных кудрей девушки и резко запрокинул ей голову.

— Ой! — возмущенно пискнула Порция.

Валентина кружила вокруг них — так хищная птица описывает в воздухе круги, постепенно снижаясь, чтобы вонзить когти в свою жертву. Подол бархатного плаща волочился за ней наподобие королевской мантии. Взгляд вампирши был по-прежнему прикован к лицу Порции.

— Почему ты не сказал мне, что вы уже знакомы?

— Потому что спешил поскорее вонзить клыки мне в горло, — буркнула девушка, прежде чем Джулиан успел ответить. И решительным жестом убрала руку, предоставив вампирше возможность полюбоваться шрамами у нее на горле.

Зеленые, как у кошки, глаза Валентины сузились.

— Ага, у нашего котенка, оказывается, есть коготки! Береги глаза, Джулиан! — хохотнула она.

Но Джулиану было не до Порции — напрягшись, как перед прыжком, он ни на мгновение не спускал глаз с Валентины.