— Buenos tardes, Стелла.

На губах Стеллы появилась обманчиво сладкая улыбка, и она поприветствовала его тоже, но, когда он закрыл дверь и прошел дальше в холл, она быстро пошла за ним, как бы думая, что Руис собирается войти в комнату, из которой она только что вышла.

— Пожалуйста, не входите туда. Он остановился, прищурил глаза, глядя на нее сверху вниз.

— Почему это? — На этот раз он говорил по-английски, отрывисто и резко.

— Потому что там Брюс… с Ли. На этот раз он на самом деле пошел к этой двери, резко, будто невольно, она ухватила его за руку.

— Пожалуйста… вы не должны сердиться. Я говорила вам перед вашим отъездом… — Он остановился, почувствовав ее пальцы на своей руке, и теперь Стелла смогла позволить себе небольшую паузу. — Вы обдумали то, что я вам сказала?

— Да. — Он повернулся к ней и вдруг стряхнул ее руку со своей руки, как будто это было что-то ядовитое. — Но вы позволите мне и моей жене самим разобраться в нашей жизни. Что касается другого, я вас прошу найти какой-нибудь предлог и оставить мой дом. Мы поддерживаем традиционно испанское гостеприимство, но на этот раз я нарушу традицию. Я не желаю быть вынужденным говорить сестре моей жены, что она обманщица, лгунья и совершенно бессердечная женщина, которая делает все возможное, чтобы испортить ей жизнь, как она уже пыталась сделать в Англии, просто ради развлечения.

— Я не… — начала было Стелла, но он резко оборвал ее.

— Я думаю вы все поняли. И еще одно — этот Брюс Жермин. Я не знаю, вы ли организовали эту их встречу, но вам придется понять и то, что ни при каких обстоятельствах я не позволю своей жене вернуться к нему. Вы просили меня подумать о том, что вы мне рассказали, и я это сделал. Я не верю, что она его любит, да и в любом случае, я не позволю ей уйти к мужчине, который однажды бросил ее ради такой женщины, как вы. А теперь, пожалуйста, приготовьтесь к отъезду.

С этими словами он наклонил голову в коротком приветствии и вошел в комнату, куда она не пускала его несколько минут назад. Стелла, впервые совершенно растерявшись, мгновение стояла неподвижно, потом ее лицо начало темнеть от злости. Она выругалась так, что удивила бы многих людей, считавших, что знают ее, и вызвала бы презрительное веселье у тех, кто знал ее по-настоящему, и, повернувшись, побежала вверх по лестнице.

Руис закрыл за собой дверь и мгновение постоял, его смуглое лицо было лишено всякого выражения. Невозможно было подобрать более неудачного момента, чтобы войти, и Ли сразу поняла, что проиграла, еще не начав борьбы, и что если бы Стелла видела, она бы почувствовала злорадное удовлетворение, потому что в тот момент, когда Руис входил, Брюс целовал Ли. Однако же удовлетворение Стеллы продлилось бы несколько секунд, так как Ли явно противилась, и едва она смогла освободить одну руку, ударила Брюса изо всех сил в живот. Брюс вскрикнул и согнулся пополам, а Руис весело рассмеялся.

— Ты совершенно непредсказуема, guerida. Обычно в таких случаях дают в ухо.

Они оба резко обернулись, и Ли побледнела, а Брюс, казалось, испугался и в тоже время был возмущен и растерян.

Руис слегка поклонился и сказал с легкой насмешкой в голосе:

— Buenos tardes, мне кажется, что мы еще не встречались, но думаю представляться нет необходимости.

— Я… я… я могу объяснить…

— Вы хотите сказать, что уже уходите? Мне жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким, но мы простим вас за ваш вполне понятный торопливый уход. — Руис вежливо поклонился. — Adios.

Брюс захлебнулся каким-то звуком и, быстро развернувшись, почти бегом выскочил из комнаты. Руис смотрел ему вслед, и его смуглое красивое лицо приняло насмешливое выражение.

— Для Алдоретов я необычайно сдержан, — отметил он задумчиво. — Должно быть, это из-за примеси английской крови.

— Руис, — Ли пошла к нему, протянув руку, но остановилась, не зная, что делать дальше. После всего, что наврала Стелла, как она могла объяснить ему тот факт, что, войдя в комнату, он увидел свою жену целующейся с другим мужчиной, и более того, с мужчиной, с которым она раньше была обручена?

Руис внезапно улыбнулся так, что все его лицо засветилось.

— Не надо никаких объяснений и извинений, guerida. — Он поймал ее за руку и притянул к себе. — Неужели ты думала, что я позволю тебе уехать с ним?

Ли взяла Руиса за руки. — Руис, я не хочу ехать с ним. Ты должен мне поверить. Я не знаю, что тебе наговорила Стелла, но все это наверняка ложь.

— Я верю тебе, но не думаю, что позволил бы тебе уйти, даже если бы ты этого хотела.

Ли почувствовала прилив сумасшедшего счастья. Стелла и все ее коварство исчезли, как призраки.

— Почему? — прошептала она, но интуиция и месяцы счастливой жизни вместе с ним уже подсказали ей ответ.

— Потому что мужчина не отказывается от женщины, которую любит, во всяком случае, без борьбы.

В следующее мгновение она уже была у него в объятиях, и их поцелуй был выражением полной любви и доверия друг другу. Теперь Ли знала, что ей незачем было бояться Стеллу, потому что эти месяцы, проведенные вместе, создали то, что невозможно разрушить.

Руис отстранился немного, глядя ей в глаза своими теплыми темными глазами, желая, как и все мужчины, знать, когда его любимая впервые поняла, что для нее он лучше всех мужчин.

Ли улыбнулась.

— Давным-давно, — сказала она ему, — но не думаю, что понимала по-настоящему, что со мной происходит, пока ты не попросил меня подарить тебе наследника для Карастрано, тогда только мне открылось, что все мои споры по поводу того, что ты не выполнил условия завещания, объяснялись моим подсознательным желанием, чтобы наша женитьба стала настоящей. Я просто морочила сама себе голову всеми этими разговорами о Карастрано.

Он засмеялся, как казалось, совершенно удовлетворенный.

— Я тоже думаю, что дурачил себя. Наверное, уже тогда я хотел, чтобы ты навсегда стала моей женой.

— Ты сказал тогда, что не веришь в любовь.

— Я был дураком. Мужчина, который не любит, живет только наполовину.

— И женщина тоже, — согласилась она. Его темные глаза улыбнулись ей навстречу.

— Значит, мы сошлись на том, что мы оба очень даже живы. — Улыбка его исчезла, и он вдруг стал серьезным. — Минуту назад ты говорила о своей сестре. Ты хочешь что-то сказать о ней?

Ли опустила глаза.

— Нет, не сейчас.

Теперь, когда Стелла уже была не в состоянии причинить ей горе, Ли могла позволить себе быть щедрой. Руису вовсе нет нужды знать, какая ее сестра на самом деле. Руис снова обнял Ли. Затем немного отвел от себя и внимательно посмотрел в ее глаза.

— Я думаю, ты наконец поняла, что Стелла представляет собой на самом деле. Ли изумленно воскликнула:

— Руис, ты знал…

— Я всегда знал, — спокойно сказал он. — А теперь, я думаю, ты не огорчишься, если я скажу, что попросил ее уехать.

Ли вдруг рассмеялась.

— Ты попросил ее уехать! Я тоже приказала ей убираться. Он улыбнулся.

— Хорошо, что мы думаем одинаково. «Очень одинаково», — удовлетворенно подумала Ли. Она уже готова была бороться со Стеллой любыми методами, какие выберет ее сестра, и, как оказалось, Руис вернулся из Карастрано столь же решительно настроенный не позволить их браку расстроиться. Но зачем же он так неожиданно уезжал?

— Если ты знал, какова Стелла на самом деле, что она намеренно хочет нас поссорить, — вслух спросила она, — почему же ты так поспешно уехал в Карастрано? Из-за того, что она сказала?

Он кивнул.

— Да, потому что я знал, что в ее словах есть какая-то доля правды, как бы она ни исказила ее в собственных целях. — Он помолчал, слегка нахмурившись. Когда ты выходила за меня замуж, ты любила этого… этого Брюса Жермина. — Это было сказано с намеком на хмурую гримасу, но она превратилась в улыбку, когда Ли подняла руку и погладила его лицо. Он поймал ее руку и прижался губами к нежной ладони. — Я убедил тебя сделать наш брак настоящим, и ты казалась счастливой, — продолжал он, — но потом приехала твоя сестра. Она сказала мне, что Брюс все еще любит тебя и что он знал, что наша женитьба только деловое соглашение — или была им — и что он приехал в Мексику попытаться увезти тебя назад, с собой, но ты отослала его из-за ложного понимания долга по отношению ко мне. Казалось, что в этом была доля правды, — его, обычно едва заметный, акцент тут стал яснее. — Ив этот момент я понял, как дурачил сам себя. Это была не просто духовная совместимость и какая-то определенная доля физического влечения. Я любил тебя — и вдруг оказалось, что могу в любой момент тебя потерять. Казалось, что ты была счастлива со мной, но я не знал, не было ли у тебя внутренней тоски по этому человеку из Англии. Итак, я вернулся в Карастрано, стараясь прийти к какому-то решению. Но не было нужды искать в Карастрано правду. Она была везде вокруг меня. Память о нашем счастье там. Я понял, что мы не могли быть так счастливы, если бы оба не любили. Хватило всего одной ночи, чтобы я это понял. Возможно, ты еще не успела это понять, но я был уверен в этом и вернулся с твердым намерением отказаться дать тебе свободу, если ты попросишь об этом. Я был настолько уверен в этом, что готов был некоторое время терпеть несчастье, пока ты не поймешь, что принадлежишь мне и что другой был просто остатком старой привычки, что ты просто привыкла думать, что любишь его. Ли вдруг рассмеялась.

— Привычка! Как старый башмак, который забыли выбросить. — Как неприятно было бы Брюсу услышать такое сравнение. — Но на самом деле не было даже этой привычки, — сказала она. — Я не чувствовала ничего, кроме раздражения, что он так надоедал мне… а потом страха, когда я узнала, какая Стелла на самом деле… и что она пытается сделать. — Ли помолчала, недоуменно покачивая головой. — Ну разве не странно, что у нас обоих была одна и та же мысль? Ты готов был примириться с моей ненавистью на некоторое время, оттого, что ты откажешься отпустить меня к Брюсу, а я чувствовала то же самое в отношении Стеллы.