— Все нормально, — перебиваю его я, сдерживая улыбку. Это ощущение, словно запущенная по моим сосудам теплая вода: облегчение, что он чувствует необходимость объяснить, почему он пошел домой с другой женщиной, пусть даже она моя соседка. — Я застала ее на выходе, когда она собиралась на пляж. Она рассказала мне про вчера.

Он медленно кивает.

— Ты не ночевала дома.

Ой. Неужели он забыл?..

— Я была у Грега.

Оливер морщится и хлопает себя пол лбу.

— Блин, точно.

Облегчение в его голосе — бесценно.

— Они с Эллен расстались.

Он поднимает на меня взгляд.

— И как он?

Я киваю.

— Кажется, хорошо. Думаю, она просто оказалась парочкой доступных фальшивых сисек.

Он смеется, почесывая голову с большей осторожностью спрашивает:

— А ты?

Господи, хороший вопрос.

— И да, и нет.

Тянется молчание, и мне становится интересно, а что, если это его способ подтолкнуть меня к разговору.

— Я вчера сказала Остину, что в книге есть важные нюансы, которые нельзя менять, и романтические отношения между ними — один из них.

Оливер подается вперед, опираясь локтями на бедра.

— И как он к этому отнесся?

— Не очень хорошо. Сказал, что мы это еще обсудим, но я не собираюсь менять свое мнение. Я буду участвовать только на таких условиях.

Он кивает.

— Это хорошо. Я тобой горжусь. Это стоит усилий, ведь ты права.

— Еще я много думала. О нас.

Молчание ощущается ужасающей бездной, но я жду, потому что мне нужно знать, готов ли он снова говорить об этом.

— Ну хорошо, — наконец отвечает он. — О чем именно ты думала?

— Прости меня, я так сожалею о том вечере, — говорю я. — Я испугалась.

Сощурившись, он наклоняет голову в сторону и изучающе всматривается в меня. Он усталый и небритый, и все эти дни были нелегкими и для него тоже.

— Ты не должна просить прощения за то, что испугалась, Лола.

Я мотаю головой.

— Я жутко накосячила.

Оливер встает, берет свою куртку с подлокотника кресла и надевает ее. Обувается и берет свой телефон.

— Ты трудилась всю свою жизнь для этого, мне понятно, что ты так защищаешь свое любимое дело. И мне так же понятно, что ты не хочешь дать развалиться всему, что создала.

Он подходит ко мне и останавливается так близко, что мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Стало больно, — тихо продолжает он, — когда ты подумала, что тебе будет легко меня бросить. И что тебе, казалось, так легко было принять это решение, прямо там, сходу.

На глаза наворачиваются обжигающие слезы.

— Не легко. Это было кошмарно.

Он кивает.

— А потом и я накосячил, — не отводя взгляд, говорит он. — Мне тошно, что я пошел с кем-то еще, даже если и не собирался до нее дотрагиваться.

Мое сердце разрывается на мелкие кусочки.

— Я хочу повернуть вспять, — шепотом отвечаю я, стараясь не разреветься в полную силу.

— Не думаю, что у нас это получится, — говорит он, рассеянно наблюдая за собственными пальцами, играющими с прядью моих волос. Мои слезы жгут горло, а в груди больно. — И не думаю, что даже стоит пытаться.

— Оливер, не надо, — я поднимаю руки вытереть слезы, но он перехватывает их и сплетает наши пальцы.

— Нет, — мягко настаивает он. — Я про то, что в следующий раз мы начнем с чего-то большего, — он проводит пальцами по моей ладони, нежно массируя. — Думаю, нас следующий шаг будет с того места, где ты будешь делиться всем со мной сама, вместо того чтобы я вытаскивал это из тебя.

Я сглатываю, после чего сглатываю снова, пытаясь переварить, что он мне сказал, и понять, не послышалось ли мне.

— Ты говоришь, что мы можем попробовать еще раз? — спрашиваю я, а он поднимает голову, и взгляд блестящих голубых глаз ищуще скользит по всему моему лицу. — Ты все еще хочешь быть со мной?

У него на губах появляется крохотная улыбка.

— Я никогда и не переставал. Мне просто было нужно, чтобы ты разобралась со своей головой.

У меня получается фыркающий смешок сквозь слезы, а накатившее облегчение заставляет чувствовать себя неуверенной и на грани истерики. Я быстро несколько раз киваю, вытираю лицо от слез, пытаясь взять себя в руки прямо тут, в его присутствии.

— Нет-нет, — тихо останавливает меня он. — Я не об этом. Не хочу, чтобы ты скрывала свои эмоции. Я говорю о том, чтобы ты приняла, что я тот самый парень, кто хочет их видеть. И слышать о них.

Икнув, я хрипло отвечаю:

— Сейчас я чувствую облегчение. Огромное, бескрайнее облегчение.

Покусывая губу, он наблюдает за своим большим пальцем, поглаживающим меня по щеке.

— Знаешь, Лола, я был серьезен, когда говорил, что мне не нужно, чтобы это было легко или идеально. Но мне необходимо знать… — он делает паузу и немного хмурится. — Мне просто нужно услышать, что ты не сделаешь это снова. Я на самом деле был сокрушен.

— Нет, — даже сама мысль об этом разбивает мне сердце. Я протягиваю вперед свободную руку и кладу ему на грудь. Ладонью чувствую сильное и уверенное биение его сердца. — Я бы и не смогла.

Пространство вокруг нас заполняет тишина, и я знаю, нам много чего нужно сказать друг другу, но мы этого не делаем. А еще я знаю, что у нас все будет хорошо, потому что эта тишина не удушающая. Мы просто снова Оливер+Лола, не торопясь, собирающиеся с мыслями.

— Как дела с «Жуком»? — спрашивает он и рукой, которой не держит мою, заправляет мне волосы за ухо.

Шмыгнув носом, я оглядываюсь через плечо.

— Сделала где-то три четверти.

— Довольна, что получается?

Поморщившись немного, я отвечаю:

— Пока нет. Но буду.

— Уже неплохо, — Оливер сжимает мою руку и отпускает. — Ты можешь написать мне, когда только захочешь, или позвонить, если понадобится поговорить.

Я быстро моргаю, не желая, чтобы он уже уходил.

— Где ты будешь? Ты можешь остаться здесь, если хо…

— Я буду дома или в магазине, — мягко отвечает он.

— А я?

Я и сама не знаю, что имею в виду.

А может, и знаю, но без понятия, каков будет его ответ.

Как бы много у меня не было работы, я нуждаюсь в нем. И чувствую, что он тоже это понимает, когда с улыбкой наклоняется вперед.

— А ты будешь звонить мне каждый день. И отвечать на мои смс-ки, — он еле касается моих губ своими и тут же отстраняется, когда я подаюсь вперед. — Если тебе нужно будет пообедать, я все принесу. Если понадобится что-нибудь еще, — изучающе глядя на меня, говорит он, — просто позвони мне.

— А если что-нибудь понадобится тебе… — говорю я, чувствуя шквал бушующих эмоций в своей груди.

Оливер улыбается.

— Хорошо. Иди в свою писательскую пещеру, — большими пальцами он аккуратно убирает влагу под моими глазами. — Это у нас не пауза, просто тебе нужно сосредоточиться и закончить. Справляться с этим будет частью нашей жизни. Иногда ты будешь со мной каждую ночь, — внимательно оглядывая мое лицо, говорит он. — А иногда мне придется делить тебя с твоими делами целую неделю или две.

Теперь ему приходится вытирать мои новые слезы.

Со смешком поцеловав меня в кончик носа, он говорит мне:

— Давай-ка иди работай, Сладкая Лола. Ты задолжала мне несколько ночей.

Глава 17

Лола


Я ненавижу каждое написанное слово, каждое панно.