Она садится на край своей кровати.

— Я знаю. Прости меня.

Сев рядом, я беру ее за руку.

— Тебе не за что извиняться. Мне просто жаль, что ты в таком напряжении.

Она кивает, и кивает, и кивает. Этот жест медленный, непрерывный и выражающий отчаяние. Затем она поворачивается лицом ко мне. У нее покрасневшие веки и белки.

— Давай поставим на паузу.

Мой мозг запинается, пытаясь понять ее слова.

— Что?

Сглотнув, она пытается снова:

— Давай сделаем перерыв.

Мне тоже пришлось проглотить образовавшийся комок в горле, прежде чем смог говорить:

— Не уверен, что понимаю тебя.

— Я про то, что я хочу быть с тобой, но не думаю, что готова сейчас.

Я ничего не понимаю.

— «Сейчас»?

Она кивает.

Нахмурившись, я стараюсь ухватить суть.

— Так значит… тебе нужно неделю поработать в тишине? Конечно же, я за.

Лола смотрит на свои руки.

— Я не знаю. Думаю, может нам стоит попробовать вернуться туда, где мы были пару недель назад, а потом, летом, посмотреть, как будут обстоять дела.

Я смотрю на нее, открыв рот, и чувствую, как мое сердце растворяется в кислоте.

— Но Лола, сейчас март.

— Я знаю, — глотая слезы, она снова начинает кивать. — Знаю. Просто я отстойно справляюсь и с одним, и с другим. Я неудачница, но не хочу облажаться с нами и с этим, — она кивает в сторону компьютера. — И думаю, мне нужно быть одной, чтобы доделать книгу. Без тебя в таком… доступе.

— Я понимаю, что дела в Л-А были просто ужасны, и ты в стрессе от работы, но это неправильный способ со всем справиться. Ты же чувствуешь что-то ко мне, — говорю я, и мой голос хриплый от разочарования и от того, что я тороплюсь. Я знаю о ее чувствах. — И это сильные чувства. Я же не вообразил это, Лола.

— Да, — она смотрит на меня полными слез глазами. — Я без ума от тебя. Но это сейчас — гораздо важнее. Я просто не готова. Мне не стоило приходить к тебе играть в покер. Должна была дождаться, пока не закончу со всем.

Я поднимаюсь и тру лицо.

— Лола, ты придумала ужасную идею. Люди не делают перерывов в отношениях, чтобы доделать работу.

Она закрывает глаза.

— Тут не богатый выбор, — она поворачивается ко мне. — Ты подождешь? Просто… — она качает головой. — Подождешь, пока я со всем не разберусь?

— Три месяца? — спрашиваю я.

— Может, меньше. Я не… — она отворачивается. — Я даже не знаю, что мне нужно.

Я смотрю на хаос на ее столе, чувствуя закипающие в груди гнев, боль и смятение.

— Пожалуйста, не сердись, — шепчет она. — Я не собиралась ничего говорить, но раз уж ты здесь… Я никуда не исчезла, я тут. Просто пытаюсь сказать, что собираюсь довести дела до конца.

Я киваю, желая превратиться в камень.

— Оливер, скажи что-нибудь.

Мой голос звучит низким от боли, когда я отвечаю:

— Ты могла бы просто сказать мне, что на этой неделе собираешься засучить рукава. И в этом была бы логика.

Она проводит руками по лицу и умоляюще смотрит на меня.

— Мне нужно, чтобы больше ничего не происходило. Мне необходимо, чтобы в голове было только одно.

Я подхожу к двери и оборачиваюсь, опираясь на нее.

— Ты уверена, что именно этого хочешь? Нажать на паузу? Взять перерыв?

На панно изображен он, разбивающий стекло, а его грудь полыхает огнем.

Она кивает.

— Когда я работаю, мне важно понимать, у меня больше нет других возможностей. Что быть с тобой — такого варианта вообще нет.

— Значит, мы больше не вместе, — безжизненно произношу я. — И все потому, что это слишком хорошо для тебя и слишком отвлекающе.

— Но мы будем, — возражает она.

— Ты себя-то слышишь? Это так не сработает, Лола.

— Давай просто…

— Нажмем на паузу, да, — перебиваю ее я. — Я понял, — я издаю скептический смешок. — Лола, я люблю тебя. И ты это знаешь. И хочешь, чтобы я… ждал месяцы, пока ты снова не станешь готова?

Она беспомощно смотрит на меня.

— Я должна поставить это на первое место.

— Как мой лучший друг, ты, я думаю, не ждешь этого же от меня, — отвечаю я. — Так что все это хрень собачья. Я вижу, что ты переживаешь из-за работы, но так же слышу, как ты сейчас несешь какой-то бред.

Она выглядит сожалеющей, но одновременно с этим словно выдохнувшей с облегчением, будто я только что согласился принять этот горящий кусок дерьма, что она вывалила между нами.

— Значит, все кончено.

— Может, давай поговорим об этом через пару дней? — спрашивает она, когда я открыл дверь. Ее голос срывается на последнем слове, и я чувствую, до чего же я заебался. Я никогда не ощущал себя достойным. Никогда ни для кого не чувствовал себя важным человеком. Но до Лолы мне это и не было нужно. Да пошло оно все.

— Может быть, мне нужно просто…

Я закрыл дверь, не дослушав конец ее фразы.

Глава 14

Лола


— Мне что, силком тебя тащить на завтрак, чтобы поговорить?