— Слишком громко, — стонет тот. — И тут слишком ярко. Наверное, именно так себя ощущают аутисты.

Оливер с ужасом хохотнул, прежде чем ответить:

— Джо, ты совсем ебанулся, ты что несешь?

— Только вот не говори мне, что я не прав.

Раздраженно покачав головой, Оливер идет за стойку и включает музыку. Звуки разрывают тишину магазина, а Оливер достает воображаемую гитару.

— Да! — я подыгрываю ударными на стойке.

— Ну какого хуя, а! — НеДжо переворачивается и утыкается лицом в подушку.

Оливер подходит к читальному уголку и кричит прямо ему в ухо:

— Врежем рок в этой дыре!

НеДжо бьется в конвульсиях, а меня пробирает на хохот.

— Это Revelation[38]? — спрашиваю я Оливера.

Он кивает и, высунув кончик языка, «исполняет» гитарное соло.

— А ты когда-нибудь думал об этом? — спрашиваю я, а Оливер возвращается к стойке немного уменьшить звук.

— О чем думал?

Когда я смотрю на него — на эту широкую улыбку, на бегающие пальцы по грифу нелепой воображаемой гитары, на гримасу крутого рокера — то понимаю, что его очки сглаживают его образ, остужают, будто добавляют льда в напиток.

Без них он сплошная резкость и вибрирующий цвет: сверкающие голубые глаза, теплые губы, темная щетина.

— Стив Перри против Арнела Пинеды[39], — видя его непонимание, я поясняю: — Парень, который на YouTube пел каверы Journey… и в конце концов стал их новым вокалистом.

Оливер увлеченно кивает головой в такт музыке.

— А, точно. Кажется, где-то слышал.

— Я про то, что бы ты выбрал: настоящие или трибьют-группы[40]?

— Подожди, я думал, Пинеда — это и есть настоящие Journey.

Я притворяюсь, что раздражена.

— Ну ты же понимаешь, о чем я.

Он пожимает плечами.

— Я думаю, это смотря о ком мы говорим.

— Ну хотя бы о Дилане.

Лежа на диване, НеДжо тихо стонет: «А?» — и открывает один глаз. Он мгновение смотрит на нас и медленно моргает от самого странного молчания на свете. Наконец он отворачивается, чтобы спрятать лицо, возвращаясь к своему похмелью.

— Да ну на фиг, — качая головой, говорит Оливер, снова вливаясь в нашу дискуссию. — Боб Дилан — легенда. И потом, по сути все музыканты — это трибьют-группы Дилана.

— Ну ладно-ладно, — отвечаю я. — А как насчет Heart[41]? Ты выберешь сегодняшних молодых телок, горланящих «Barracuda», или же самих сестер Уилсон в их шестьдесят…

Оливер выглядит потрясенным.

— Из тебя какая-то фиговая феминистка.

Смеясь, я ему отвечаю:

— Феминизм тут не при чем. Я просто рассуждаю. Представь себе реалити-шоу, где идет кастинг участниц для трибьюта. Насколько же нужно ненавидеть свою великолепную карьеру длиной в сорок лет, чтобы потом состязаться со своей же трибьют-группой?

Он подходит и ерошит мне волосы.

— Вот почему я никогда тебя не оставлю.

Я замираю, затаив дыхание, и все внутри побуждает меня насторожиться.

Наверное, моя реакция написана у меня на лице, и до Оливера тут же доходит, что он сказал.

— Черт, Лола, — он обнимает меня за плечи и притягивает мое лицо к своей шее. — Я просто хотел сказать, ты такая милая. Конечно же, я тебя никогда не оставлю.

И это правда, говорю я себе. Он серьезно.

— Может, вы двое уже наконец перепихнетесь, и покончим с этим? — стонет НеДжо с дивана. — Господи боже, кто-нибудь, нужно срочно освятить это прóклятое место.

Мы отодвигаемся друг от друга, но на этот раз иначе. Наши руки разъединяются куда медленней: ладони, пальцы, затем их кончики.

— Мне нужно сделать несколько звонков, — говорю я Оливеру. — Чем будешь потом занят?

Он пожимает плечами и смотрит на мой рот.

— Пока не знаю.

Я спиной иду к двери, наблюдая за его медленно расцветающей улыбкой. Внутри меня что-то щелкает. Я словно наклоняюсь и сама подаю тот мячик в центр площадки.

— Окей, я позвоню тебе попозже.

Глава 8

Оливер


Я давно знаю, что Лола редко когда повинуется импульсу. Если не считать нашу свадьбу в Вегасе, ей обычно требуется время — будь то секунды или дни — чтобы взвесить все «за» и «против». Никогда не знал кого-то, настолько осмотрительного.