Серов остановился посреди дороги на этом фантастическом Каменном острове, будто очнулся, поблагодарил своего восторженного экскурсовода, пожал ему руку, развернулся и быстро пошел к гостинице. Он уже почти с ума сходил от беспокойства, хотя внешне никто не смог бы заподозрить в нем человека беспокойного. Вопреки его ожиданиям Наташи все еще не было. Он все-таки решил пойти перекусить. Ресторанный зал встретил его чадом и полупьяными возгласами. Отодвинув в сторону меню, Вячеслав попросил у официанта кусок поджаренного мяса, салат и кофе и, пока ждал заказ, машинально обратил внимание на молодую женщину в розовом платье, накачивающую себя коньяком.


Немногочисленные машины плавно шли через Каменный остров. Светлая красавица «Мерседес» спокойно держалась впереди этой стаи, и чувствовалось, что Алексей, сидящий за рулем, уже не мыслит продлить поездку или превратить ее в развлечение, а просто выполняет свою обязанность: отвозит в гостиницу приятельницу юности Наташу Нечаеву. Они еще были связаны мыслями друг с другом, но оба уже понимали, что связь эта будет недолгой. Алексей испытывал досаду, Наташа думала о том, что устала. Ее слегка подташнивало – то ли от усталости, то ли от ресторанной еды. Вот еще не хватало, чтобы ночью поднялась температура.

Алексей свернул на набережную, и тем самым путем, каким несколько часов назад Наташа выезжала отсюда, они въехали во двор. Ее машина уже стояла наготове, сияя чистым, вымытым корпусом. Механик дожидался возле нее. Они без помех проехали двор до конца и остановились под деревьями. Липы, смыкаясь кронами, создавали чудный зеленый мрак. Розовая резиновая скакалка обнимала стволы двух крайних из них. Видимо, ее забыли здесь во дворе маленькие прыгуньи из окрестных домов. «Игры не меняются, – отметила Наташа. – Сначала скакалки, потом любовь. Все постоянно в мире во веки веков».

Алексей тоже устал. За годы размеренной жизни он не привык к подобным коллизиям.

«Что я тут врал? – думал он. – Почему я вдруг сегодня подумал, что эта женщина мне необходима? Разве так уж плохо было жить без нее? Вот химера – любовь, и я, как мальчишка, запутался в трех соснах. Я должен держаться достойно. Да никуда она не денется. Позвонит еще раз…»

Он вышел из машины и пошел к механику. Забрал у него Наташин кошелек и ключи от ее машины.

– Дай ему денег, – она вынула купюры.

– Я заплачу сам.

Механик исчез, они еще постояли.

– Ты все-таки извини меня, что я сорвала тебя, – мягко наклонилась к его плечу Наташа. – Я была рада повидать тебя. Правда. Спасибо за помощь. – Она была искренна и печальна.

– Постой! – И он не мог уйти, опять взял ее за руку. – В кои-то веки мы снова увиделись… Я правда скучал…

– Прощай! – Она закрыла глаза.

Если Наташа сейчас уйдет, они действительно больше не встретятся никогда.

– Не пущу! – Он обнял ее, поднял к себе ее лицо и стал целовать, задыхаясь от вдруг нахлынувшей страсти. – Знаешь, – Алексей мешал слова с поцелуями, – однажды в прошлом году я к тебе заходил…

– Заходил? Куда?

– После той передачи по телевидению был в Москве по делам, нашел твою лабораторию по Интернету. Позвонил, спросил наугад, где тебя можно найти. Приехал. А какой-то старый хрыч, толстый, как слон, мне сказал, что тебя уже нет, ты ушла.

– Боже мой, как жаль, что ты меня не застал…

К середине здания примыкало невысокое крыльцо, с которого открывался выход из ресторана во двор. Неширокая дверь со скрипом открывалась и закрывалась, выпуская разгоряченных людей подышать свежим воздухом. Иногда они, как осы, облепляли крыльцо, стояли, навалясь на перила, курили. Вот и сейчас на улицу выплеснулась новая волна людей. Какая-то женщина в розовом, сопровождаемая пьяными возгласами усатых кавалеров и кутерьмой вывалилась из шашлычных недр. Шум был такой сильный, что Алексей повернулся посмотреть, что происходит. Молодая женщина громко смеялась, поводя хорошеньким пальчиком возле носа одного из сопровождающих.

– Алена! – ахнул Алексей, непроизвольно отходя от Натальи и делая несколько шагов к крыльцу. Сначала Алена его не заметила. Она была уже очень сильно пьяна. Но когда увидела, то с проницательностью, интуитивной у пьяных, мгновенно оценила обстановку.

– Кого я ви-и-жу! – нараспев протянула она, сделала вниз по ступенькам два нетвердых шага и ухватилась за перила.

– Что ты здесь делаешь?! – Алексей оглянулся на Наташу, она отошла подальше в тень, но он прекрасно видел, что она Алену видела тоже.

– Ну-ка быстро в машину! – Он хотел схватить жену за руку и посадить в свой автомобиль, а потом извиниться перед Наташей и уладить дело со счетом. Но Алена ловко увернулась.

– Какой заботливый мальчик! – Она перекинула взятую с собой сумку через плечо и уперла руки в боки. – Вы только посмотрите, как он заботится о своей супру-у-у-ге! – Алена орала на весь двор, и несколько любопытных посетителей, вышедшие вместе с ней, уже действительно разглядывали Фомина. Кавказцы же, уразумев, что чуть не были попраны святые законы брака, наоборот, ретировались в зал.

– Алена, нам нужно домой! Садись в машину, я схожу расплачусь. – Алексей попытался направить ее в нужную сторону. Но с пьяными женщинами не так-то легко справиться, и Алена с криком вырвалась из его рук.

– Ну, уж нет! Не так быстро! – Жена стояла напротив него и кривила рот. По лицу у нее расползались красные пятна. Алена сама себе казалась кем-то вроде Хиллари Клинтон. Сочувствие всех женщин мира, казалось, было на ее стороне. – А ну-ка, покажи мне сначала твою б…! – Люди на крыльце громко захохотали. Алексею стало ужасно неудобно. Он знал, как Алена может орать.

– Уходи! – крикнул он в сторону Наташи. Это было бы самое лучшее, что можно сделать в их положении. Если бы Наташа ушла, он быстро бы справился с женой. В какой-то момент Алексею даже показалось, что Наташи во дворе уже нет.

– Садись, садись, – он уже теснил Алену к автомобилю. И вдруг в какой-то момент он увидел боковым зрением синий брючный костюм.

Когда скандал только разразился, Наташа поняла, что пьяная женщина есть не кто иная, как жена Алексея. Ее это поразило. Так вот на кого он ее променял! Она испытала смущение и разочарование, в состоянии брезгливого отвращения действительно отошла подальше. Но потом, после того как услышала ругательства Алены, гордость и самолюбие не позволили Наташе уйти окончательно. Она не чувствовала за собой вины. Алена теперь перестала существовать для нее как женщина. Это был экспонат. Наталья остро захотела этот экспонат изучить. Так вот кто отобрал у нее Алексея. Господи боже мой, что же он мог получить от этой бабенки хорошего? Как он вообще мог с ней жить? Наталья рассматривала Алену в упор. Ругань ее не смущала. Проклятия не достигали мишени. Алексей с трудом удерживал жену, оттаскивал ее прочь. Алена плевалась, визжала и размахивала кулаками. Наталья стояла посреди двора как завороженная.

– Да уйди же ты, наконец! – крикнул ей Фомин, но она просто не слышала его слов. Вся ее жизнь промелькнула перед ней. Все мучения и борьба, все открытия и исследования оказались равноценными этой грубой бабе! Наталья просто не могла уйти.

Наконец, схватив Алену в охапку, Алексей силой запихнул ее в машину, но как раз забыл впопыхах заблокировать двери. И пока быстрым шагом шел к крыльцу, чтобы отдать официанту деньги, Алена снова успела вырваться на свободу.

На крик из окон гостиницы и близлежащих домов стали высовываться люди. Алкоголь и белая ночь сгладили резкость изображения. Соперница предстала перед женой молодой и красивой.

– Да у тебя же ни рожи, ни кожи! – кричала Алена, вопреки собственному впечатлению. Она должна была уничтожить соперницу любой ценой. – Вы посмотрите только, на кого он меня променял! – Алена материлась, хохотала и плакала.

Алексей возвращался назад, но Наталью это уже не волновало. Ей стало смешно – вот, оказывается, из-за кого она чувствовала себя несчастной. Она вдруг рассмеялась очередному Алениному выпаду и машинально подняла руку поправить волосы. Алена оцепенела и вдруг замолчала. В ее глазах этот простой Наташин жест заключал в себе вызов, презрение и уверенность в своих силах.

Наталья повернулась к Алене спиной и спокойно пошла через двор. Ей надо было всего лишь обогнуть здание. Идти через крыльцо, сквозь толпу она не хотела. Сейчас она войдет в номер и ляжет спать. Завтра в обратный путь. У нее много дел. Она может помочь еще многим людям.

– Ну, уж нет! Хочешь сбежать? Думаешь запросто от меня отделаться? Ничего не выйдет. Я тебя накажу! – Лицо у Алены тряслось. Рука лихорадочно шарила в сумке.

– Пистолет! – ужаснулся Алексей, увидев в руках жены черный предмет. Он хотел броситься в сторону лип, чтобы подмять под себя Наташу. Наташа не поняла, отчего ахнула на крыльце толпа. Она обернулась и, чуть приподняв брови, недоуменно посмотрела на трясущуюся женщину. Выстрел грохнул, как грянул гром.

– А-ах ты! – общий человеческий вздох метнулся ввысь по прямоугольной площадке двора и тут же плотным одеялом тишины опустился назад.

– Попа-а-ла! – визгливо захохотала Алена и пустилась по двору в пляс. Вдруг она, завизжав, откинула от себя пистолет и на земле забилась в конвульсиях.

Наташа ощутила удар, будто кто-то толкнул ее в грудь чем-то горячим, и подняла руку, чтобы удержаться за угол дома, но небо опрокинулось перед ней, и она поняла, что упала.

Пуля не попала ей в сердце. Она прошла через правый бок и прошила насквозь легкое. Люди, боявшиеся новых выстрелов, не сразу побежали к ней, и какое-то время она лежала одна, и асфальт окрашивался под ней темной кровью. Наташа еще подумала, что сможет сама вызвать «Скорую». Когда же разлившаяся в груди невозможная, жгучая боль превысила порог, за которым уже не было сил ее терпеть, Наташа с ужасом ощутила жуткую черноту удушья. Сознание оставило ее, и она уже не увидела мужа, спокойным деловым шагом приближающегося к ней сквозь толпу.