– Никак нет, не в курсе! – вытянулся перед ней не старый еще швейцар, и Наташа с ужасом и жалостью заподозрила в его выправке привычку бывшего военного.

– А есть на этой улице еще какие-нибудь рестораны?

– Так точно, двумя кварталами дальше тоже есть ресторан. Может быть, там то, что вы ищете.

Наташа поблагодарила и вернулась к машине. Швейцар в позументах скрылся за тяжелой дверью. Наташа повернула ключ зажигания, но двигатель, вместо того чтобы четко и радостно схватиться в ответ, вдруг как-то судорожно захлюпал, зачихал и остановился.

«Вот тебе и на! – подумала Наташа и, безуспешно повторив операцию три раза, прекратила попытки. Машина ее была не новая, но надежная и никогда раньше не подводила. – Что же это такое? Может быть, свечи?» – решила она, панически перебирая в уме достаточно скудные познания в автомеханике. Она посмотрела на свои чистые руки, на свеженанесенный на ногти лак, на безупречную прическу и шелковый итальянский костюм и поняла, что, если все-таки хочет танцевать на банкете, капот открывать не следует ни в каком случае. Наташа вышла из машины и постучала швейцару в окно.

– Не посмотрите, что с моей машиной? – попросила она.

– Не положено отлучаться, но давайте посмотрим.

Пока швейцар открывал капот, Наташа стояла рядом. У него были неуверенные движения и трясущиеся пальцы. Однако лицо его – спокойное, уже морщинистое, с тремя глубокими складками вдоль щек и подбородка все-таки не казалось отталкивающим, а даже вызывало симпатию.

Швейцар проверил свечи.

– Нет, вроде все нормально.

«И не должно бы», – подумала Наташа. Она ведь проехала восемьсот километров – если б что было со свечой – забросило бы сразу же. Правда, заправлялась она в дороге на неизвестной бензоколонке. Может быть, топливо не очень?

– Ну, попробуйте еще раз, – сказал швейцар. Она попробовала, результат оказался тот же. Швейцар развел руками и постоял немного, переминаясь. Наташа дала ему деньги и, бросив кошелек на сиденье, села в машину, задумавшись. Швейцар еще постоял немного, походил вокруг, просунул голову в открытое окно с другой стороны, спросил, не высветилось ли что на электронном табло.

– Ничего не высветилось, – сунулась носом в табло Наташа. Потом швейцара кто-то позвал громким сердитым голосом, и он торопливо скрылся в недрах своего ресторана. Наташа осталась одна.

«Сигнализация вообще ни при чем, – думала она, доставая из бардачка новую упаковку мятной жвачки. Освободив тонкую пластинку от бумажки, Наталья положила ее в рот, а бумажку в сердцах швырнула на соседнее сиденье. – Соображай же, что делать», – ругнула она себя. Не сидеть же вот так в машине всю ночь?

В рассеянности она провела рукой по сиденью, смахнула бумажку на пол, потом полезла за ней – ненавидела мусор в машине.

«Двигатель чихал, значит, искра прошла, контакт был, – Наташа сосредоточилась и стала соображать. – Может, дело в аккумуляторе… – Перспектива вынимать на месте аккумулятор с риском прожечь кислотой костюм ее уж вовсе не прельщала. – К тому же, что мне это даст, если я даже его выну? Если аккумулятор так не вовремя сдох, надо ловить кого-нибудь, кто может взять на буксир, и ехать в сервис или в автомагазин… – Она посмотрела на часы. Где этот автомагазин, и нужно ли менять аккумулятор?.. – Нет, нужно в сервис. Должен же где-нибудь здесь быть сервис, работающий двадцать четыре часа? Однако разочарование от того, что вместо веселого общества коллег ей придется очутиться в пропахшем бензином и смазкой сервисе, оказалось так велико, что Наташа чуть не заплакала. – Ну, надо же было так не повезти!»

Она уже забыла про одуряющий запах лип и чувство, что жизнь все-таки состоялась. Теперь ей хотелось выйти из машины, броситься на асфальт и застучать по нему кулаками. Только ведь она прекрасно знала, что этим делу не поможешь. Она вздохнула, пошарила по сиденью, нащупывая кошелек, чтобы еще раз обратиться к швейцару за помощью, и ощутила, что внутри у нее похолодело. Поверхность сиденья оказалась совершенно пуста, кошелька не было.

«Я, наверное, бросила его в сумку!» – решила Наташа и потянулась к заднему сиденью. В дорогой сумке из мягкой кожи лежали платок, пудреница, флакончик духов, паспорт и записная книжка. Кошелька не было.

«У меня же еще нет склероза. Я точно помню, как положила кошелек на сиденье рядом с собой».

Женщина посмотрела на полу под сиденьем, откуда доставала бумажку. Все было чисто.

«Швейцар упер, когда я отвернулась! – подумала она и хотела бежать в ресторан, но остановилась, буквально уже высунув из машины ногу. Даже если он и упер, как я это докажу? И тут же сама себе ответила: – Да никак! Он скажет, что ничего не видел».

Наташа решительно взяла сумку с документами и вошла в ресторан. Швейцар как ни в чем не бывало сидел за своей стойкой у самой двери.

– Э-э-э, не знаете, далеко ли пешком до того, дальнего ресторана? – сказала Наташа первое, что пришло в голову.

– Пешком минут двадцать, – с готовностью ответил швейцар.

– Далеко… – пробормотала Наташа.

– А вы возьмите частника, – услужливо подсказал швейцар.

– Дело в том, – Наташа решила пойти ва-банк и проницательно посмотрела собеседнику в лицо, – что, пока мы с вами возились с машиной, у меня кто-то украл кошелек. Ведь я его буквально на минуту оставила на переднем сиденье!

– Ай-я-яй! – осуждающе покачал головой мужчина. – Разве ж можно на переднем сиденье оставлять? Народу по улице вон сколько ходит!

– Да ведь в тот момент к машине никто и не подходил, – настаивала Наташа.

– Разве ж уследишь! – отозвался швейцар и скептически поджал губы. – Вон у нас в ресторане раз случай был…

Наталья Васильевна развернулась, вышла из ресторана и громко хлопнула дверью. Швейцар сначала нахмурился ей вслед, а потом простил ей этот хлопок. Неприятно, конечно, девушке, что кошелек у нее украли. Вот и у него дочка такая же. Никогда ни за чем не смотрит. Интересно, а сумма-то в кошельке большая была?

Наташа опять села в машину и соображала, что же все-таки ей делать. Взять частника и доехать до дальнего ресторана было, конечно, можно. Но где гарантия, что это окажется действительно именно тот ресторан, который нужен? Хорошо, если ресторан окажется тот и Нирыбанимясо приехал на банкет и ждет ее. У него, конечно, всегда можно одолжить денег. А если он отлеживается в гостинице? Ехать к нему в гостиницу?

Наташа рассеянно перебирала вещи в сумочке. Взяла флакончик с духами, слегка провела пробкой за ушами, по шее. Аромат духов окутал невидимым легким шарфом ее голову и лицо. Как много все-таки значат запахи в жизни. Любимые духи – верные товарищи, они умеют подбодрить и утешить. Наташа закрыла глаза и вздохнула. Решение лежало перед ней в сумке под кожаной корочкой записной книжки. Единственный человек в этом городе мог реально ей помочь. У него наверняка есть «свой» автосервис, в котором ее не обманут, и этот человек вполне мог бы одолжить ей денег. В конце концов, они ведь никогда не были в ссоре, чтобы она не могла позвонить ему в трудную минуту….

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Звонить или нет?

Она погладила пальцами обложку записной книжки. Нужная страница открылась сама. Наташа слушала в трубке гудки и улыбалась. Незнакомый мужчина, вышедший из ресторанного зала, разгоряченный вином и сытным обедом, смотрел на нее приглашающим взглядом. Наконец что-то щелкнуло. Ответил резковатый молодой женский голос.

– Алло-о?

И тут Наташе совершенно неожиданно показалось, что ее сердце вдруг необъяснимо замерло и остановилось.


Проспав часа полтора, Алексей Фомин со смущенным видом вышел из спальни. Алена, свернув губы узлом, доставала посуду из посудомоечной машины.

– Ну, я устал, извини, – сказал он жене, но она не ответила. – Чайник поставь! – попросил он тогда, и Алена мимоходом шмякнула по кнопке электрического чайника. Зазвонил телефон. Алена решительно сняла трубку.

– Алло-о?

И тут Алексей скорее почувствовал, чем услышал, как тот самый девичий голос, что чудился ему два часа назад, заполнил собой все пространство его квартиры.

– Добрый вечер! – вежливо поздоровался голос. – Попросите к телефону, пожалуйста, Алексея Николаевича!

Ему на миг стало душно.

В кухне облаком повисла тяжелая пауза, и через секунду Алена резко спросила:

– А кто его спрашивает?

Скрываться не имело смысла.

– Говорит Наталья Нечаева, его старая знакомая.

Алена не знала, что предпринять. Как не вовремя Алексей оказался в кухне! Так бы, конечно, она соврала, что его нет, но врать при нем невозможно.

Наташа перехватила инициативу. Она тут же поняла все, что Алена успела только подумать.

– Прошу вас, не говорите мне, что его нет дома. Я попала в безвыходное положение, и только ваш муж может меня выручить.

Любопытство возобладало:

– А что случилось?

Наташе, которая заранее просчитала этот вопрос, стало неприятно. Она даже хотела прекратить разговор. Как было бы радостно вдруг завести сейчас двигатель и умчаться от этого места прочь! Однако двигатель молчал, в неподвижной машине стало холодно, и это заставило Наташу продолжать.

– Я приехала из Москвы на конференцию, и у меня очень не вовремя сломалась машина. Я понятия не имею, где в вашем городе приличный сервис. Мы ведь с Алексеем старинные друзья, если вы не знаете… Наверное, я не затрудню его, если попрошу мельком посмотреть мою машину.

Сработало! Наташа услышала, как его жена сказала в глубину пространства:

– Там тебя спрашивает твоя старая подруга! Не притворяйся! Твоя институтская б…, Наталья Нечаева!

«С чего бы это его жене называть меня так? – поразилась Наташа. Что-то странное – глухое и темное стало шевелиться внутри. – Какое право… как она смеет…» – и все, что можно было почувствовать – и оскорбление, и желание прояснить, и оправдаться, и даже отомстить, – все это вихрем промелькнуло в уме Натальи Васильевны.