Мери Каммингс - Телохранитель

— Слушай, а что с деньгами-то? — словно подслушав его мысли, нерешительно спросил Тони. — Ну… с теми, которые нужно в спортивную сумку положить.

— Деньги я в банке получу, когда откроется, — объяснил Рэй. — Рамсфорд позвонит, даст распоряжение. Мы с ним обо всем уже договорились.

Притормозил у ночной лавки, где продавали закуски.

— Может, ты поесть хочешь?

— Да нет, — Тони поморщился. — Кусок в горло не лезет.

На самом деле Рэй знал, куда именно едет. Толком дорогу он не помнил, но словно какое-то «шестое чувство» вело его, подсказывая правильное направление.

Доехал, свернул и остановился. Выключил мотор и повернулся к Тони.

Шофер подался вперед, напряженно озираясь.

— А чего… — голос дрогнул, — почему мы встали?!

— А ты не знаешь?

— Нет… нет.

— Хорошее тихое место, — объяснил Рэй, — можно спокойно, без помех, посидеть, поговорить.

Если Тони, как он утверждает, очнулся только в доме, следовательно, никак не может помнить проулок, где преступники бросили «Крайслер». Тогда чего же он вдруг так занервничал?

— Да, именно поговорить… — медленно повторил Рэй.

— О чем? — отрывисто и настороженно спросил шофер.

— О Мэрион Рамсфорд, и о том, где она сейчас.

— Но я же тебе сказал, они… — начал Тони и осекся, увидев появившийся в руке Рэя пистолет. — Ты что?!

— Ты лжешь.

Эти слова словно подвели черту под всеми предыдущими разговорами. Рэю вдруг почудилось, что сейчас, в этот самый момент он переступает какую-то грань, которая разделит его жизнь на две части — то, что было «до», и то, что случится «после».

— Ты лжешь, — повторил он увереннее. — Где Мэрион?

— Я… я ничего не знаю, — уставившись как завороженный в черное, идеально-круглое отверстие ствольного канала, замотал головой шофер. — Нет, я… — Рука его медленно тянулась к замку ремня безопасности.

В тесном пространстве выстрел показался оглушительным. Тони выпучил глаза.

— Ты… ты… ты что?!!

— Если ты еще раз потянешься к ручке или к ремню, я прострелю тебе руку, — медленно и жестко сказал Рэй.

— Ты что, ты же мог меня ранить… убить!!! — словно не слыша его, трясущимися губами продолжал лопотать Тони.

— Не мог. Я чемпион штата по стрельбе и всегда попадаю туда, куда целюсь.

Что он делает, как он вообще может это делать?! А губы между тем выговаривали четко и ясно:

— А теперь ты мне скажешь, где Мэрион. И если еще раз ответишь «Не знаю», я снова выстрелю. На этот раз тебе в ногу.

— Ты… ты сумасшедший!

— Возможно. Но если ты мне не скажешь, где она, я выстрелю.

— Я не знаю, правда не знаю!

— Ты лжешь. — На миг показалось, что это происходит не с ним, точнее, с ним, но во сне, скоро он проснется, дома, в своей постели, а потом прибежит Ри, прыгнет на кровать и скажет: «А знаешь что?!» — и нужно будет, как всегда, ответить: «Что?»…

Выстрел — и через секунду крик, тонкий и вибрирующий. Тони согнулся вперед, схватившись обеими руками за голень.

Рэй переложил пистолет в левую руку и включил мотор. Он надеялся, что машина сработала наподобие глушителя и снаружи выстрелы были не особо слышны, но оставаться на этом месте дольше было опасно.

Тронулся с места; достал из кармана платок и протянул продолжавшему подвывать Тони.

— Перевяжи ногу.

Шофер выпрямился, взглянул ошалелыми, полными слез глазами.

— Перевяжи, — повторил Рэй.

Выехал на улицу, свернул на юг — подальше от центра, от людных мест. Остановившись у одного из светофоров, заметил совсем рядом, метрах в двух, полицейскую машину. Если Тони сейчас закричит, позовет на помощь…

Но шофер сидел неподвижно, глядя перед собой. Рану перевязывать не стал, платок так и остался лежать между сидениями. Впрочем, Рэй был уверен, что пуля прошла по касательной к ноге и серьезной раны там нет — скорее, ссадина, как от удара бичом.

Увидев тихую улочку, Рэй свернул туда, проехал метров пятьдесят и снова свернул — в неприметный, плохо освещенный проулок. Остановился и выключил двигатель.

— Итак — где Мэрион Рамсфорд?

— Но…

— Я считаю до пяти, потом стреляю. Раз…

Он сам ужасался тому, что делает; если бы в его присутствии кто-то так мучал человека, он бы наверняка вступился, потому что это нельзя, нехорошо, неправильно!

— …два…

— Не надо!

— …три…

Тягучие, бесконечные секунды; каждая — как вечность, пока она тянется, успеваешь передумать массу вещей.

— …четыре…

А если Тони ни в чем не замешан?! Но тогда почему, когда они проезжали мимо полицейской машины, он не позвал на помощь?

— …пять!

«А вдруг я ошибаюсь?!» — в который раз подумал Рэй, но палец уже нажимал на спусковой крючок.

На этот раз отчаянный воющий крик продлился куда дольше. Немудрено — это вам уже не поверхностное ранение, икра была прострелена насквозь.

Сознание Рэя словно раздвоилось: одна часть, слыша этот крик, дрожала и сжималась от ужаса, от осознания того, что это из-за него, именно из-за него кричит от боли Тони, другая же… другая холодно оценивала происходящее: пуля, скорее всего, застряла в двери, либо прошила ее насквозь и ударилась об асфальт — хорошо, никого не задело рикошетом. Тони уже не кричит — всхлипывает… ага, вот, выпрямляется… Сиплый, сорванный от крика голос:

— Если ты сейчас убьешь меня, то вы уже никогда не найдете мисс Рамсфорд!

— Убью? — Рэй заставил себя хохотнуть. — Я не собираюсь тебя убивать, я просто хочу знать, где она. Следующий раз я прострелю тебе колено, потом…

Шофер взглянул на него отчаянными, ошалевшими глазами — и вдруг со всхлипом рванулся вперед, вцепившись в сжимавшую пистолет руку и пытаясь вывернуть ее вверх.

Несколько секунд они, оба притянутые к спинкам сидений ремнями безопасности, бестолково боролись, пока Рэй не сообразил — перехватив «Беретту» за дуло левой рукой, он с размаху залепил Тони рукояткой по уху. Еще раз…

Шофер отшатнулся, заслоняя локтями лицо.

— Ну вот, — тяжело дыша, сказал Рэй. — Не делай так больше, пистолет может случайно выстрелить.

Несколько секунд молчания.

Наверное, нужно было что-то сказать, сделать… Но что можно сказать человеку, которому минуту назад прострелил ногу?!

Снова начинать этот страшный отсчет? А если Тони все же ни в чем не замешан?!

— Мы не хотели сделать ей ничего плохого, — вдруг хрипло и невнятно выдавил из себя шофер. — Это все из-за денег.

В первую секунду Рэй не поверил своим ушам, но Тони продолжал, уже более отчетливо:

— Только деньги, чтобы купить дом нормальный. Мы бы потом ее отпустили, в любом случае отпустили… мы…

Если Тони снова бросится на него, то на этот раз он может с ним и не справиться — это Рэй хорошо понимал и от своего единственного преимущества, пистолета в руке, отказываться не собирался ни на секунду.

Поэтому машину он вел правой рукой, в левой же, лежавшей на коленях, была зажата «Беретта». Левой рукой Рэй, правда, стрелял хуже, чем правой, но в такую крупную мишень, как Тони, не промахнулся бы.

Впрочем, было не похоже, что шофер собирается предпринять еще одну попытку. Он сидел, скрестив руки на груди и спрятав пальцы под мышками, словно ему было невыносимо холодно; то вдруг начинал говорить — путанно и обрывочно, засматривая Рэю в глаза и через каждые несколько слов переспрашивая: «Ну, ты понимаешь?!» — то погружался в мрачное молчание, прерываемое лишь короткими указаниями вроде «Сейчас, на светофоре, направо сверни».

Когда говорил, то об одном и том же: как же так получилось, что он похитил Ри. Почему-то ему было очень важно объяснить Рэю, что они не имели в виду ничего плохого, просто очень хотели дом — большой новый дом вместо халупы, доставшейся его невесте от покойного дяди.

«Они» — это сам Тони и Сантуцца, его невеста (так, очевидно, из деликатности, шофер называл девушку, с которой жил уже два года).

Все началось случайно: как-то, еще в марте, Тони вез мистера Рамсфорда из резиденции в посольство. Перегородка, разделявшая салон, была не до конца поднята, и он услышал телефонный разговор — посол говорил с мистером Сейлом. Именно так Тони узнал, что кто-то посылает письма с требованием выкупа и что этот «кто-то» грозит похитить мисс Рамсфорд.

Вечером, за ужином, он рассказал об этом Сантуцце — просто как курьез, она любила слушать сплетни из жизни посольства. Он думал, что она удивится — или ужаснется: подумать только, дочь посла хотят похитить!

Но Сантуцца с Сицилии, а там похищение людей ради выкупа практиковалось еще со времен средневековья, в шестидесятые же годы XX века оно приняло столь массовый характер, что полиции пришлось изрядно потрудиться, чтобы справиться с этим «национальным промыслом». Может быть, поэтому она не удивилась и не ужаснулась, а спросила задумчиво:

— Интересно, а много бы за нее дали? — И, присев у стола, добавила мечтательно: — Вот бы нам эти деньги! И на дом бы хватило, и на новую мебель!

Вот так постепенно и возник План.

Они бы похитили мисс Рамсфорд еще месяц назад, к тому времени все было готово: и место, где ее будут держать, и бутылочка колы — вишневой, ее любимой — с добавленным туда препаратом, способным за несколько секунд вырубить человека; и история правдоподобная (та самая, которую он рассказал Рамсфорду) продумана в деталях. Но приезд Рэя спутал заговорщикам все карты. Поэтому в первый же раз, когда девушка оказалась в машине одна, Тони воспользовался подвернувшимся случаем…

Рэю были сейчас мало интересны намерения и мотивы преступников. Он слушал вполуха, лишь мельком про себя отметив, что его догадка оказалась правильной: к человеку, отправлявшему письма, Тони не имеет ни малейшего отношения. Важно для него было только одно — он едет к Ри. Он едет туда, где она сейчас, и сделает то, что должен сделать: найдет ее и освободит.