Но ведь надо подумать и о собеседнике! Ему-то каково!

— Вероника, ты можешь собой гордиться, — говорит Андрей и снова дотрагивается до моей руки. — У тебя был очень тяжёлый период в жизни, но ты справилась. Не сломалась.

— Спасибо, — почти одними губами шепчу я.

— Послушай… Ты уже на третьем курсе, у тебя достаточно знаний, чтобы работать по специальности. Я поговорил с начальником нашего проектного отдела. Тебя могут взять стажёром на полный день, с восьми до пяти, зарплата двадцать тысяч в месяц. Сходишь на собеседование?

— Андрей… — Я снова потрясена до глубины души. Он позаботился обо мне! — Спасибо тебе огромное… Но ничего не получится. Увы! С утра я полдня на лекциях. А потом езжу по домам и организациям, убираю. Я не смогу работать ежедневно с восьми до пяти. Никак!

Андрей явно недоволен моим отказом. Он отодвигает от себя пустую чашку.

— И двадцати тысяч мне не хватит! — с отчаяньем сообщаю я. — Сейчас получается гораздо больше. Я ведь должна откладывать на новый учебный год. На бюджет перевестись нереально, хоть я хорошо учусь. Приходится платить за коммерческое отделение, а там очень дорого.

— Понятно. Жаль, конечно, Вероника.

— Но я очень тебе благодарна за это предложение!

Пару минут Андрей смотрит на меня как-то странно, словно хочет предложить что-то ещё… Что же? Не понимаю. Вдруг позовёт обратно — аннулирует мою отставку, вновь возведёт в ранг преданной домработницы?

Что и говорить, мне нравилось у него работать. Он прекрасный клиент: не делает замечаний и не устраивает бардак.

— Спасибо за кофе, Вероника.

Похоже, наш романтический ужин подошёл к концу. Сейчас Андрей уйдёт, а я страшно не хочу с ним расставаться. Непонятно, когда увидимся снова. Да и увидимся ли? К себе обратно он меня не позвал…

У двери прощаемся, и Андрей целует меня в щёку. У него это получается совершенно естественно и непринуждённо, словно мы старые друзья. А меня от мимолётного прикосновения его губ перетряхивает всю с головы до ног.

— Пока, Вероника!

— Андрей… Спасибо тебе за всё.

— Надеюсь, не испортил вечер своим внезапным вторжением? Может, ты хотела посидеть в тишине, обдумать планы на новый год жизни. И тут я.

— Что ты! Так классно, что ты заехал. И знаешь… я обожаю фиолетовые орхидеи!

— Значит, угадал? — улыбается Андрей. — Вернее… Я провёл расследование. Полистал твой Инстаграм, увидел фото с орхидеями и предположил, что ты не стала бы постить один букет в пяти ракурсах, если бы он тебе не понравился.

— О-о… Очевидно, тебе пришлось произвести очень детальное расследование, потому что мне уже целую вечность не дарили орхидей.

— Да, Ника, листал довольно долго. Добрался до снимков трёхлетней давности.

— Так значит, про торт с маскарпоне узнал оттуда же?

— Конечно. Он тоже присутствует на твоей страничке, надо только присмотреться.

— Мне нравится твоё упорство!

— А мне безумно понравились фото из Ниццы.

Мгновенно заливаюсь краской стыда. Тогда, в Ницце, мама купила мне яркий и чересчур (по моему мнению) открытый купальник и выгнала в нём на пляж со словами: «Да что ж ты у меня такая скромная! Хватит изображать монашку!» Потом фотографировала меня и показывала снимки: «Смотри, ты же красотка!» Действительно, купальник оказался вполне приличным, а я настолько удачно в нём получилась, что даже рискнула выложить фото в Инстаграм.

А кое-кто туда забрался, нашёл компромат и всё рассмотрел с лупой! Говорю же — маньяк.

— Всё, выгоняй меня, именинница, а то я никогда не уйду. А тебе завтра рано вставать, — улыбается Андрей.

В конце концов, мы всё же расстаёмся. Закрыв замки, прижимаюсь спиной к двери и медленно сползаю на пол. Сердце разрывается от восторга и нежности, всё вокруг окутано розовой дымкой. Если бы не Андрей, я закончила бы этот день в слезах. А сейчас мне хочется петь от радости, эмоции переполняют.

С того момента, как я отпраздновала своё девятнадцатилетие, сегодня у меня первый радостный день рождения.

Благодаря Андрею!

Глава 9. Спасти сохатого

Андрей

— Вот умный ты, процессы выигрываешь. Говорят, способен вытянуть самое сложное дело. А всё равно молодой и дурной! — пилит меня Кирилл Андреевич.

Он сидит за рулём внедорожника, я клюю носом на пассажирском сиденье, но с упорством вьетнамского партизана пытаюсь читать материалы на планшете. Одолев «Вавилон», начинаем тяжбу с «Инвест-строем», надо быть во всеоружии. Текст заковыристый, отчаянно туплю, не выспался. Строчки сливаются, вместо них на экране извиваются длинные жирные гусеницы.

Ромка дрыхнет сзади. Прежде чем отключиться, он завернул пламенную речь. Первые её слова — целых четыре! — были даже цензурными: «В гробу я видал…» Высказав всё, что он думает об очередной вылазке в лес в пять утра, мой друг воззвал к Гринпису и отрубился.

Интересно, успел ли Ромка на этот раз уделить внимание тёплой и сонной жене, как ему посоветовал папаша. Я бы точно из кровати не вылез, если бы у меня там была Вероника. Представляю малышку в пижаме с зайцами — нет, лучше голой! — и по телу немедленно пробегает сладкая дрожь, внутренности сворачиваются в тугой узел, глаза застилает туман. Я бы никуда не поехал, гори огнём эта охота, лес, «Армада» и карьера.

А Кирилл Андреевич бодр и свеж, хотя, по его словам, всю ночь жонглировал своими младенцами: одного покормить, второго покачать, третьему воды налить, четвёртого перевернуть… Кирилл Андреевич очень выносливый и тренированный — бывший боксёр, да и вообще бугай, бицуха размером с коровью ляжку. Егор Михайлович регулярно ставит меня против Кирилла, так как лучшая тренировка — с соперником, превосходящим тебя в мастерстве. Каждый раз, когда на ринге я на мгновение замираю рядом с этой грудой мышц, перед глазами отчётливо вспыхивает текст моего ненаписанного завещания.

— Думаешь, я охоту люблю? Нет. Но если ты работаешь у Михаила Ивановича, как же можно отказываться? Совсем не догоняешь? — продолжает пилить Кирилл Андреевич.

— Но ведь я еду, еду на вашу долбанную охоту! — мрачно огрызаюсь я.

Контракт с «Инвест-строем» составлен хитро, над ним поработал ещё мой предшественник. Но юристы противника, как выяснилось, ещё хитрее, они сумели найти лазейки для оправдания халатности, которая дорого обошлась «Армаде». Теперь надо придумать, как их переиграть и отвоевать потерянные бабки. Но ведь сосредоточиться на документах невозможно! Очередная яма — и планшет выпрыгивает из рук, как лягушка. Твою же мать!

Кирилл успевает вывернуть руль и одновременно ловит мой планшет. Реакция у него отменная.

— Ты же, Андрюха, снова едва не соскочил! Я уж думал, придётся тебя в багажник запихивать. Теперь вот едешь, а рожа кирпичом. Недоволен. А ты должен взглянуть на ситуацию под другим углом. Тебя, фактически, пригласили в элитарный клуб. Сечёшь фишку? Думаешь, Михаил Иванович всех подряд на охоту зовёт? Нет. В свою команду он приглашает избранных. А ты, дурень малолетний, постоянно отказываешься. Три раза умудрился прокатить дорогого босса.

— Но если бы я проиграл «Вавилону», дорогой босс разложил бы меня на молекулы, закатал бы их по одной в бетон и над каждой бы высадил кактус! Я бы превратился в плантацию кактусов! Клёво, да?

— Фантазёр ты, Андрейка! Скажешь тоже. Что ж, Михаил Иванович, по-твоему, не человек? Он бы гладиолусы посадил или, скажем, берёзки. Но уж никак не кактусы! Ты прям Иваныча монстром каким-то выставляешь!

— Эй, старика моего не обижайте! — доносится с заднего сиденья сонное пыхтенье Ромки.

— Его обидишь, как же, — успокаиваю я друга. — Спи, спи. Нам ещё ехать и ехать, ехать и ехать…

Дурдом. Вместо того, чтобы готовиться к сложному процессу, еду в лес зайчиков убивать. Вернее, сегодня охотимся на лося. Кому и что он сделал плохого? Хм, а вдруг смогу поработать прямо под кусом? Затихарюсь в орешнике и просмотрю все триста шестьдесят страниц текста! Или не получится? Придётся бегать между сосен с маракасами и петардами, выгоняя бедного лося под дуло директорского ружья… Не знаю.

Мысли переключаются на Веронику. Надо сказать, они постоянно на неё переключаются, и это ещё одна причина, почему я серьёзно переживаю из-за «Инвест-Строя». Я стал гораздо менее эффективным. В голове какой-то хмель, гусеницы на экране вдруг превращаются в бабочек, взлетают вверх и начинают порхать вокруг меня, оставляя в воздухе золотой серпантин и конфетти.

Сильно ли Вероника зациклилась на своём инвесторе? Влюблена ли в Бородухина? Красные розы, безусловно, от него. Чтоб он сгнил! Надеюсь, ему придёт идея инвестировать в строительство крокодильей фермы, а крокодилы его сожрут!

Но, кажется, грандиозный букет Бородухина не очень-то Нике понравился. А я угадал и с орхидеями, и с тортом. Не зря изучил лапушкин Инстаграм, добыл массу полезной информации.

За два прошедших дня так и не смог опять с встретиться с Никой, мы даже и поговорить толком не смогли. Когда я ей звонил, она сбрасывала, наверное, сидела на лекциях. А когда она перезванивала — уже был занят я. То арбитраж, то прокуратура, то народу целая толпа, не до разговоров. А в десять вечера уже поздно тормошить крошку, жаль её, представляю, как она устаёт.

Отправлял ей сообщения, хотя бы так до неё дотянуться. Сейчас постараюсь нащёлкать в лесу фоток — вдруг лиса пробежит или оленёнок, девочки эту мимимишность обожают.

Ника так мило краснеет, щёки мгновенно вспыхивают от любого слова… Такая нежная, тонкая… Почему я полтора месяца не обращал на неё внимания? В упор не видел это сокровище!


Вероника

Открываю дверь, а на пороге — хозяйка квартиры, Сонечка собственной персоной. Она, как всегда, ослепительна: на ней ярко-синий брючный костюм, белоснежная блузка с пышным воротом, на локте — брендовая сумка из натуральной кожи, на груди сияет, теряясь в кружевной пене, крупный кулон, на пальце сверкают подаренные Виктором кольца. Глаза загадочно блестят, ресницы стали ещё гуще. И, похоже, бабуля обколола губы, они у неё теперь такие пухленькие! Но, возможно, увеличила их перламутровым блеском и хорошим контурным карандашом. Бабуля мастерица накладывать макияж.