— Что этот делает в моей комнате? — Сейдж несколько поубавила громкость своего голоса, учитывая, что в соседней комнате спит ребенок. — Где мои вещи, мама? Я не могу поверить в то, что ты выставила меня вон и вселила его, даже не поставив меня об этом в известность.

— Сейдж, с меня довольно! Немедленно успокойся.

Когда мать начинала говорить таким тоном, это означало, что нужно прекратить спор и слушаться. Под воздействием этой непреклонной воли Сейдж еще на несколько оборотов поубавила свой пыл. Если она будет слишком упорствовать, может случиться и такое: ее вышвырнут вон, а Харлан Бонд будет наслаждаться их любовью и обожанием.

— Я же спрашивала твоего разрешения на то, чтобы перераспределить комнаты, — сказала Лори. — Вспомни, как несколько недель назад я позвонила тебе и спросила, можно ли перенести некоторые твои вещи в спальню для гостей?

— О, — вспоминая об этом разговоре, Сейдж стала смотреть не таким уж гневным взглядом. — Ну да, я что-то припоминаю. Но я писала сочинение и плохо соображала, о чем ты говоришь. Однако я уверена, что ты ничего не сказала мне о своем намерении пустить в мою комнату жильца.

— Я почувствовала, что ты чем-то занята, — объяснила Лори. — И закончила разговор, потому что знала, что все твои мысли занимает учеба. Я не считала необходимым говорить с тобой в этот момент о Харлане.

— Ты полагаешь, что я не должна знать о жильце, который занял мою комнату?

— Сейдж, ты не жила в этой комнате с тех пор, как уехала в колледж, почти семь лет! — Материнское терпение Лори истощилось. — У тебя же квартира в Остине. Скоро ты выйдешь замуж. У тебя и Трейвиса будет собственный дом.

Харлан кашлянул. Он стоял, прислонившись к стене, заложив ногу за ногу и скрестив руки на груди. Сейдж заметила, как парень пытается сохранять безразличное выражение лица, и готова была задушить его голыми руками.

— Замужем или нет, я полагала, что для меня всегда найдется место в доме, где я выросла.

Несмотря на все ее старания, эти слова прозвучали как-то жалобно, обиженно. А что? Она ни о чем не знала, а теперь ее просто вытуривают, устроили такой праздничек!

Выражение лица Лори смягчилось, и она обняла Сейдж.

— Конечно, для тебя всегда есть место в этом доме, — нежно сказала она. — И всегда будет. И когда ты выйдешь замуж и привезешь сюда свою собственную семью, я всегда найду, как вас поудобней разместить. Но понимаешь, Сейдж, этот дом уже не постоянное для тебя жилье, а временное пристанище, остановка в пути. Ты приедешь и уедешь. Поэтому я и перенесла твои вещички в комнату для гостей. Чтобы Харлану было удобней. Иначе пропадает столько места без пользы. Неужели ты не видишь во всем этом логики.

Конечно, все это было логично, объяснимо. Но все равно неприемлемо. Потому что речь шла о Харлане. Если бы кто другой спал на ее кровати, Сейдж было бы наплевать. Но от мысли, что это именно он, ей хотелось кусать ногти.

И под это настроение она сказала:

— Интересно, а где Харлан планировал остановиться с самого начала, если, конечно, он с самого начала не собирался обманом завоевать твое расположение.

— Прежде всего, Харлан никакой не обманщик. Я сама предложила ему эту комнату, поскольку полагаю, что ему нет никакой нужды жить в вагончике.

— Вагончике?

— У моего «пикапа» есть прицеп-трейлер, — объяснил Харлан, впервые заговорив за все это время.

— Не обижайся, Харлан, — вздохнула Лори, взяв его за локоть. — Но твой вагончик очень старенький. Глупо жить там, — продолжила она, обращаясь уже к Сейдж. — Уверена, здесь ему удобней.

— О, я тоже уверена в этом, — буркнула Сейдж. — Уверена, ему здесь так же хорошо, как поросенку на солнышке. Моя комната всегда была очень удобной. По крайней мере, я так всегда считала. Еще когда я была маленькой девчонкой, я очень любила свою комнату.

Лори смотрела на нее с молчаливым, но жестким укором.

— Послушайте, — сказал Харлан, оттолкнувшись от стены. — Я не хочу быть причиной вашей размолвки и сегодня же перетащу вещи в трейлер. А вы спокойно занимайте вашу комнату.

— Не нужно делать мне одолжений! — сквозь зубы процедила Сейдж. — Как сказала мама, этот дом лишь временное пристанище для меня.

— И это действительно так? — то, как Бойд спросил это, растягивая слова, означало, что он вкладывает в них какой-то особый смысл.

— Это действительно так! — отпарировала Сейдж. — А теперь, если вы не возражаете, я пойду приму душ и лягу спать. — Девушка пошла по холлу, неуклюже неся чемоданы, которые отрывали ей руки. Остановившись на полпути к гостевой комнате, она обернулась. — Полагаю, за мной еще сохранено право пользоваться ванной?

— Сейдж, это же не смешно, — вздохнула мать.

— О, черт возьми, как ты права!

Сейдж исчезла в гостевой спальне и захлопнула за собой дверь. Харлан присвистнул.

— Черт возьми, я не хотел быть причиной ваших семейных раздоров. Очень сожалею, Лори.

— Сегодня об этом не нужно волноваться. А завтра я все улажу.

— Если бы это помогло решить все проблемы, я бы настоял на своем перемещении в трейлер. А может, мне действительно перейти туда.

— Нет, — заверила его Лори, похлопав по руке. — Я счастлива, что ты здесь, с нами. Ты вселил в Чейза и Лаки надежду на успех их бизнеса. Предоставление тебе жилья — это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. — Она посмотрела вдоль холла. — Прошу прощения за грубость Сейдж. Она… Ну, она довольно чувствительная, нервная.

— Ага, я это заметил. — В его улыбке не было и намека на злость.

— Спокойной ночи, Харлан.

— Спокойной ночи.

Харлан пошел в спальню, раньше принадлежавшую Сейдж Тайлер. Мысль об этом заставляла его чувствовать себя препаршиво. Конечно, забавно подразнить ее, но молодому человеку очень не хотелось бы причинять ей боль. Особенно после того, что произошло этим вечером. Странно. Сейдж куда больше расстроена комнатной проблемой, чем размолвкой с Белчером.

— Вот уж глупый сукин сын, — пробурчал Харлан, стягивая ковбойские сапоги и предвкушая, как хорошо будет ногам без них.

«Сейдж еще не понимает этого, — подумал Харлан, — но ей необходимо было избавиться от Белчера. Должно пройти время, чтобы она осознала это, но в один прекрасный день Сейдж проснется с радостным чувством, что она освободилась от этого сосуда неприятностей».

Конечно, сейчас ее гордость уязвлена. В этот вечер ее самолюбию был нанесен удар. Но на самом деле Сейдж получила облегчение. Умная девушка, каковой она является, должна понять, что совершила ошибку.

Замужество с таким мрачным занудой, как Белчер, могло бы отравить ей всю жизнь, решил Харлан. В каждом ее пальчике больше души, пыла, трепета, чем во всем бледном теле Белчера. Сейдж от макушки До пят вся налита жизнью. Этот маменькин сынок не сможет удовлетворить или сделать ее счастливой, Даже если будет стараться миллион лет.

Особенно в постели.

Если бы Белчер удовлетворял ее, давая здоровому юному телу столько, сколько оно требует, Сейдж куда сильнее протестовала бы против их разрыва. Она бы кричала, пиналась ногами и делала бы что-нибудь ужасное. А она так себя не вела. Вовсе нет. Бойд видел женщин, которые пролили куда больше слез из-за сломанного ногтя, чем Сейдж по поводу Белчера.

Может быть, единственное яркое воспоминание о Белчере, которое останется у Сейдж, — это постоянная неудовлетворенность. Может быть, она и обдумывает планы, как его возвратить, но должна наконец понять, что не так уж много потеряла. Скорей выиграла.

Скорей всего (а Харлан надеялся, что это так), ее сексуальная жизнь с тем типом не доставила ей удовольствия. Она не из тех, кто приносит свою нормальную, здоровую жизнь в жертву кому бы то ни было.

Думая о Сейдж Тайлер и сексе, Харлан стал рисовать в своем воображении разные соблазнительные образы. Это заставило его улыбнуться. Черт возьми, в постели она, наверно, неукротима, как львица, ловкая, дикая.

Тут Харлан протрезвел.

Не очень-то стоит воображать ее извивающейся на простынях, гладких, как ее кожа, с волосами, извивающимися на подушке, дико и свободно, как весь ее характер.

«А что, черт возьми, я знаю о ее характере?» — задал он самому себе вопрос.

Много! Инстинктивно Харлан понял, что никто еще не дал Сейдж возможности по-настоящему проявить ее чувства. Впрочем, это слишком развратная мысль. И все это не его ума дело. Это не нужно. Это опасно!

Тайлеры добры к нему. Они приняли его под свое крыло. Харлан завоевал их доверие. Но он понимал, что любые его развратные действия по отношению к их сестре полностью изменят отношение к нему. Черт возьми, да! Они этого не потерпят. Ни в коем случае.

Однако Бойд не мог отогнать свои мысли от этой темы.

У него чуть сердце не выскочило из груди, когда парень увидел, как Сейдж сжимала руки и плакала об этом богатом дерьме. И сколько Бойд не видел ее фотографий, развешенных по стенам, он не был подготовлен увидеть такую красавицу во плоти. Когда Сейдж шагнула ему навстречу и ее длинные бедра отчетливо проступили в кожаных штанишках, его неожиданно, как удар призового боксера, охватило желание. Но даже и в таком состоянии Харлан сумел взять себя в руки.

Вспоминая о том ощущении, которое ему пришлось пережить, он расстегнул ремень, затем пуговицы на джинсах. Сбросил с плеч куртку, сдернул рубашку, потом носки.

Сняв покрывало с кровати, Харлан лег, заложив руки за голову и глядя в потолок. Это была его излюбленная поза, когда ему нужно было что-нибудь обдумать.

В этот вечер парень думал о младшей сестре Чейза и Лаки. Его не удивило, что Сейдж так привлекательна. Оба парня были привлекательны, каждый по-своему. Лори Тайлер выглядела намного моложе своих лет. На нее оглядывались молодые мужчины. Наверняка, она очень нравилась шерифу. Харлан вспомнил, как они обменивались томными взглядами, полагая, что никто их не видит.