Генка смотрел на меня сверху вниз, лицо серьёзное, а вот глаза смеялись.

— Очень плохо, что не рассказывал, — вроде бы посетовал мужчина в годах. А я лишь плечами пожала.

Петра Яновича я вызвала очень кстати, как позже оказалось. Я до конца так и не разобралась в том, что происходило и с чем связан такой доскональный обыск, Генка хранил молчание, что и понятно, с нас глаз не сводили, особенно усердствовал молодой Шмелёв. Чем-то мы ему не понравились, и он наблюдал за нами с таким выражением на лице, словно мы шайка бандитов и обвиняют нас в чём-то ужасном. И именно этому доказательства ищут. Да ещё Завьялов начал на меня злиться, просто за то, что я здесь оказалась, да ещё так некстати. Наверное, уже предчувствовал, что с ним сделает Филин, когда узнает…

Я пересела за столик у стены, решив, что лучше держаться от милиционеров подальше, они и так поглядывали на меня с особым смыслом, и наблюдала за тем, как проходит обыск. И на часы в нетерпении поглядывала, ожидая появления Петра Яновича.

— Ген. — Я Завьялова за руку дёрнула, и он опустил на меня глаза. — Что они ищут? — практически одними губами спросила я.

А он так же мне ответил:

— Помолчи.

Я глаза опустила и недовольно вздохнула в сторону.

А потом они нашли. Заставили открыть дверь дальней комнаты и там обнаружили у стены стол, затянутый зелёным сукном. И так этому обрадовались, что я поневоле возмутилась.

— Вы что, издеваетесь?

— Василиса Аркадьевна, вы бы ехали домой! — посоветовали мне в некотором раздражении.

— Да? — удивилась я. — То есть, вы нашли стол, и надобность во мне отпала? Замечательно! Ген, ну скажи им! Что за бред, в конце концов?

— Это игральный стол! — объявил Шмелёв, по всей видимости, специально для меня.

Я на Генку посмотрела, который всё стремительнее темнел лицом, потом кулак в бок упёрла.

— Да у меня дома такой стоит, вы что, и ко мне придёте с обыском?

Мне сладко улыбнулись.

— Если понадобится — придём. Не сомневайтесь. Гражданин Завьялов, я думаю, вам придётся проехать с нами. Для разъяснений.

Я только рот открыла.

— Что? Это произвол.

— Вася, замолчи, — в который раз шикнул на меня Генка.

Я губы поджала, чтобы хоть как-то заставить себя замолчать, а ещё, чтобы никто не заметил, как они затряслись. Я не понимала, почему Генку должны везти в прокуратуру или куда там ещё возят подозреваемых. И Пётр Янович пропал куда-то! Просто провалился, а ведь я сказала, что у нас срочное дело!

— Нельзя допрашивать человека без адвоката!

— А никто допрашивать и не собирается, — успокоили меня. — Мы просто побеседуем. Постараемся выяснить, чем клиенты этого клуба занимаются в этой комнате за этим столом. Это просто приглашение на беседу.

— Да, на дружескую, — поддакнул злой Завьялов.

— Почти. Не первый раз ведь встречаемся. Да, гражданин Завьялов?

Генка красноречиво хмыкнул, персонал клуба взглядом обвёл, все притихли, как по команде, а он взгляд на дюжем парне остановил, и сказал, кивнув на меня:

— Отвези её в Яблоневку.

— Я не поеду, — зашипела на него я, — я дождусь Петра Яновича.

— Поезжай домой.

— Гражданин Завьялов!

— Да иду я! — Он на меня последний взгляд кинул, серьёзный такой, а потом неожиданно подмигнул. А мне от этого ещё страшнее стало. Как-то не игриво у него получилось. Настолько не игриво, что у меня кошки на душе заскребли.

Я беспомощно наблюдала за тем, как люди в форме покидают клуб, и Генка вместе с ними выходит. На минуту в зале воцарилась тишина, было похоже, что все прислушиваются к удаляющимся шагам, а потом люди потихоньку заговорили, начали перешёптываться, подниматься со своих мест и расходиться.

— Василиса Аркадьевна, давайте, правда, я вас домой отвезу.

Я на охранника посмотрела.

— С ума сошёл?

Как специально, Самойленко появился уже через несколько минут. Я вскочила при виде его.

— Пётр Янович, где вы были? — накинулась я на него. — Его только что увезли!

Пётр Янович в клуб вошёл, огляделся без особого интереса, а пока ко мне шёл, платок из кармана пиджака достал и лоб промокнул.

— Василиса, успокойтесь. Я видел, как они уезжали, и даже поговорить с Геннадием смог.

— Вот скажите мне, вы ведь адвокат, разве они могут из-за какого-то стола!..

— Да не в столе дело. А вам я советую успокоиться. Сейчас я поеду и всё улажу.

От его уверенного тона мне, на самом деле, стало спокойнее. А потом попросила:

— Можно я с вами поеду?

Он хотел возразить, я по его лицу это видела, и решила его опередить:

— Я не буду мешать, подожду в машине. Пожалуйста.

Он посмотрел с сомнением, но, в конце концов, кивнул, соглашаясь. А охраннику, который вознамерился меня сопровождать, согласно приказу, я сказала, чтобы он на автомобиле Завьялова за нами ехал.

В машине Пётр Янович мне вдруг сообщил:

— Этот слух уже некоторое время по городу гуляет.

— Какой? — не сразу поняла я.

— Что в "Чёртовом логове" игра идёт.

Я нахмурилась. Потом головой качнула.

— Вряд ли. Зачем это Генке? Лишняя головная боль.

— Да кто знает. Может, кто-то и играет.

— Хотите сказать, они целенаправленно искали доказательства игры?

Самойленко кивнул.

— Такое чувство, что на нашей семье теперь клеймо, — пробормотала я. — И кто мог сболтнуть?

— Да кто теперь узнает?

Ждать пришлось долго. Я в машине почти два часа просидела, изнывая от тревоги и беспокойства. Даже охранника отпустила, его хождения вокруг автомобиля Самойленко, стали меня раздражать. Уже темнело, а я смотрела на окна районного отделения милиции, почти в каждом из них свет горел, и это только прибавляло мне беспокойства. А потом, наконец, дверь открылась и вышли Генка с Петром Яновичем. Я так обрадовалась, что едва не выскочила из машины, чтобы навстречу им броситься. Точнее, ему, а не им. Заставила себя выждать, подышала глубоко, а когда из машины вышла, старалась улыбаться приветливо и не более того, хотя Завьялова при виде меня натуральным образом перекосило.

— Я же сказал, чтобы ты домой ехала! Что ты упрямая такая? — набросился он на меня, а я Самойленко улыбнулась.

— Спасибо большое, Пётр Янович. Ведь всё в порядке?

— В порядке, в порядке, Василиса. Кроме старого стола у них никаких доказательств, об этом я им и сказал. Да и сами это понимают, не знаю, на что рассчитывали. Но, Геннадий, теперь вам нужно быть вдвое бдительнее. Всё это неспроста.

Генка кивнул.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарила я Петра Яновича и вслед посмотрела, когда он к своей машине направился.

— Выпороть бы тебя, — тихо проговорил Генка за моей спиной. Я на него обернулась, увидела, как он пиджак надевает.

— Не могла я домой, — извиняющимся тоном сказала я. — Я бы там с ума сошла. Ген, точно всё в порядке?

— Тебе же сказали!

— А что ты на мне срываешься?

Он вздохнул.

— Ладно, пойдём. — По сторонам огляделся, свою машину неподалёку заметил и к ней направился. Взял у меня ключи. И, видимо, на самом деле себя виноватым почувствовал, потому что даже дверь машины передо мной открыл. Правда, на меня старался не смотреть.

— У тебя в клубе играют? — спросила я его, как только он на водительское место сел. Генка аж подпрыгнул от этого вопроса.

— Не твоё дело.

Я на сидении откинулась.

— Значит, играют.

Завьялов на меня уставился.

— Вась.

— Ну что — Вась? Тебе оно надо?

Он машину завёл, и мы выехали на дорогу. Генка молчал пару минут, потом сказал:

— У меня нет казино, просто есть несколько человек, которые любят покер. Вот и всё.

— Ты это сказал ментам?

— С ума сошла? Я тебе говорю, а теперь забудь, поняла?

Я кивнула.

— Хорошо, — устало согласилась я. Но заметила: — И всё равно кто-то проболтался.

— Я это решу.

— Только не увлекайся.

— Не буду.

Я посмотрела за окно. Машина на большой скорости ехала по центральной дороге к выезду из города. Мы направлялись в Яблоневку. Я голову повернула и на Генку посмотрела.

— Поедем к тебе, — попросила я.

Завьялов в руль вцепился и промолчал. Машина неслась вперёд, мы целый квартал проехали, я уже расстроиться успела, прежде чем он машину развернул, и мы поехали в обратном направлении. Я улыбнулась в темноте автомобильного салона.

Это самое умное, что Завьялов сделал за последнюю неделю.

9

Я над Завьяловым нависла, наблюдала за выражением истомы на его лице, наклонилась, чтобы поцеловать, а следом рассмеялась. Выпрямилась, а Генка воздух сквозь сжатые зубы втянул и за талию меня удержал.

— Подожди, подожди, не двигайся.

Мне самой ещё не удавалось с дыханием справиться, припухшие от поцелуев губы облизала, и снова к Генке наклонилась. Поцеловала его в бровь. Выгнулась, чувствуя его горячие ладони на своей спине. Спутавшиеся после сна волосы назад откинула и сказала ему:

— С добрым утром.

— Васька.

— М-м.

— Что мне с тобой делать, а?

— Давно уже пора бы понять. Любить, — выдохнула я ему в губы и с Генки слезла. С довольным видом наблюдала, как он потягивается, похожий на сытого и обласканного кота. Собой я, конечно, гордилась, но мой внутренний голос всё-таки отпустил ехидное замечаньице по поводу того, что стоило бы этого котяру прямо сейчас с кровати-то скинуть, чтобы жизнь мёдом не казалась. Чтобы разницу прочувствовал, до самой глубины. Но…

Но, но! Генкой я тоже была довольна, так что зазря ехидничать, да ещё сегодняшним таким прекрасным утром, всё-таки не стала. Прилегла рядом с ним, голову на его плечо положила и несколько секунд с удовольствием слушала, с какой частотой у Генки сердце колотится. Потом на часы посмотрела, с некоторым сожалением. Ночь закончилась, за окном солнце вовсю светит.