Майя Родейл - Татуировка герцога

…теплой рукой обнял ее за талию. Кто знал, что изгиб ее бедра столь чувствителен?

Элиза запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза в этом освещении были неправдоподобно темными, и что в них искрилось — желание или озорство? — она не была уверена. Сейчас ее это не слишком волновало.

Его рот приник к ее губам. Его губы были теплыми, Элиза пылала и таяла под их мягким нажимом. Он легонько провел языком по ее сомкнутым губам, призывая открыться ему, и она это сделала. В его поцелуе был привкус алкоголя и… опасности, опыта, силы и греховного удовольствия, о котором она не подозревала до сегодняшней ночи.

Уиклифф положил ладони ей на щеки, запустил пальцы в ее волосы. Жар становился сильнее. Хорошо бы океанский бриз промчался по холлу и охладил ее разгоряченную кожу, мелькнуло у нее в голове. Но эта мысль вела к дневнику, к картинам, к преступлению, которое она совершила, прочитав его личные бумаги.

И все-таки она целовала его. Как можно сказать «нет» этому Буйному Уиклиффу? Вероятно, никто и не пытался, отсюда и прозвище. Невозможно произнести это коротенькое слово «нет», когда он целовал ее будто не в первый, а в последний раз, когда держал ее так властно. И ей нравилось это. «Нравилось» — неточное слово. Но об этом она подумает позже… а сейчас она нерешительно положила ладони ему на грудь, слушая, как его сердце тяжело стучит под ее руками. Часы разрушили обаяние момента. Один громкий удар нарушил тишину, возвестив, что час действительно очень поздний. Поцелуй оборвался.

Уиклифф хриплым голосом произнес только одно слово: «Идите», — и Элиза поспешила наверх, в свою крошечную спальню на третьем этаже.

Лист бумаги все еще ждал ее. Хорошие новости: она нашла роскошную информацию для своей колонки. Да вот беда: после этого поцелуя герцог не просто объект ее писаний, но пылкий, страстный мужчина, и у нее сердце разрывалось при мысли, что придется представить на всеобщее обозрение его секреты.

Суббота, утро

К удивлению Уиклиффа, к завтраку явился его старый добрый друг Харлан. Харлан пытался есть одной рукой, и все из-за нелепой перевязи, которую упорно носил по причине давнишней раны.

Уиклифф подцепил Харлана где-то в Занзибаре, и с тех пор они были неразлучны. Боролись с акулами, пиратами и другими напастями. По очереди спасали друг другу жизнь.

Харлан охотно переехал в герцогскую резиденцию, замышлял будущие приключения «в местах с лучшей погодой», как он выражался, заигрывал с горничными и попивал щедро сдобренный виски чай с миссис Пенелопой Баксби.

Уиклифф упорно сопротивлялся своему желанию рассказать Харлану о прелестной Элизе и головокружительном ночном поцелуе. О чем он в тот вечер думал? Не нужно было напиваться даже из-за скверных новостей о финансовом положении. Но черт побери, поцелуй того стоил.

Харлан посмотрел на Элизу, потом снова на герцога, который тщательно хранил нейтральное выражение лица. Уиклифф знал: стоит Харлану заподозрить, что он питает хоть малейшую симпатию к девушке, как будет немилосердно и безжалостно высмеян. Харлан уже пересек тридцатилетний рубеж, но зрелостью ума не слишком отличался от тринадцатилетнего мальчишки.

Элиза пыталась сервировать завтрак, гремела посудой и ругалась себе под нос. Горничная она ужасная (но эта девчонка умеет целоваться!), хотя миссис Баксби клялась, что она пришла с прекрасными рекомендательными письмами от герцогини и графини. И еще ему дали понять, что очереди из желающих служить в такой печально известной семье нет.

В лучшем хозяйстве работу Элизы делал бы лакей. Но средства были ограничены, а следовательно, и персонал. У немногочисленных лакеев столько дел, что стол сервировали горничные. Но Уиклифф был не из тех, кто строго соблюдал условности и этикет.

Он перехватил взгляд голубых, как океан, глаз Элизы. Она восприняла это как просьбу снова налить ему кофе, к которому он пристрастился в Турции.

На самом деле Уиклифф больше не хотел кофе. Но когда она встала рядом, чтобы наполнить чашку, он заметил: ее грудь приходится как раз на уровне его глаз, поскольку он сидел, а горничная стояла. Поэтому сегодня утром он готов был бесконечно пить этот ароматный напиток.

— Ваша светлость, — объявил неслышно возникший за его плечом Саддлер.

Уиклифф едва не подскочил от неожиданности и выругался себе под нос. Дворецкий имел пренеприятную привычку двигаться бесшумно и появляться внезапно. Это нервировало.

— К вам посетители, — нараспев произнес Саддлер, протянув серебряный поднос с визитной карточкой мистера Монро Берка, который появился следом с газетой в руке.

Прекрасно! Придется кормить еще один рот.

— И куда ты намерен увлечь меня теперь? — сухо спросил Уиклифф. Последний раз Берк снял его с Таити почти через год после того, как сам же умышленно высадил там. Ах, эта дружеская конкуренция.

Берк вернулся тогда с новостями о наследстве и обеспечил бесплатный проезд до Англии. Уиклифф еще не знал, что унаследовал. Знай он истинное положение дел, возможно, он остался бы на том теплом белом песке, под безоблачными небесами и жарким солнцем.

— И вам доброе утро, ваша светлость, — ответил Берк. — Я пришел посмотреть, как вы устроились.

— Меня осаждают кредиторы, раздражает погода, снедает тоска по солнцу, и мне уже наскучил титул, — перечислял Уиклифф, отхлебывая кофе. Все оказалось хуже, чем он ожидал. Надежда на то, что его визит на родину будет кратковременным, таяла день ото дня.

— И тоска по свободным, покладистым и куда более нагим женщинам Таити, — подмигнул здоровым глазом Харлан.

— Давайте организуем клуб, — широко улыбнулся Берк.

Он увидел, как глаза Элизы округлились.

— И зачем мы здесь? — вопросил Уиклифф. — Я не вижу никаких преимуществ жизни в Англии.

— Мы здесь потому, что ты стал герцогом, — заметил Берк. — У тебя есть обязанности.

Харлан состроил гримасу.

— Но это не объясняет, что здесь делаешь ты. — Уиклифф перехватил взгляд Элизы, когда она подошла с кофейником. Герцог постарался незаметно взглянуть на ее грудь. Она была прелестной, округлой, тяжелой, а он слишком долго был в море. Он мужчина, и он Уиклифф. Он не мог удержаться от взгляда.

— Мне нравится уравновешивать мои приключения в море приключениями в Лондоне, — ответил Берк.

— Так выпьем же за это, — поднял стакан Харлан, и Уиклифф, оторвав жадный взгляд от груди Элизы, присоединился к нему.

— По-моему, плохая примета чокаться водой или чаем, разве не так? — поинтересовался Берк. — Или кофе, который он пьет.

— Кто сказал, что в этом доме нет ничего покрепче? У здешней экономки настоящие запасы.

— Так вот где все деньги, — пробормотал Уиклифф, но только Элиза услышала его. Он восхищался ее нежным дыханием, сдержанным смешком.

— Так ты меня простил, Уиклифф? — спросил Берк.

Странно было слышать, как друг детства обращается к нему, называя новым именем, упоминая титул. Уиклифф хотел было возразить, но потом подумал: ему еще повезло, что Берк обращается к нему так, а не называет каким-нибудь прозвищем, желая подчеркнуть их дружбу.

Он пока не чувствовал себя Уиклиффом. Но это не важно.

— Простить, что ты вытащил меня из рая и вернул в холодную, дождливую, набитую обязанностями Англию? Никогда.

— А мне она нравится все больше, — заметил Харлан.

Уиклифф в удивлении повернулся к нему:

— Вчера у тебя был список семидесяти трех мест, куда можно отправиться, и все они уж точно лучше Англии.

— Я еще не познакомился с городом, — возразил Харлан. — У меня была только прошлая ночь. Английские девицы — это что-то.

Уиклифф оглянулся на Элизу.

Застенчивая улыбка соблазнительно играла на ее губах. Флирт прошлой ночью ни в малейшей степени не утолил его желание — Уиклифф все время думал о горничной.

— Отбытое наказание — это тоже «что-то», — протянул Уиклифф.

— Извините, ваше светлейшество, не все мы посещали Итон, — умышленно исказив обращение, проговорил Харлан.

— Как вижу, вы продолжаете препираться, — с ухмылкой встрял Берк. — Вечно вы брюзжите, как старая супружеская чета.

— Да, одни препирательства и никаких постельных утех, — съязвил Харлан.

Уиклифф раздраженно нахмурился… и заметил веселый блеск в глазах Элизы.

— Спасибо за уточнение, — парировал он.

— Думаю, тебе не стоит беспокоиться из-за слухов, — зловеще начал Берк.

— Да, я знаю, с серьгой и длинными волосами я никогда не попаду на чертовски скучные балы в «Олмаке», — с откровенным сарказмом сказал Уиклифф.

— «Олмак» — это мелочь. Я имею в виду «Лондон уикли», — поднял газету Берк.

— A-а, газета, — равнодушно протянул Уиклифф, попивая кофе.

— Это не просто газета, — возразил Берк, и его губы сложились в улыбку.

Такую улыбку Уиклифф видел на его лице, когда громадные волны обрушивались на их корабль, когда Берк сообщил новости об отце и герцогском титуле, испортив прекрасный день в земном раю. Эта улыбка предвещала что-то неприятное.

Он отпил глоток кофе и ждал. Посмотрел на Берка, скосил глаза влево, где Элиза с легкой улыбкой разливала чай, потом снова перевел взгляд на Берка, ожидая объяснений об особенной газете.

«Чертовски верно, это не просто газета», — думала Элиза, подливая чай Берку то ли из обычного чайника, то ли из предназначенного для специальной смеси с виски, которую так любили попивать Харлан и миссис Баксби. Такие мелочи не держались у нее в голове.

Что ж, немного виски утром никому не повредит. Поймав взгляд герцога, она подошла налить ему кофе. Сегодня Уиклифф пил его не останавливаясь.

— И что такого особенного в этой газете? — с откровенным скептицизмом поинтересовался герцог.