Конечно, Иван видел, как опрокинулась миска и выпала из окна. С риском быть замеченным он все же подбежал и забрал ее с собой. Он не мог объяснить, зачем понадобился шутовской спектакль, но просто отдать миску и выстиранную юбку, которую, кстати, он взял без разрешения, показалось ему мало. Что хорошего в том, чтобы вернуть вещи, сказать «до свидания», повернуться и уйти? Нет, Ване нужен был фейерверк веселья, взрыв смеха и салют огней в ярко-зеленых глазах.

Придя домой, он сунул голову под кран и, как был, пошел на пятый этаж. Природный кондиционер остудил его голову, по дороге Ваню обуяли сомнения, но исправлять что-либо уже было поздно. В конце концов, в чем бы Настя его ни обвинила, все это можно обратить против нее. Да и полезно посмеяться над самим собой. Так он предстал перед Настей мокрым клоуном. Фокус удался, Настя не заметила подвоха. Тревога и беспокойство в невысказанном крике польстили Ване; смех сначала обидел, но Иван быстро напомнил себе, что именно этого он добивался, и вскоре с удовольствием смотрел на смеющуюся Настеньку.

— Поскольку я забрался так высоко, вы разрешите мне смыть м-м… использованную воду с головы в вашей ванной? Я — вот! — принес ваш инвентарь.

Ася перестала смеяться, и Иван забеспокоился: вдруг не пустит и вся клоунада пойдет насмарку?

Она не хотела пускать. Приятельские отношения с этим выставочным экспонатом секса ей нельзя было завязывать. Ася собралась вежливо отказать, но вдруг передумала. В комнате сидит Юлиан; если они друг друга увидят, новоявленный сосед поймет, что он — третий лишний, сегодня и навсегда. Да и женское тщеславие провоцировало на самохвальство. Вот, мол, какая я, и жених мой — не чета вам, профессиональному любовнику, так и не научившемуся любить.

— Пройдите, — пригласила Ася, подошла к ванной, включила свет и приглашающе открыла дверь.

По дороге Ваня мельком уловил чье-то движение в комнате, но отступать было некуда — сам напросился.

Ася вернулась к Юлиану и, прислушиваясь к шуму воды, рассказала, смущенно хихикая, о соседе. Юлиан посмеялся над «неловким парнишкой» и небрежно ответил:

— Да брось, Ася. Пусть скажет спасибо, что это была только миска с водой, а не кирпич, — и захохотал от своего остроумия.

— Спасибо, Настенька. — В дверях комнаты стоял Иван. Теперь он не смеялся, а пристально смотрел на жениха девушки. — Привет, Юлиан. Давно не виделись.

Смех оборвался, и в комнате на мгновение установилась неловкая тишина.

— Вы знакомы? — удивилась Ася, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Ответ она ждала от Юлика. Неожиданное знакомство могло сулить что угодно, но только не хорошее.

— Учились вместе, — внезапно смутился Юлик и бросил предостерегающий взгляд на Ивана. Последний молчал, словно ждал продолжения, но нет…

— Настенька, я воспользовался твоим полотенцем, ничего?

— Ничего, — поджав губы, ответила она и повернулась к Юлиану. — Займемся мебелью?

— Ну что ты, Ася? У нас… у тебя же гость. — Юлик чувствовал себя очень неловко. Бывший сокурсник здорово подпортил настрой, даже тахта не соблазняла, дух упал, и, следовательно, надо сматываться.

— Я сосед, Юлик, — заговорщицки моргнул Иван. — Это ближе, чем гость. Гораздо ближе.

Юлиан не поверил в искренность Ивана и был прав. Растянув в насмешливой улыбке губы, Иван не сводил глаз с Юлика, а глаза последнего метались по комнате, как фонарь в дрожащей руке.

Ася вздохнула и пригласила Ивана к столу.

— Пойду принесу еще прибор, — сказала она, взяла полотенце, протянутое Иваном, и вышла из комнаты.

— Как это тебя угораздило попасть под «душ»? — попытался вернуть утраченные позиции Юлиан.

— Но самое интересное, — в тон ему продолжил Ваня, — Настя рассказывала о своем женихе. Не о тебе ли?

Насмешливость слетела с Юлика.

— Не вмешивайся в мою жизнь! Тебя это не касается.

— Теперь не касается. Но когда ты вмешался в мою, ты не спрашивал разрешения.

— Это к делу не относится.

— Разве? — Иван удивленно поднял брови. — Возомнил себя Юпитером, Юлик? Решил, что тебе все можно?

— Ты о чем? — насторожился Юлиан.

— О Насте. — Иван положил локти на стол и перенес вес тела на руки. — Что, одной розы мало в твоем доме? Решил завести цветник?

Юлиан злобно смотрел на Ивана, эвфемизмы которого раздражали и одновременно облегчали разговор. Вдруг он улыбнулся.

— Кто бы говорил, Ваня! Ты на этом, кажется, еще и заработал?

— Перекрестись, чтобы не казалось.

— Ну, не волнуйся, приятель.

— Чего мне волноваться? — Иван с деланным равнодушием откинулся на спинку стула. — Я лишь однажды был женихом и довел игру до конца. — Он ехидно улыбнулся. — Пожелать тебе того же?

— Оставь при себе, — буркнул Юлиан.

Ася зашла в комнату, поставила перед Иваном тарелку с жарким, разложила вилку, нож, презирая себя за то, что вынуждена ухаживать за ним. Она слышала из кухни, что мужчины о чем-то говорили, но, когда она вернулась, замолчали и дружно стали наблюдать за ее манипуляциями. Ей очень хотелось знать, о чем шел разговор, но проявлять любопытство при этом (при Иване то есть) она не собиралась. Интересоваться — значит, поддерживать беседу, а ей хотелось, чтобы он быстрее ушел.

Или не хотелось? Присутствие Ивана заставляло ее трепетать, дыхание становилось мелким и частым, внутри будто скапливался водород, облегчая ее вес, преодолевая земное притяжение. С Юлианом Ася чувствовала себя несколько тяжеловесной, наполненной заботами и проблемами. С Иваном — и тогда, и теперь — она словно отрывалась от земли и ступала по воздуху.

«Хватит! — остановила себя Ася. — Развезла воздушные замки. А мне нужна твердая опора под ногами. И чувство достоинства, и уважение — то, что за деньги не купишь и не продашь. И — ох как гадко сравнивать любовников!»

— Юлик, ты не успел рассказать, как прошел юбилей племянника, — не глядя на Ивана, как будто его и не было, спросила Ася.

Иван перестал жевать и посмотрел на Юлиана, который яростно работал челюстями, не отрывая глаз от тарелки.

— Ничего особенного. Посидели, выпили и разошлись.

— Племянник? — удивился Иван, но быстро изменил тон. — Кажется, у тебя их двое?

— Да.

— Время бежит, — философски изрек Ваня и продолжил есть.

— А ты не обзавелся… племянниками? — спросил Юлиан, чтобы избежать опасных пауз.

— Я один у своих родителей, — вздохнул Иван. — Некому одаривать меня племянниками.

— Повезло, — не без зависти прокомментировал Юлик.

— Лучше сказать: другим не повезло больше.

Кольнула старая боль, но Иван с легкостью отбросил ее. Что было — прошло, и нового не предвидится.

Асю задело невнимание к ней мужчин. Они действительно обменивались новостями, вспоминали прошлое. Она поняла, что приятелями они не были. Но, черт побери, где их элементарная вежливость к женщине? Или бесплатно Иван не проявляет воспитанность? И Юлик хорош…

— Ну что, Осинка? — Юлиан улыбнулся девушке, а по глазам было видно, что ему не весело. — Пойду я домой.

— А как же… — Ася запнулась. Целый день она твердила про шкафы и секции и про «после всего». Она гордо выпрямилась, милая улыбка исчезла с ее лица, уступив место степенному безразличию. — Как знаешь, Юлик. Хочешь — езжай.

Она не будет больше просить и унижаться, да еще при Иване, которого хвастливо убеждала, что у нее есть помощник и жених. Иван догадался о настроении Насти и не успел подумать, как спросил:

— Юлик, ты же собирался мебель монтировать?

Тот злобно посмотрел на Ивана.

— А почему бы тебе не помочь по-соседски?

— Я уже предлагал Насте…

Ася резко вскочила из-за стола.

— Извините, мне надо заняться делами. Вы собирались уходить?

Намек прозвучал недвусмысленно, и только теперь Иван понял, что хотел «макнуть» Юлика, а попал в Настю. С Юлиана — как с гуся вода, он и в институте работал все больше языком, чем руками, а Настя обиделась. Что говорить! Кому интересно видеть, как два мужика препираются из-за ерунды? Дел немного, а разговоров — гору навалили.

— Настя, у тебя есть отвертки? — спросил Иван.

— Вам они не понадобятся, — огрызнулась она. — Юлиан!

— Что? — Он как будто и не слышал, о чем идет речь.

— Ты собирался домой?

— Я могу и задержаться.

— Нет нужды. Я слишком занята, чтобы ублажать гостей.

Иван поднялся из-за стола, поблагодарил за угощение, но не уходил — ждал Юлика. Вот и второй встал.

Ася торопливо прошла в коридор, указывая выход гостям.

— Я скоро вернусь, — предупредил Иван уходя. — Возьму только инструмент.

— Не надо! — отрезала Ася. Черт с ними, с мужчинами. Она не глупее их. Прочитает еще раз внимательно инструкцию и сама все сделает. — И заберите свой пакет.

Иван улыбнулся:

— Он не мой. Это твоя юбка, Настенька. — И, не попрощавшись, побежал по лестнице вниз.

Юлиан, ожидавший лифта, повернулся к Асе и удивленно спросил:

— Юбка? Твоя?

— До свидания! — Порозовевшая от стыда Ася яростно захлопнула дверь.

Она бросилась к пакету, разорвала газету и… Леший его окрути! Это действительно была ее юбка, чистая и выглаженная. Ася настолько была погружена в заботы о мебели, что абсолютно выпустила из головы запачканный костюм. Вот, значит, почему он прятал руки за спину, когда уходил, и ушел так поспешно, что она не успела сама выставить его за дверь. Тогда Ася не хотела признать, что разочарована быстрым уходом Вани (она уже забыла, как спешила сама), теперь она снова лишилась возможности поставить его на место. Трусливый заяц! Он бежал от ее гнева, поджав хвост, но ничего, она выскажет все, что думает о нем и его наглости. Будет ему «Настенька»! Дураку несчастному!