Господи, да ведь это ее чувства! Зачем она приписывает их другому? И кому?! Чего ей ждать от Ивана? Чтобы он покрыл ее, как бык, и после потребовал денег? Полный идиотизм. И мерзко как!

— Пошли, Вера.

— Я только села. — Вера внимательно пригляделась к Асе. — Что с тобой, дорогуша? У тебя со своей работой совсем крыша поехала.

— Спасибочки, — передразнила ее Ася, едва сдерживая слезы. — Вера, ты хочешь, чтобы я отвела тебя к Ивану? Так пошли.

— И что ты ему скажешь?

— Что тебя не надо выдворять из дома. Что у тебя гормоны и приспичило замуж. Довольна?

Все-таки слеза скатилась. Ася отвернулась от Веры, чтобы та не заметила. Куда там!

— А почему ты плачешь? — бесцеремонно поинтересовалась она.

— Устала. У меня нервы на пределе, — сумела придумать Ася. Она выглянула в окно. — Мне надо зарыться под одеяло, и чтоб меня не трогали до утра.

Веру не ввела в заблуждение невинная полуправда Аси. Слишком долго они жили в одной комнате в общежитии, чтобы не знать друг друга. Вера не раз была свидетельницей того, как Ася возвращалась с работы «ползком», а через час-полтора весело смеялась в компании. В загруженные работой дни она не блистала остроумием, не ввязывалась в горячие споры и глаза ее смотрели устало, но она с удовольствием слушала других, смехом отмечала удачные шутки. А последний день — день отчета — был для Аси праздником свободы. Она фурией влетала в комнату, бросала сумку и провозглашала: «Сдала!»

Именно поэтому Вера ждала дня отчета, когда усталая, но счастливая Ася с гордо поднятой головой пойдет навстречу новым свершениям. Не тут-то было. Вместо освобождения — угнетенность, вместо торжества — слезы.

— Ася, милочка, — Вера подозрительно следила за Асиной спиной, — может, и у тебя гормоны играют?

— Не смеши людей.

— Ну да. Их у интеллигентов не бывает.

Ася невольно рассмеялась сквозь слезы. Знала бы Вера, что бывает у интеллигентов!

— Ты что? Скучаешь по этому подонку Юлику? — не унималась Вера. Она громко хлопнула ладонью по столу. — И не говори, что да. Не поверю.

— Я… не скажу. Кстати, он заходил в конце месяца.

— Во… — За спиной Аси воцарилось значительное молчание. Не было нужды поворачиваться, чтобы видеть, как Вера безгласно шепчет губами все знакомые ей ругательства на родном и русском языках. Наконец она подала голос: — Ну, рассказывай.

Асе нечего было скрывать. С удвоенным возмущением она передала подруге разговор с Юликом. Та яростно поддакивала, кивала головой, переживала, как заядлый футбольный болельщик. Рассказала Ася и об Иване, пропустив его откровения, лишь в конце упомянула:

— Он разведенный, Вера.

— Иван разведенный? — небрежно уточнила Вера. — Ну и что? Мне, что ли, его детей воспитывать? Пожалуй, развод говорит в его пользу — не безнадежный, значит. Холостяка женить — вот это проблема.

— Как знать. Холостяки не ведают то, что пережили разведенные. А развестись во второй раз проще простого.

— Врешь, — самонадеянно улыбнулась Вера. — Все с точностью до наоборот. Сейчас все всё знают. И холостяки слишком умные, они учатся на ошибках других, разведенных. — Вера глубоко вздохнула. — К сожалению… В этом и состоят мои трудности. — Мнимая тревога Веры сменилась бесшабашной улыбкой. — Но трудное счастье дороже ценится, правда ведь, Ася?

— Тебе видней.

Ася согласилась лишь с первым заявлением подруги. Она бессовестно лгала, зная, что Ваня не из тех, кто пойдет на заведомо обреченную женитьбу. И пожалуй, у Веры есть шанс выйти за него замуж, посули она ему кучу ребятишек. Но будь она проклята, если откроет Вере путь к завоеванию Ивана. Вера — лучшая подруга, но достаточно того, что она сведет ее с человеком, которого…

Боже милосердный! Только этого ей и не хватало.

Вера права: это не любовь, а гормоны.

— Так мы идем? — закончила Ася свои размышления.

— Ну… — Вера поджала губы, состроив растерянную гримасу. — Вообще-то я хотела описать ситуацию… Но если тебе не терпится…

— На месте опишешь. Допивай кофе, а я оденусь.

В лифте Вера спросила:

— Ася, скажи честно, ты не жалеешь о Юлике?

— Вера! — Ася повела плечами. — Я же говорила тебе не раз, что сама хотела расстаться с ним. Мы вместе сочиняли покаянную речь. Ты думаешь, я играла с тобой? Еще раз повторяю: я рада, что узнала о его жене, не успев открыться ему. Представляешь, как бы я выглядела, упрашивая женатого человека не делать мне предложение?

— Но выглядишь ты сейчас словно не от мира сего. Может, влюбилась?

— Прекрати! — взмолилась Ася. — Юлика мне хватило вот так. — Она яростно провела по горлу ребром ладони.

— Свежо предание…

— Слишком свежо, — с нажимом подтвердила Ася. Лифт остановился, полминуты задумчивого ожидания, и двери ворчливо расползлись в стороны.

— Но какая-то ты не своя, — твердила упрямо Вера, выходя вслед за Асей.

Ася остановилась и возвела к потолку глаза. Тут же мягкая грудь Веры мощно подтолкнула ее в спину.

— Вера! — Девушки вцепились друг в друга, сохраняя равновесие.

— Не стой под грузом, — улыбнулась подруга вместо извинения.

— Ты в себе, Вера, — менторно продолжила Ася. — Я в себе и тебе советую.

— Я постараюсь. — Вера расплылась в улыбке, и Ася в который раз подумала, что Солоха в молодости была дьявольски красивой. — Звони.

А Ася — всего лишь нерешительная глупая Одинцова. И почему Одинцова? Она удивленно подняла брови и нажала на кнопку звонка.

Иван не ожидал гостей, но звонку не удивился. Это мог быть кто угодно: сосед по площадке, Катя, Евдокия Тихоновна, незнакомец, ищущий друзей-новоселов… Только не та, ожидание которой стало навязчивой привычкой… Каково же было его удивление!

— Здравствуйте. — Ася сделала шаг в сторону, представляя взору Ивана и без того заметную Веру.

— Здравствуй… те. — Губы Вани медленно расплылись в улыбке.

Ася посмотрела на подругу. Она вопреки своим желаниям решила посодействовать Вере, но абсолютно не подумала, как объяснить визит Ивану. И Вера вопросительно молчала, а Иван разглядывал Асю, глупо улыбаясь.

— Мы… Вера зашла ко мне… — Экспромт не получался.

— Входите, — предложил Иван. Заговорила Вера:

— Спасибо. — Она вошла и потянула за собой Асю. — Я уж думала, что мы не дождемся приглашения.

— Я рад вам. — Ваня закрыл дверь, давясь нелепым смехом. — Очень рад. Проходите.

Ася, недобро сощурив глаза, зыркнула в сторону Веры, но та как ни в чем не бывало шла за Ваней. О чем Ася думала, соглашаясь идти сюда?

— Вы ведь помните Веру?

— Ну конечно, — радостно сообщил Иван. — Разве такие девушки забываются?

— Судя по нашему последнему прощанию…

— Хотите чаю, — Иван выразительно прервал Веру, — или кофе?

Вера с пониманием улыбнулась:

— Хотим!

Ася решила выполнить свой долг до конца:

— Вера отлично варит кофе, она вообще отличный кулинар и хозяйка, и…

Подруга перестала улыбаться и, распахнув большие выразительные глаза, окантованные черными ресницами, воззрилась на Асю.

— Вера — моя лучшая подруга…

— Замечательно! — Иван рассмеялся долго сдерживаемым радостным смехом.

Вера, не меняя выражения лица, перевела взгляд на Ваню, снова на Асю, увидела в ее глазах немой укор и печальную злость. Догадка медленно проникала в ее сознание, и Вера, верная себе, не спешила ею делиться.

В свои двадцать пять лет Вера уже отчаялась встретить любовь, пусть не такую великую, как описывают в книжках, но все же. Конечно, как все девчонки, она пережила так называемую первую любовь и чуть не натворила глупостей. Но вовремя сообразила, что юношеское любопытство к противоположному полу вряд ли имеет что-то общее с настоящими чувствами. Она отплакала первое разочарование и гордо поклялась сохранить себя для мужа, для первой брачной ночи. Время шло, и клятва шестнадцатилетней девчонки не подвергалась серьезным испытаниям. Мимолетные знакомства, кратковременные свидания не затрагивали душу, только бередили тревожное ожидание да навевали тоскливую мысль, что судьба обделила ее или дала иное предназначение. Вера не жаловалась, но чаще замечала, что грубой насмешливостью и вызывающим поведением старается заглушить тоску одиночества.

И вдруг! Она не решалась поверить, но что-то в ней таяло — медленно, с большой неохотой и сопротивлением.

Он не был красив и как будто растворялся молчаливой незаметностью среди других. Вера не смогла удержать в памяти его образ, но тепло, рожденное в ней с такими муками, разогревало любопытство и желание испытать судьбу еще раз, может быть, последний. Вера ничего не знала о нем, кроме того, что зовут его Женя и что он холостяк, и связующим звеном с ним могла быть только Ася, а через нее — Иван. Как хотелось поделиться Вере с подругой робкой надеждой, но опять она сорвалась на ставший второй натурой грубый цинизм да к тому же попала под ужасное настроение Аси, и в итоге, кажется, произошла путаница.

Вера хитро сощурилась и улыбнулась. Близкая подруга решила, что она Солоха. Что ж, Вера покажет ей ведьмины проделки. Безобидной шуткой она, отыграется за Асин женский эгоизм.

— Я приготовлю кофе, — приветливо согласилась Вера. — Ваня, ты только покажи, где у тебя что.

— Конечно. Пойдем. Настенька, не скучай, хорошо?

Иван был бы рад предложить Вере полное ресторанное меню, только бы подольше задержать ее на кухне. Какая бы причина ни привела к нему девушек, он был до глупости счастлив, что Настя сама, без приглашения, пришла в его дом. Ваня ограничился тем, что предложил Вере осмотреть содержимое холодильника и сделать бутерброды, а сам поспешил обратно в комнату.

Ася сидела как на иголках. Из кухни доносились веселые голоса и шум посуды, а воображение малевало, как Ваня показывает, «где у него что» не только из кухонной утвари. Гордость толкала Асю встать и уйти от очередного унижения, но разум подсказывал, что молчаливый уход «по-английски» выглядит смешно. Впрочем, она сама постаралась выставить себя посмешищем.