Лизл встала, в недоумении оглядываясь.

Она вовсе не этого ждала, соглашаясь на ужин с мистером Тэлботсоном. Все это было преднамеренно организовано для романтического разговора тет-а-тет. Внезапно она что-то осознала, и ее захлестнула волна гнева. Как Тони посмел включить в свой деловой план ее соблазнение будущим боссом?! Она повернулась было к двери, но резко остановилась, поскольку с балкона послышался странно знакомый голос "незнакомца":

— Благодарю вас, Жерваз.

Жерваз — так звали клерка — поклонился и покинул номер, неслышно закрыв за собой дверь.

Лизл повернула голову на этот голос и спустя момент увидела высокую, скромно одетую фигуру. Мужчина вошел в комнату с бокалом вина в руке.

— Здравствуй, Лизл, — сказал Джеймс Ловелл. — Как я рад снова видеть тебя.

Лизл потеряла дар речи. Ее будто пронзило электрическим током, и она застыла на месте в шоке. Затем все же усилием воли взяла контроль над собой и спросила:

— Джеймс, Бога ради, что ты здесь делаешь?

Он тихо улыбнулся под ее изумленным взглядом.

— Награда за мои труды. Ты удивлена?

Она собрала себя "в кулак".

— Удивлена? Честно говоря, Джеймс, ты мастер говорить безликости.

— Надеюсь, я не перестарался: ты выглядишь так, будто увидела привидение.

Он поставил свой бокал на бар и в несколько шагов был уже возле нее, взяв ее руки в свои и поцеловав в обе щеки.

Лизл нервно рассмеялась.

— Это несколько похоже на привидение, — признала она. — Но предполагаю, что я понадобилась тебе для чего-то. — Она чуть отступила и пристально посмотрела ему в лицо. — Джеймс, что ты тут делаешь?

Лениво усмехнувшись, он потянул ее к столу.

— Какая разница? Разве ты разочарована?

— Конечно, нет. Я очень довольна. Но, Джеймс, как…

— Никаких "как"

— Но…

— И никаких "но". Не то остынет ужин.

— Ужин? Но… я не могу остаться здесь… я не смогу отужинать с тобой.

— Нет, сможешь, уверяю тебя. — Он пригласил ее сесть за великолепно оформленный стол. — Как видишь, все ждало тебя.

— Но… я действительно не могу.

— Почему?

Она покачала головой:

— Потому что, к несчастью, у меня тут же назначен ужин с неким человеком по фамилии Тэлботсон. Я было подумала…

— Не спорь, Лизл… и сядь, пожалуйста. — Джеймс отодвинул стул, подождал, пока она сядет, и налил в бокал вина. Его красивые глаза отражали свет свечей. — Тэлботсон, говоришь? Это твой знакомый?

— Нет… совсем не знаю, кто это. Это кто-то из знакомых Тони, и ужин с ним очень важен для дела. Джеймс…

Она сделала движение, чтобы подняться, но Джеймс положил руку ей на плечо, и она села вновь.

— Отдохни, Лизл. Расслабься, думаю, этот приятель Тэлботсон поймет.

Она быстро взглянула в его лицо. Что-то в его тоне было такое, что заставило ее еще раз удивиться. У нее было ощущение, что Джеймс затеял какую-то игру. И что ему известно больше, чем ей. Она спросила с любопытством:

— Ты что-то об этом знаешь, так?

— Все очень просто, — усмехнулся Джеймс.

— Не понимаю.

Он протянул ей руку через стол, взяв ее ладонь и тихо проговорив:

— Это как раз то, в чем заключается проблема. Именно этого я от тебя добиваюсь: чтобы ты поняла.

Она остановила на ней взгляд.

— Джеймс… что-то происходит, так? И что именно — я не знаю. — Она была в затруднении и растерянности; но даже в этом состоянии она был счастлива одним только тем, что вновь видит Джеймса. Так что же он делает в Авиньоне? Любопытство вернуло ее к реальности. — Ну скажи мне, Джеймс, — прошептала она.

— Хорошо, я все тебе расскажу. — Он таинственно усмехнулся, будто пряча секрет еще дальше. — Ты осознаешь, что видишь перед собой гения?

— Вспоминаю, что ты упоминал об этом пару раз, — улыбнулась она в ответ. — Так ты, наконец, расскажешь?

— Ну вот, — сказал он. — Расскажу. — Он глубоко вздохнул и проказливо усмехнулся: — За два прошедших года твоя телекомпания понесла ряд финансовых потерь, не так ли?

Лизл кивнула.

— Кажется, да. Мы все вложили в нее немного, но это как капля в море, — с отчаянием признала она.

— Мне это известно. Теперь необходим новый капитал, а банки опасаются давать ссуды — в особенности компаниям типа вашей, чьи отчеты не вдохновляют, если не сказать большего.

— Кажется, ты вошел в курс дела.

Он бесстрастно и даже безразлично произнес:

— Теперь и я вошел в этот бизнес.

Лизл издала короткий смешок:

— Чтобы теперь уж знать обо мне все досконально?

— Кое-что я до сих пор не знаю.

Его пальцы поглаживали ее ладони, ласкали их, будто он и не расставался с нею. Лизл сделала инстинктивное движение, чтобы ответить на ласку, но сдержалась: ее самоконтроль начал работать вновь.

— А что мистер Тэлботсон? О нем ты что-то знаешь?

Джеймс улыбнулся:

— В некотором роде — да.

— Продолжай, Джеймс.

— Я волнуюсь.

— Обо мне? — Она пыталась игнорировать чувства, которые пробуждались в ней при его прикосновении. — Или о мистере Тэлботсоне?

Свет свечей играл на ее груди и плечах; на его лице; и его взгляд говорил ей о том, что те недели, что прошли со времени их разлуки, ничего не изменили в них обоих: их тянуло друг к другу по-прежнему.

— Об обоих, — спокойно признал он.

— Обо мне нечего волноваться, Джеймс, — сказала она, — а что волноваться о мистере Тэлботсоне? Он где-то будет ждать меня, а потом…

— Нет, он уже не ждет.

Она удивленно взглянула на него.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю, потому что я и есть мистер Тэлботсон.

Лизл смотрела на него, не зная, что сказать. Она не верила.

— Ты?..

— Да. Тэлботсон — фамилия моей матери в девичестве. Выйдя замуж, она стала Ловелл, а компания "Тэлботсон Интернешнл" — досталась мне в наследство. У меня есть кузены, которые владеют несколькими пакетами акций, но в целом компания принадлежит мне. Я просто не стал менять ее название и все. И сам назвался фамилией матери.

Беспомощно глядя на него, Лизл проговорила:

— Ты самый удивительный человек, которого я когда-либо встречала, Джеймс.

Он тихо засмеялся.

— Я изыскивал способы вернуть тебя — ведь твои письма не слишком обнадеживали!

— Твои тоже.

— Я хотел дать тебе время все обдумать; я не желал тебя торопить.

— И что общего все это имеет с "Тэлботсон Интернешнл", или мистером Тэлботсоном, и твоим пребыванием в Авиньоне?

— Я как раз подошел к этому. Когда я узнал о ваших финансовых проблемах — а я как раз выискивал, каким способом стать к тебе ближе — я, проще говоря, купил вашу телекомпанию. Другими словами, Лизл Павла Леонтина Адрианович, я — ваш новый босс!

Чувствуя себя совершенно некомфортно, Лизл не могла ни двинуться, ни ответить. Она некоторое время, показавшееся ей очень долгим, глядела в глаза Джеймсу, а затем поднялась и пошла к столу, чтобы взять с него свою сумочку.

Она стояла, обратившись к нему спиной, в раздумье — и Джеймс следил за ней взглядом, полным любви и муки, в ожидании ее реакции. Когда ему стало ясно, что реакции восторга не будет, он тоже встал и подошел к ней, тихо обняв за талию.

— Это что — так ужасно? — мягко спросил он, коснувшись ее уха губами.

Она резко обернулась, и он был вынужден отступить. Взгляд ее выразительных глаз был полон гнева.

— А я — часть этой сделки?

Он вовсе не ожидал такой реакции. Он прищурил глаза:

— Что эти твои слова должны означать?

Лизл обвела рукой столик на двоих, свечи, а также огромных размеров двойную кровать, которую ей теперь было видно через полуприкрытую дверь спальни.

— Ты что, полагаешь, что я совсем дура, Джеймс? — Глаза ее горели гневным огнем. — Я — козырная карта в этих переговорах? Я прилагаюсь к купленной компании в качестве… приправы?

Теперь он смотрел на нее в полном недоумении, шокированный горечью в ее голосе.

— Но ты не понимаешь…

— Нет, — уже более спокойно сказала Лизл, — я не понимаю. Но хочу, чтобы ты знал, Джеймс: я не собираюсь становиться основой какой-либо сделки. Я не позволю себя унизить таким образом.

Она подошла к двери и взялась уже за ручку, но Джеймс накрыл ее ладонь, положенную на ручку двери, своей и тихо сказал:

— Лизл, выслушай меня, пожалуйста. Это вовсе не так, как ты думаешь.

Она грустно улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Разве, Джеймс? Тогда, Бога ради, скажи мне, как же это выглядит.

Повисла долгая тишина, а потом он срывающимся голосом начал говорить:

— Я люблю тебя, Лизл… Я люблю тебя и желаю тебя. Я хочу на тебе женится. Все, чего я хочу — это твоего счастья, и если для этого нужно купить твою чертову телекомпанию — я решил, пусть будет так. — Лизл почувствовала, как его руки обвились вокруг нее, и она прижалась к нему, позволив, наконец, себе захлебнуться любовью. Любовь прогнала прочь весь гнев и оскорбленную гордость, которая переполняла ее сердце. Она чувствовала, как его губы целуют ее волосы, и его голос был глухим, когда он произнес: — Ты веришь мне, Лизл? Ты доверяешь мне?

Она подняла лицо.

— Это не в моих правилах, но, кажется, верю, — тихо улыбаясь, сказала она. — Я верю тебе.

— Так ты выйдешь за меня замуж?

Лизл обвила его руками, ощутив позвоночник через тонкую ткань рубашки, и пробежала пальцами по напряженной мускулатуре его плеч. Его руки обняли ее, и она почувствовала дрожь; руки были сильными, твердыми, как сталь — и все же прикосновение их было нежным, подобно прикосновению перышка. Она ощутила, как страсть сотрясла его тело, когда он коснулся губами ее шеи, и отзвук этой страсти захлестнул ее потоком.