— Я тоже люблю тебя! — выдохнула Роза, с трудом поверив в то, что ей удалось все-таки произнести эти слова.

Они обменялись еще несколькими поцелуями, нежными, страстными и долгими. Ричард осторожно провел пальцами по ее лицу, шее и груди, а затем опустил Розу на подушку и снова занял свое место у руля. Он почти не сводил восторженных глаз с Розы, лишь изредка посматривая вперед. Плавание по каналу не могло встретить никаких непредвиденных опасных препятствий, за исключением какого-нибудь брошенного ветром отломившегося сука дерева.

Вскоре барка достигла того места, где канал разветвлялся на два противоположных рукава, и Ричард, ловко управляясь с рулем, направил барку в северный рукав. Далеко впереди появились мерцающие огни Трианона; малый Трианон находился вне пределов видимости с барки.

— Отсюда пока не видно никаких ступенек на берегу, — сказал Ричард, напряженно всматривавшийся вперед. — Наверное, вон тот высокий факел освещает лестницу или сходни.

В этот момент Роза ощутила в своих туфельках холодную сырость. Она поджала ноги и с удивлением обнаружила, что подол юбки насквозь промок. И тогда ее глаза расширились от ужаса: вода проникла в барку и уже заливала палубу. Роза вскочила с подушки:

— Барка дала течь!

— Кажется, во время поворота она немного осела в воде. Наверное, была плохо проконопачена. Я иду к берегу!

Барка скользила сейчас посредине канала, и от берега, поросшего травой, ее отделяла широкая полоса воды. Прежде чем они прошли половину этого расстояния, палуба уже покрылась слоем воды толщиной в несколько дюймов. Стало ясно, что до берега барке не дотянуть.

— Ты умеешь плавать? — спросил Ричард свою спутницу, сбрасывая камзол.

Роза выглядела скорее удивленной, чем напуганной, потому что еще не осознала в полной мере всего драматизма ситуации, в которой они оказались.

— Нет, не умею, — тихо прозвучал ее ответ.

— Ладно. Это неважно, потому что я поплыву рядом. Сохраняй спокойствие, делай все, как я говорю, и тебе нечего будет бояться.

— Я и так ничего не боюсь.

Он понял, что Роза и в самом деле не испытывает страха и полностью доверяет его силам. Казалось, любовь сделала их неуязвимыми перед любой опасностью.

— Сними туфли! — приказал Ричард, одновременно избавляясь от свей обуви. Роза немедленно повиновалась, и он, крепко обняв за талию, повлек ее к борту. — Вдохни как можно глубже и задержи дыхание, сколько сможешь.

Они вместе прыгнули в воду и погрузились в ее темную глубину; там оказалось холоднее, чем ожидал Ричард. Не ослабляя своей железной хватки, он стал быстро подниматься на поверхность, усиленно работая ногами и свободной рукой. Когда они вынырнули, то на секунду зажмурили глаза — настолько ярким им показался свет луны. Роза закашлялась, выплевывая, воду, и судорожно задышала. Ее локоны слиплись и плотно облепили голову, как золотистый колпак. Она не мешала Ричарду и лишь старалась держать, голову над поверхностью, в то время как он тащил ее за собой к берегу.

Почувствовав под ногами дно, Ричард помог Розе выбраться на берег. Перед тем, как последовать за ней, он, стоя по колено в воде, оглянулся. Барка пошла на дно. На поверхности плавала лишь парчовая драпировка, похожая на гигантский лист кувшинки. Оказавшись на берегу, Ричард внезапно ощутил неимоверную усталость и в бессилии рухнул на траву лицом вниз.

— Тебе плохо? — встревожилась Роза.

Ричард повернулся на спину. Она сидела, наклонившись над ним, и на его грудь, словно дождь, падали капли с ее волос. Он широко улыбнулся, вселяя в нее уверенность:

— Все хорошо. Но ты вся дрожишь от холода! Может, нам удастся достать сухую одежду в Трианоне?

Роза состроила гримасу:

— Я знаю придворных, которые там будут. Они выставят нас на посмешище. Мы пойдем в театр малого Трианона: в гардеробной есть платья и много всякой мужской одежды, из которой ты наверняка сможешь подобрать себе что-нибудь подходящее.

— Хорошо, так мы и сделаем. — Ричард сел и вплотную приблизил к ней свое улыбающееся лицо.

— Жаль, что наше путешествие закончилось так внезапно! — Роза громко расхохоталась, закинув голову. — Но это же невероятно забавно! О, Боже, мы потопили судно короля-солнце! Если бы он был жив, то пришел бы в ярость.

— И что бы он тогда сделал? — весело спросил Ричард, заражаясь этим весельем.

— Бросил бы нас в Бастилию.

Намокшее платье сползло с плеч и почти полностью обнажило ее великолепную грудь, но Роза пока и не подозревала об этом. Ричард наклонился вперед и поцеловал ее шею. Смех замер в ней. Его губы, не отрываясь от ее кожи, скользнули вниз и остановились на одной из тугих, упругих выпуклостей. Кончиком языка он стал медленно и нежно собирать мелкие капельки воды. Роза задрожала еще сильнее, словно в лихорадке, и не только от холода, но и от желания познать радость земной любви. Ей хотелось сбросить всю промокшую одежду и лежать обнаженной в этой теплой траве, наслаждаясь ласками Ричарда. Все инстинктивные порывы, которые до этого ей во многих случаях удавалось сдерживать, теперь грозили захлестнуть ее. Любовь сделала ее уязвимой там, где она чувствовала себя наиболее защищенной. Когда Ричард отвел в сторону промокшие кружевные края декольте и поцеловал ее правый сосок, у нее все поплыло перед глазами. Она не знала, хватит ли у нее решимости справиться с этой волной страсти. Чтобы окончательно не потерять голову, Роза слабо запротестовала еле слышным шепотом.

Немалым усилием воли Ричард заставил себя остановиться.

— Я думаю только о себе… — произнес он хриплым голосом, возвращая на место кружева и помогая ей встать на ноги. — Ты получишь воспаление легких, если срочно не переоденешься.

Они побежали к лестнице, которая вела на дорожку, проходившую через сады Трианона. Расстояние было неблизким, но, добираясь до театра, они окончательно согрелись. Роза первой взбежала на крыльцо. Двери были не заперты, и Ричард вошел вслед за ней в темный прямоугольник вестибюля. Роза знала, где находятся свечи, и вскоре он снова увидел ее лицо и плечи, освещенные слабым, тусклым язычком пламени. Ричард открыл дверь в зрительный зал, где также царила кромешная тьма, ибо окна были закрыты ставнями. Оглядевшись, он увидел выхваченные из темноты пламенем свечки театральные кресла, обитые синим бархатом, и позолоченные лепные украшения на стене зала, имевшего форму подковы.

— Здесь немного мест, — заметил он.

— Так было задумано с самого начала. Труппа королевы состоит из ее друзей и нескольких фрейлин, а зрителями являются обычно король, члены королевской фамилии и люди, к которым Ее величество благоволит. Роза показала вверх на галерею. — А там сидят те, кто служит в малом Трианоне, — горничные, повара, конюхи и дворецкие.

— Значит, слугам разрешается приходить сюда, в то время как высшие сановники двора часто получают от ворот поворот? — Пикантность этой ситуации забавляла Ричарда. Впервые в этой управляемой аристократами стране он встретился с таким странным проявлением демократии.

— А почему бы и нет? В малом Трианоне королева живет, как все простые люди. Высокий придворный ранг здесь не имеет значения. — Роза направилась в гримерные, находившиеся за сценой, и Ричард поспешил за ней.

— Ты участвовала во многих спектаклях?

— Примерно в дюжине. Теперь их ставят не так часто, как раньше. Предстоящая пьеса будет первой после долгого перерыва.

— Я бы хотел увидеть тебя на сцене.

Она взглянула на него искрящимися глазами.

— Если ты не поленишься зажечь несколько канделябров у сцены после того, как переоденешься, то я сыграю для тебя одну из своих ролей.

В мужской гардеробной было развешано несколько диковинных костюмов, остальные лежали в комодах и сундуках. Роза долго копалась в них, пока, наконец, не нашла то, что хотела.

— Ага, вот оно! Возьми, это должно тебе подойти. — Она протянула Ричарду желтый шелковый камзол. — Его носил граф в пьесе Бомарше «Женитьба Фигаро». Он примерно одного с тобой роста и телосложения.

Роза зажгла еще несколько свечей и удалилась, чтобы не стеснять своим присутствием Ричарда. Помимо камзола, среди вещей были хорошо выглаженная рубашка, штаны, чулки и носовой платок, все чистое и благоухающее лавандой. Одевшись, он приступил к поискам туфель и вскоре нашел несколько полок, заставленных разнообразной обувью. Пара туфель с серебряными пряжками пришлась ему впору. Затем он насухо вытер голову полотенцем, которое ему приготовила Роза и расчесал волосы гребнем, лежавшим на гримировочном столике. Перевязав косичку новой лентой, он вышел из гардеробной и позвал Розу.

— Я уже почти готова, — откликнулась она из-за закрытой двери.

— Я пока зажгу фонари на рампе.

Один за другим он зажег свечи, поднимая стеклянные колпаки, а затем поднял занавес, за которым обнаружились декорации, изображавшие сцену сельской жизни. Наконец, на подмостки поднялась Роза; ее непослушные кудри высохли и опять поражали своей пышностью. Она выбрала оранжевое шелковое платье. В руках у нее была книга в кожаном красном переплете, которую она вручила Ричарду.

— Вот пьеса, которую мы собираемся ставить. Ты должен подыграть мне и будешь читать свою роль по книге. Пьеса называется «Тайное обещание». Это рассказ о деревенской девушке, которая на самом деле является принцессой. Я пометила это место в книге. Я — дочь крестьянина, а ты — возлюбленный принцессы.

— Я бы предпочел роль твоего возлюбленного! — засмеялся Ричард.

Роза состроила забавную гримасу:

— По пьесе я должна буду соблазнять тебя, но ты забудешь меня сразу же, как только увидишь молодую принцессу.

— Я отказываюсь!

— Будет тебе. — Она показала на грубо сколоченный деревенский стул. — Ты должен сидеть там, когда я войду. Ты только что прибыл в эту деревню…