Элайна Фокс - Танцы и не только

– С такой, что ты познаешь его с иной стороны, – заявил отец с неподражаемым апломбом. – И кое-что ты наверняка уже испытала.

Катра могла не сомневаться, что отец неверно истолкует густой румянец, проступивший у нее на щеках. Но даже теперь она не скажет ему всей правды. Эта тайна принадлежит им с Феррисом, и она больше не допустит бесчестных поступков.

– Кое в чем ты права, Кэтрин, – все более уверенно продолжал отец. – Я действительно женюсь на Мелиссе по любви. Но это не значит, что она в чем-то виновата перед тобой. Ведь ты всю жизнь любила ее и считала близкой подругой. Представь себе, с какой дилеммой я столкнулся, когда ты предложила мне Райана Сент-Джеймса в качестве жениха для единственной дочери. Человека с порочной репутацией, бесчестного охотника за приданым. Не думаю, что ты не поймешь моих мотивов.

– Тебя всегда больше интересовал фасад, чем содержимое! – заметила Катра, прежде всего имея в виду Ферриса. – Но твои мотивы меня не волнуют. Ты только и делаешь, что твердишь о них. Лучше объясни мне одну простую вещь: как тебе хватило совести обмануть меня? Как у тебя повернулся язык уверять меня в том, что Райан меня не любит и никогда не любил, хотя он не побоялся скандала и лично явился к тебе просить моей руки? Как ты позволил мне выйти за Ферриса, когда знал, что наши чувства с Райаном не выдумка? Ну же, отвечай, как ты решился на такую подлость?

Она шумно вздохнула, стараясь совладать с бушевавшими в груди чувствами.

– Потому что он тебя недостоин! – чуть ли не выкрикнул Теодор Мередит. – Он и сейчас тебе не пара! Он развратник и игрок, он изувечил бы твою жизнь точно так же, как сделал это с той девицей Фэрчайлд! Он мог наплести тебе в свое оправдание что угодно! Ничего нет проще, чем одурачить влюбленную бабу! – Покраснев от возмущения, Теодор с силой провел рукой по лбу.

У Катры на языке вертелся миллион возражений, но она предпочла промолчать. Отец непременно примется спорить, но разве что-то изменится, даже если она докажет свою правоту? Катра уселась на стул с прямой спинкой, стоявший перед туалетным столиком, и сказала:

– Думай как тебе угодно. Я поверила ему тогда и верю сейчас. Это не он, а ты утратил в моих глазах свое достоинство. Понимаешь, за все это время мне ни разу не пришлось уличить его в лжи. А твоя ложь даже не требует доказательств.

– Если я и солгал то исключительно с благой целью. Я хотел обеспечить тебе ту жизнь, которой ты достойна!

– Да будет тебе известно, папа, что благими намерениями вымощена дорога в ад! – устало улыбнулась Катра.

– Ничего не понимаю. – Он ошарашено потряс головой. – Я поступил как любой отец, пожелавший защитить свою дочь от алчного прощелыги. И вот что я получил взамен! Нет, с меня довольно, я больше не намерен торчать здесь и пожинать плоды твоей неблагодарности! – Он повернулся к двери.

– Так вот, значит, как принято поступать у отцов? – вскричала Катра. – Попирать мои чувства, воровать мои письма, поливать меня грязью перед человеком, просившим моей руки, заставлять несчастного слугу врать мне о Райане – и за все это я должна быть тебе благодарна?!

– Я считал, что в моем доме мои приказы должны выполняться, – надменно заявил мистер Мередит. – Ты нарушила мой приказ, когда решила написать это письмо. А теперь приведи себя в порядок и спускайся к гостям. Твоя подруга Мелисса уже заждалась.

– Нет. – Катра вскочила, гордо встряхнув головой. – Ты больше не волен мне приказывать! Теперь я знаю, какой ты человек, и не могу относиться с уважением ни к тебе, ни к твоим приказам! Я вообще не появлюсь на этом обеде. Я не желаю видеть вас ни сегодня, ни впредь. Извинись за меня перед Мелиссой. Но ты мне больше не отец.

– Кэтрин…

– Вон отсюда! – Она показала рукой на дверь.

– Хватит дурить!

– Вон отсюда! – Она шагнула вперед, не спуская с отца убийственного взора.

Минуту они мерялись взглядами. Отец не выдержал первым: повернулся и вышел.

Наконец-то миновало шумное и суетливое Рождество, и вскоре стали заметны перемены, связанные с беременностью. Катра обнаружила, что все ее платья сделались тесными в талии, и едва могла дождаться вечера, чтобы подняться к себе и снять тугой жесткий корсет.

Несмотря на то что им с Феррисом удалось достичь полного взаимопонимания, муж старательно избегал ее, и это вполне устраивало обоих. По крайней мере Катре не приходилось постоянно сравнивать свою жизнь с той, которая могла бы быть у них с Райаном.

Что же касалось Ферриса – она уважала его желание проводить время в обществе близких ему людей, однако не стремилась узнать, кто они и где он их находит. Благодаря его замкнутости и осторожности – ведь до самой свадьбы она и подумать не могла, что Феррису нравится кто-то другой, – можно было не опасаться, что его тайну раскроют.

Супруги Честер не спешили объявлять о том, что ждут прибавления в семействе, однако рано или поздно этого было не избежать. В доме было полно народу, и кто-то наверняка вскоре заметит, как располнела миссис Честер, и начнет удивляться, отчего она до сих пор не разнесла по всему свету эту чудесную новость. Не говоря уже о том, какой повод для злословия получат Делия и Бейкер Мэнсфилд, не спешившие покидать Уэйверли.

У Катры вырвался долгий блаженный вздох, едва Люси расшнуровала на ней корсет и дала свободу измученному телу. Она как раз сняла нижнюю сорочку, когда в дверь спальни постучали.

– К вам пришли, миссис Честер! – крикнула из коридора горничная.

Люси помогла хозяйке надеть через голову свободную ночную сорочку.

– Кто там? – Катра сердито покосилась на часы. Всего лишь шесть часов вечера. Ей ужасно не хотелось снова влезать в опостылевший корсет.

– Это мисс Тейер. Мадам. Она сказала, что не обидится, если вы не захотите ее видеть.

Катра уже встречалась с Мелиссой после ссоры с отцом, но это свидание не принесло им радости. Катра покидала Брайтвуд, чувствуя себя еще более одинокой, чем прежде.

Не то чтобы Мелисса вела себя холодно или негостеприимно – просто теперь их разделяли одинаковые подозрения в неискренности и страх быть обманутой вновь.

То, что Мелисса сама просит о встрече, взволновало Катру, и она велела горничной проводить мисс Тейер в свободную гостиную и попросить подождать. Прямо поверх ночной сорочки она надела старое платье, давно пылившееся в гардеробе. Катра не любила его, потому что оно было слишком просторным, однако сегодня наряд оказался как раз впору и позволял обойтись без корсета. Накинув шаль, Катра поспешила в гостиную в задней части дома, где ее ждала старая подруга.

Мелисса стояла у окна и снимала перчатки. Сегодня она показалась Катре особенно хорошенькой – или это семейная жизнь изменила ее к лучшему?

– Привет, Мелисса. – Катра задержалась на пороге, не в силах избавиться от какой-то дурацкой неловкости. – Молодец, что не забываешь. – Ноги как будто налились свинцом, однако ей удалось сделать несколько шагов вперед.

– Катра, как поживаешь? – Мелисса подбежала и ласково взяла ее за руку. Катра попятилась, ошеломленная столь теплой встречей, но руки не отняла.

– Спасибо, хорошо, – растерянно отвечала она. – А ты?

– Я места себе не нахожу от тревоги, – призналась Мелисса. – И теперь убеждаюсь, что была права! Ты еще на прошлой неделе показалась мне нездоровой. Хотя, конечно, мы виделись… ну, не в совсем нормальной обстановке. Но сегодня ты совсем бледная. Неужели ты так изводишься из-за меня?

Судя по всему, Мелисса испугалась не на шутку. Катре даже стало стыдно.

– Ох, Мэй, я совершенно здорова, честное слово. И я еще тогда сказала тебе, что не держу на тебя зла. Я давно перебесилась и больше не закатываю истерик, как избалованная девчонка. Надеюсь, ты тоже больше на меня не сердишься.

– Конечно, я на тебя не сержусь! Вообще-то я не ожидала от тебя такой ужасной вспышки, но потом подумала и поняла, что ты должна была чувствовать. Мне давно следовало рассказать тебе о том, что возникло между мной и твоим отцом. Но как-то не хватало решимости. Ты ведь понимаешь меня, не так ли?

– Конечно. – И Катра с чувством пожала Мелиссе руки.

– Но у тебя совсем больной вид, Кэт! И эти жуткие круги под глазами! Ты просто на себя не похожа!

– Как тебе хватает сердца так тревожиться за меня, – прошептала Катра, подавленная великодушием своей подруги, – после всего, что я натворила?

– И ты еще спрашиваешь – после того, как мы были закадычными подругами? – Мелисса увлекла Катру к камину, где стояли два глубоких кресла. – Послушай, довольно глупостей. Я не сержусь на тебя и понимаю, какое потрясение тебе пришлось пережить. А теперь выкладывай как на духу: что случилось? И не надейся, что я поверю твоим отговоркам!

Катра задумалась, глядя на их переплетенные руки.

– Мэй, я надеюсь, что вы с отцом будете по-настоящему счастливы, – с чувством промолвила она. – Надеюсь от души. Я всегда желала тебе самого удачного, самого счастливого брака. Только… только поклянись мне в одном. Поклянись, что ты вышла замуж по любви.

Достаточно было видеть ту мечтательную, загадочную улыбку, что осветила лицо ее подруги, чтобы понять: в этом союзе и речи не могло быть о расчете.

– Эту клятву я готова дать тебе с радостью, Катра. Я вышла замуж по любви. Не сомневайся.

Катра кивнула и снова задумалась. Наверное, она немножко завидовала подруге. Мелисса обрела все то, о чем так мечтала она сама и чего лишилась не по своей воле.

– Но ты так и не сказала, что у тебя стряслось! Это из-за Ферриса? – осторожно поинтересовалась Мелисса. – У вас не сложилась семейная жизнь?

Катра хотела покачать головой, но удержалась. Ей опостылело врать на каждом шагу.

Она разрывалась от желания рассказать обо всем подруге, поделиться с ней горечью и болью – но разве у нее было право так рисковать?

– Вы не сошлись характерами? – продолжала расспрашивать Мелисса, гладя руки Катры.