Наташа засунула руки в карманы и наблюдала молча. Лошадь двигалась так медленно, что казалось, она парит, высоко поднимая колени, слегка подпрыгивая в аллюре. Лошадь была сосредоточенна, как и девочка. Бока ходили ходуном, голова свесилась, она поднимала и опускала копыта, подчиняясь какому-то неслышимому ритму. А потом вновь пустилась рысью, описывая небольшие круги вокруг девочки, которая что-то тихо бормотала.

– Как балет для лошадей, – сказал Мак, стоящий рядом. Он поднял фотоаппарат и делал снимок за снимком. – Я уже раньше такое видел. Забыл, как это называется.

– Пиаффе, – сказала миссис Картер.

Она стояла у ворот и внимательно наблюдала, вдруг сделавшись молчаливой.

– Она молодец, правда? – Мак опустил фотоаппарат.

– Талантливая лошадь, – заключила миссис Картер.

– Она хочет, чтобы лошадь делала… какие-то фигуры выездки. Или что-то в этом роде. Что-то вроде балетных движений. Что-то в воздухе.

– В воздухе над землей?

– Ну да. Так она сказала.

– Думаю, вы неправильно поняли. – Миссис Картер покачала головой. – Она не поднимет лошадь в воздух. Мала еще. Это прерогатива европейских академий.

Мак сосредоточился:

– Нет, она точно сказала, выездка.

– Она должна пройти весь путь от начинающего уровня, потом предварительный, потом уровень новичка, потом начальный… Если у нее есть талант, может достигнуть среднего уровня в свое время, при правильном обучении. Но если не принимать участия в соревнованиях, ничего у нее не выйдет.

Она говорила так уверенно, что Наташа посочувствовала Саре. Она не понимала, что происходит, но девочка была так сосредоточена на движениях лошади. Обидчивый подросток исчез, осталась спокойная компетентность, любовь к делу, молчаливое, добровольное ответное действие животного. Вот, подумала она, это и есть настоящая страсть.

– Вы еще не видели, как она ездит верхом, – сказал Мак в защиту Сары. – Просто фантастика.

– Кто угодно будет смотреться на вполне пристойной лошади.

– Она просто сидит, ничего не делая. Даже когда он встает на дыбы… – Мак изобразил, как лошадь встает на задние ноги.

Миссис Картер сделала круглые глаза.

– Нельзя поднимать лошадь на дыбы, – сказала она строго. – Если она упадет, может пораниться или даже убить себя. И ездока тоже.

Мак хотел что-то сказать, но тяжело вздохнул и закрыл рот.

Они закончили. Сара повернулась и повела Бо к воротам. Он свесил голову и казался спокойным. Когда она подошла к ним, он ткнулся носом в ее спину.

– Ему здесь нравится, – радостно сообщила Сара, позабыв об обиде. – Все его поведение изменилось. Ему нравится пружинистый грунт. – Она улыбалась. – Он никогда еще не бывал на арене.

– Не бывал? А где же ты его тренировала? – Миссис Картер открыла ворота, выпуская их.

Наташа нервно отступила назад.

– В парке в основном. Больше негде было.

– В парке?

– Я обозначила арену рядом с детской площадкой.

– В парке тренироваться нельзя. Летом грунт слишком твердый, а зимой, когда почва раскисает, можно повредить ему сухожилия. Ты ему так ноги угробишь, – недовольно проворчала миссис Картер.

Наташа заметила, как Сара ощетинилась.

– Я не дура! – отпарировала она. – Мы тренируемся, только если грунт хороший.

Ликующая открытая улыбка, которая появилась на мгновение на ее лице, исчезла.

Как надо быть осторожными с детьми, подумала Наташа. Одно неверное слово в неподходящий момент, и они чувствуют себя подавленными. Наверное, Сара больше не улыбнется миссис Картер.

– Ладно, отведи его в стойло. Подальше от других. Как договорились.

– Ему там будет одиноко. – Сара остановилась. – Он привык, что рядом другие лошади.

– Он их будет слышать, – строго сказала миссис Картер. – То стойло ему слишком мало. Кроме того, Брайану нужно будет заделать дыры в стене.

– Делай, как велит миссис Картер, – посоветовал Мак. – Смотри, он выглядит довольным.

Сара бросила на него взгляд, в котором было негодование, но и готовность подчиниться. Наташа не сразу поняла, что в этом взгляде было что-то еще. Доверие. Девочка повела лошадь в новое стойло.

– Хорошо. Нужно, чтобы вы заполнили кое-какие документы, – сказала миссис Картер, ведя их в сторону офиса. – И еще нужен чек в качестве залога. И плата за ремонт, если вы не против.

Она ускорила шаг, ее собачка побежала следом. Хозяйка взяла Мака под руку – все женщины так делали, как только им выпадала такая возможность.

– Знаете, конь неплохой. Лучшее, что вы можете для него сделать, мистер Макколи, – сказала она тихо, – это найти ему новый дом. Где он сможет полностью проявить свой потенциал.

Повисла пауза.

– Для меня важнее, чтобы потенциал проявила его владелица, – ответил Мак.


Когда они вернулись в коттедж, Сара скрылась в своей комнате. Наташа пошла искать чистые полотенца и наводить порядок в бельевом шкафу. Спускаясь по лестнице, она вспомнила, что забыла проверить телефон, который остался на столе.

Пропущенный звонок от Конора и сообщение от агента по недвижимости:


Мистер и миссис Фриман выразили желание купить ваш дом. Срочно позвоните.


Мак пошел за дровами. Наташа смотрела, как он легко нагибается и наклоняется вперед, отбрасывая в сторону сухие поленья. Вернулась на кухню и набрала номер агента. Он сказал, что предложение «разумное», всего на пару тысяч ниже запрашиваемой цены. Покупатели не связаны цепочкой и готовы переехать быстро.

– Рекомендую принять предложение, учитывая состояние рынка, – закончил он.

– Мне нужно поговорить с… Я вам перезвоню. Спасибо. – Наташа повесила трубку.

Пошатываясь, вошел Мак с полной корзиной поленьев. Он казался слишком крупным для маленького дома. Со стуком он опустил корзину на пол у камина, и в воздух взлетело облако древесной пыли.

– Удивительно, что у тебя не наросли мышцы, как у Шварценеггера!

– Потому что я не таскаю поленья корзинами, а приношу по два-три зараз.

– Я тогда зажгу? – Он отер руки о джинсы. – Хорошо посидеть у огня. На улице холодает, это чувствуется.

Мак сделал вид, что дрожит, стряхивая кусочки коры с куртки. От холода у него покраснели мочки ушей.

Она поражалась его непринужденности. Разводить огонь в доме, в котором не могло не чувствоваться присутствие другого мужчины! Он сложил поленья на растопку, нагнулся и поджег газету под ними. Дул, пока огонь не разгорелся.

– Нашлись покупатели на дом. – Наташа показала телефон. – Предлагают на две тысячи меньше, чем мы просили, но не связаны цепочкой. Агенты советуют соглашаться.

Мак посмотрел ей в глаза, потом отвернулся к огню.

– Я не против. – Он положил еще одно полено на решетку. – Если тебя устраивает.

Впоследствии она подумала, что героиня фильма на ее месте должна была бы что-то сказать. После ничего нельзя будет вернуть назад, чувства и поступки перестанут от тебя зависеть. Но, как ни старалась, не смогла найти нужных слов.

– Мы должны сказать Саре. Если… если все закрутится быстро, нам придется искать для нее другое место.

– Давай решать проблемы по мере их поступления. – Он не отрывал глаз от огня.

– Тогда пойду перезвоню им.

Наташа отправилась на кухню. Мокрым ногам было холодно на полу.


Мак заранее предупредил, что хочет приготовить ужин. Спросил разрешения. Принес из багажника коробку с продуктами, накрытую кухонным полотенцем, и объявил, что они не должны смотреть раньше времени. Наташа была несколько потрясена вновь обретенными кулинарными способностями бывшего мужа и обнаружила, что его неожиданный сюрприз скорее вывел ее из равновесия, чем обрадовал. Зачем ему надо было превращаться в мистера Совершенство, как только они расстались? Он выглядел лучше, вел себя лучше, был увлечен работой. Нисколько не потерял обаяния. Ее же жизнь, наоборот, застопорилась. Она делала что могла. Странным образом это ее обнадежило, когда ужин был подан.

– Это из мексиканской кухни, – объявил он слегка извиняющимся тоном.

Наташа с Сарой увидели в синей миске рыхлый холмик коричневого цвета и упаковку тако. Тонкие полоски какого-то непонятного вещества, перемешанные с чем-то красным, лежали, покрытые скользкой пленкой растительного масла. Они переглянулись и прыснули со смеху.

– Ладно, я еще не совсем разобрался со временем приготовления, – сказал Мак. – Простите, говядину, скорее всего, передержал.

– А что это? – Сара указала на грязноватый холмик.

Наташа подумала, едва сдерживая смех: это похоже на то, что оставляют за собой лошади.

– Пюре из тушеных бобов. Ты раньше не ела?

Сара покачала головой и смотрела с подозрением: вдруг ее разыгрывают?

– На вкус лучше, чем на вид. Правда.

Мак ждал, всматриваясь в их лица.

– Ладно, – сказал он. – Закажем что-нибудь с доставкой на дом.

– Здесь нет ресторанов, отпускающих блюда на дом. Это деревня. Смотрите, – Наташа вскрыла упаковку с тако, – если добавить сметану и сыр, получится вполне съедобно. Разве не в этом суть мексиканской еды?


После ужина Сара приняла ванну, потом сообщила, что идет спать, если они не возражают. Под мышкой у нее была зажата потрепанная книга.

– Да еще только полдесятого! – воскликнул Мак. Они с Наташей перебрались в маленькую гостиную. Он положил ноги на корзину для поленьев. – Что ты за подросток?

– Думаю, усталый подросток, – заметила Наташа. – У тебя был трудный день.