Джоджо Мойес - Танцующая с лошадьми

– Хорошо, – медленно выговорил он скрипучим, как несмазанная петля, голосом.

На этот раз улыбка Сары появилась неожиданно и изменила ее лицо.

– Хорошо! – повторила она, будто не могла поверить в то, что он сказал.

– Хорошо, – снова выговорил старик.

Все трое кивнули друг другу, довольные. Мак догадался, что это был большой прорыв.

– Он старался, Папá. Очень старался. Шел дождь, а ты знаешь, он может быть очень непослушным под дождем, но ему удалось сосредоточиться. Рот не напрягал и слушал, действительно слушал.

Сара сидела с прямой спиной, как в седле, скрестив руки перед собой. Старик купался в ее словах, наслаждаясь каждой подробностью.

– Ты бы был им доволен. Правда.

– Мне не доводилось видеть ничего подобного, – вступил в беседу Мак. – Я ничего не знаю о лошадях, мистер Лашапель, но, когда увидел, как он прыгает на задних ногах, у меня перехватило дыхание.

Повисла тишина. Старик медленно перевел взгляд на внучку. Лицо стало серьезным.

Мак запнулся:

– Это было… великолепно.

Сара покраснела до корней волос. Старик не сводил с нее глаз.

– Мы сделали леваду, – прошептала она виновато. – Прости. – (Старик покачал головой.) – Он был так горяч. Нужно было занять его чем-то новым, чтобы он сосредоточился. Ему нужно было трудное задание…

Мак видел, что чем больше она защищается, тем больше старик мотает головой в беззвучной ярости.

– Gourmand[35], – сказал он. – Non gourmand. Маленькая. Опять.

Мак силился разобрать его слова, пока не понял, что в них нет смысла. Припомнил, что люди после инсульта с трудом могут подобрать нужное слово.

– Avant[36]. Non. Лошадь. Лошадь. – Расстроенный, он стиснул зубы и отвернулся от Сары.

Мак похолодел от ужаса. Сара кусала ногти. Лицо старика выражало немой гнев. Все из-за него, подумал Мак. Пытался сделать вид, что его здесь вовсе нет, потом поднял фотоаппарат, который все еще висел у него на шее:

– Мистер Лашапель, я сделал несколько снимков, когда Сара работала. Ездила рысью и все такое. Может, хотите посмотреть?

Он склонился над постелью и перебрал несколько цифровых снимков. Наконец нашел кадр, который, как ему казалось, не должен был вызвать гнев у старика, увеличил изображение. Сара надела на дедушку очки.

Он внимательно изучал фотографию, уйдя в свой мир. Потом обернулся к Саре, закрыл глаза, силясь сосредоточиться.

– Рот, – наконец сказал он. У него задрожали руки.

– Да. – Сара взглянула на фотографию. – Он сопротивлялся. Но только в самом начале, Папá. Как стал работать крупом, расслабился.

Старик удовлетворенно кивнул, и Мак вздохнул с облегчением.

– А другие есть? – спросила Сара. – Более поздние?

Мак просмотрел снимки, протянул фотоаппарат Саре:

– Мне нужно выйти позвонить. Оставляю вас наедине. Вот, Сара, кадры можно просматривать так. Чтобы лучше видеть, можно увеличить, нажав на эту кнопку. Буду ждать тебя внизу через полчаса. Месье Лашапель, был рад познакомиться.

– Капитан, – поправила Сара. – Все зовут его Капитан.

– Капитан, – повторил Мак. – Надеюсь снова вас вскоре увидеть. Обещаю хорошо заботиться о вашей внучке, пока вы не поправитесь.

Только никто не знает, когда это будет, думал он, выходя из палаты.

– Ты шутишь.

– Ничуть. Хочешь посмотреть? – Мак протянул Наташе фотографию, которую успел напечатать, как только вернулся домой.

Наташа порылась в сумочке, отыскала очки, надела их и стала просматривать снимки. Раньше она не носила очков, отметил он.

– Это не наркотики, – сказал он, чтобы прервать паузу.

– Это правда, – кивнула она. Сняла очки и посмотрела на него. – Но лошадь? – Она протянула ему фотографии. – Что, черт возьми, нам делать с лошадью?

– Насколько я понимаю, мы ничего не должны делать с лошадью. Она ею владеет и сама за ней ухаживает.

– Все это время она пропадала там?

– Я не спрашивал ее о деньгах, но полагаю, они пошли туда.

– Как ребенок может ухаживать за лошадью?

– Она держит его под аркой железнодорожного моста. – Мак не мог забыть впечатление, которое на него произвел конный двор посреди города. – Это связано с ее дедом. Он мастер верховой езды. И это не просто пони. Это зверь, как на рисунках Стаббса. Все очень серьезно. Она владеет выездкой. Прыгает и зависает в воздухе.

– Бог мой. – Наташа смотрела вдаль. – А если она получит травму?

– Вряд ли. На мой взгляд, она полностью владела ситуацией.

– Но мы ничего не знаем о лошадях. Социальный работник ничего об этом не говорила.

– Социальный работник не в курсе. Сара скрывала: думала, если они узнают, заберут его у нее. Она права?

– Понятия не имею. – Наташа пожала плечами. – Боюсь, таких прецедентов не было.

– Я был вынужден дать обещание, что мы ничего не расскажем.

– Мы не можем этого обещать! – Наташа бросила на него скептический взгляд.

– Я пообещал. А она пообещала, что не будет больше прогуливать уроки. Мне показалось, это хорошая сделка.

Мак отвез Сару в школу во время перемены на обед. В спешке набросал объяснительную записку. Она не могла поверить, что он с ней заодно.

– Это только раз, – предупредил он, понимая, что был слишком мягок. – Мы разберемся, когда ты вернешься домой. Ладно?

Она кивнула. Не сказала спасибо, отметил Мак с грустью и посмеялся над собой, отъезжая. Думаю, как родитель. Как часто он слышал жалобы друзей на их якобы неблагодарных детей.

Наташа села. Пробормотала что-то о трудном деле, связанном с внутрисемейным насилием. Будто он мог понимать, о чем идет речь. Осознал, не без чувства вины, что многие годы не слушал ее, когда она говорила о своей работе.

– Слушай, Таш, не все так плохо. Она не употребляет наркотики. Не влюблена в какого-нибудь идиота. Она просто девочка-подросток, увлеченная лошадьми. Мы с этим справимся.

– Тебя послушать, все просто. – В голосе Наташи слышалось возмущение. – Но это не так. Ей одной не справиться с лошадью. Поэтому она и прогуливает школу. Ты мне сказал, что всю основную работу делал дедушка. Кто будет этим заниматься, пока она учится? Ты?

– Я вряд ли. – Он засмеялся. – Я ничего не знаю о лошадях.

– А я и того меньше. Есть кто-нибудь, кто может ее заменить?

Мак вспомнил американца с его сомнительными сигаретами.

– Не думаю. Я тебя понимаю. Положение и правда трудное.

Какое-то время они сидели молча.

– Знаешь, – сказала Наташа, не глядя ему в глаза, – у меня есть одна идея.

Очевидно, идея насчет Кента была нелепой изначально.

– Нет! – Сара наотрез отказалась перевозить лошадь. – Он должен быть здесь, где я могу за ним присматривать.

– На ферме Хоув он будет в полной безопасности. У миссис Картер большой опыт ухода за лошадьми.

– Она не знает его. Вокруг него будут люди, которых он не знает.

– Думаю, миссис Картер знает о лошадях даже больше тебя.

– Да, но она не знает его.

Странно, подумала Наташа: девочка, которая столько дней почти всегда молчала, теперь говорила на повышенных тонах.

– Сара, у тебя нет времени, чтобы все делать самой. Ты прекрасно это знаешь. Если хочешь, чтобы мы были на твоей стороне и не сообщили в органы опеки, ты должна согласиться, что нам надо найти другой способ заботиться о нем, пока твой Папá болеет. На ферме Хоув за ним станут ухаживать всю неделю. Мы будем приезжать на выходные, и ты сможешь проводить с ним целые дни.

– Нет. – Сара скрестила руки на груди и стиснула зубы. – Я не оставлю его в незнакомом месте.

– Ты с ним познакомишься. И потом, это временная мера. На ферме условия лучше, чем те, в которых он содержится сейчас.

– Он счастлив там, – с раздражением ответила Сара и бросила на Наташу гневный взгляд. – Вы ничего о нем не знаете. На Спеапенни-лейн он живет счастливо.

– Но так ничего не получается. – Наташа с трудом сдерживалась. – Пока твой дедушка не вернется, нам самим не справиться. Тебе не справиться.

– Вы не отнимете его у меня.

– Сара, не драматизируй. Никто не собирается отнимать его у тебя.

– Представь, что это для него каникулы. – Мак распластался на диване и ел яблоко. Наташе приходилось напоминать себе, что это был и его дом тоже. – Может весь день носиться по лугам – или что там еще делают лошади. Лучше, чем торчать взаперти под железнодорожным мостом.

От внимательного глаза юриста не ускользнуло, что слова Мака на девочку произвели впечатление. На мгновение показалось, что Сара сдалась.

– Не думаю, что он проводит много времени, бегая по лугам, так? – Мак бросил огрызок в мусорную корзину.

Тот попал точно в цель, глухо стукнувшись о металл.

– Иногда я разрешаю ему побегать на длинной веревке, – сказала Сара, оправдываясь.

– Но это ведь не идет ни в какое сравнение со свободой, когда он может скакать куда захочет?

– Но он никогда не был в фургоне для перевозки лошадей.

– Значит, научится.

– И он…

– На самом деле, Сара, не хочу ссылаться на закон, но это не обсуждается, – строго сказала Наташа. – У тебя нет времени ухаживать за ним и учиться. Мы с Маком ничего не знаем о лошадях и не можем помочь тебе. Мы будем рады оплатить его содержание на ферме Хоув, а когда твой дедушка поправится и вернется домой, оплатим перевоз лошади обратно, и вы заживете своей привычной жизнью. А сейчас, простите, мне нужно работать.