Джоджо Мойес - Танцующая с лошадьми

– Ну вот. Пока хватит.

– Не надо, – прошептала она. – У меня нет денег.

Казалось, он видит ее насквозь.

– Заплатишь, когда появятся деньги. Договорились? Если я стану хозяином, не хочу, чтобы такая хорошая лошадь голодала. – Он пнул старую охапку. – А это выкинь в жаровню.

– Но…

– От Джона ты ведь принимаешь помощь? – Он пристально посмотрел на нее, и она нехотя кивнула. – Прими от меня. Ну, мне пора. – Он с важным видом вышел на двор.

Сара смотрела, как он присоединился к компании, потом нагнулась, чтобы вдохнуть запах нового сена. Оно было лучшего качества, чем то, к которому она привыкла. Если бы Папá был здесь, он не позволил бы ей принять дар. Но в этом-то и заключалась проблема.

Она взглянула на часы и вздрогнула. Через четырнадцать минут она должна быть у Хьюитов. А добираться на автобусе – пятьдесят пять минут с пересадкой. Она разрезала бечевку, взяла большую охапку и побежала туда, где ее ждала лошадь.

Тишина лондонского дома поразила Наташу. Она ощутила ее остроту, закрыв за собой дверь. Тишина, повисшая над лондонской улицей и прокравшаяся в прихожую, делала дом даже тише, чем коттедж в деревне. Возможно, это было оттого, что в доме мог находиться кто-то еще.

Наташа перешагнула через вездесущие теперь футляры фотоаппаратов и прошла в гостиную. Вздохнула, увидев фотопрожекторы в углу, и проверила автоответчик. Неподвижный красный огонек означал, что сообщений нет.

Она принюхалась, ища следы запаха вина и сигарет, свидетельство того, что были гости, но ничего не почувствовала. Смятые подушки на диване говорили о вечере, проведенном у телевизора. Она взбила подушки и водрузила на место, чувствуя легкое раздражение от того, что сделала.

Вернулась в прихожую, взяла чемодан и поднялась наверх, пугаясь звука своих шагов, словно была чужой в собственном доме.

Выходные, начавшиеся столь неудачно, потом наладились, но Наташа знала: они с Конором были потрясены ожесточенностью скандала, неожиданной силой задетых чувств, в которых оба не желали признаваться самим себе. Ей было даже приятно, что его так взволновало возвращение Мака, но одновременно и обидно. Он претендовал на особое место в ее жизни, не желая при этом впускать ее в свою.

– Дока, я обязательно познакомлю тебя с детьми, – сказал он, когда подвозил до дому, – обещаю. Потерпи еще немного. Ладно?

К себе он ее не пригласил.

Наташа бросила чемодан на кровать и расстегнула молнию. Она загрузит стиральную машину, потом включит телевизор и погладит блузки. После этого поработает за письменным столом и подготовит бумаги для завтрашнего суда, проверит, есть ли у нее все, что необходимо. Обычные дела воскресного вечера, знакомые, как пальцы на левой руке.

На мгновение Наташа застыла посреди комнаты, словно парализованная этой новой атмосферой. Мак не показывался на глаза, но его присутствие ощущалось во всем, словно он всерьез водворился в доме.

– Проверь, не тырит ли он книги или картины, – посоветовал Конор. – Давать ему неограниченный доступ ко всему – это все равно что подписать при разводе чек с непроставленной цифрой.

Но Наташу не пугала перспектива лишиться вещей, даже если бы она могла поверить, что Мак способен на такое. Ее беспокоило его присутствие, аура, которую он распространял вокруг себя.

Она поняла, что все еще злится на него за то, что его не было рядом, когда она в нем нуждалась. Злится, что он вернулся и нарушил ее жизнь, которую она с трудом собрала из обломков. Типично для Мака – рушить все вокруг, не задумываясь о последствиях. Она винила его за неудачные выходные, хотя в глубине души знала, что он ни в чем не виноват. За то, что сама была вынуждена уехать из дому. И все это его, похоже, ничуть не заботило: он просто вошел как ни в чем не бывало, со своей очаровательной улыбкой и непринужденными манерами, будто пуленепробиваемый. Будто их брак был всего лишь слабым сигналом на его эмоциональном радаре.

Сама не понимая, что делает, Наташа пересекла лестничную площадку и подошла к гостевой спальне. Позвала Мака, потом нерешительно толкнула дверь. Смятая постель, кипа грязной одежды в углу у бельевой корзины. Слабый сладковатый запах марихуаны.

Не так уж он и изменился. Она замерла на пороге, потом бесшумно прошла через комнату в смежную ванную. Бритвенный станок в стакане, зубная паста и щетка. Коврик косо лежал на кафельном полу, и ей захотелось его поправить. Но беспорядок странным образом придал ей уверенности: это было отражение того человека, какого она знала. Безалаберного. Далекого от совершенства. Поэтому мы и разводимся, напомнила она себе и почувствовала почти благодарность к нему за эту вновь обретенную уверенность.

Она уже собиралась уходить, когда на глаза попалась золотистая баночка с дорогим кремом на стеклянной полке в дальнем конце ванны. Это был женский увлажняющий крем. А рядом ватные диски для удаления макияжа.

Что-то внутри похолодело и затвердело. Моргая, решительной походкой, не заботясь о соблюдении тишины, Наташа вышла из гостевой спальни.

Ковер в кабинете директора был роскошного глубокого синего цвета, настолько пушистый и мягкий, что ни один из вызванных учеников не мог отделаться от мысли, каково будет, если скинуть туфли с носками и погрузиться в него босыми ногами. Возможно, это скорее объясняло, почему почти все посетители мистера Фипса казались сбитыми с толку, чем отражало число учеников с синдромом дефицита внимания и гиперактивности.

Сару ковер не волновал. Ее беспокоило другое: уже почти двое суток она не могла добраться до конюшни.

– Сара, ты четвертый раз пропускаешь английский в этой половине семестра. – Мистер Фипс изучал бумаги, разложенные на столе. – Это был твой любимый предмет. – (Сара сплела пальцы.) – Знаю, тебе сейчас приходится нелегко, но у тебя никогда не было проблем с посещаемостью. Тебе трудно добираться до школы? Приемная семья тебе не помогает?

Она не могла сказать ему правду – то, что сказала Хьюитам: проездной на автобус она потеряла, а деньги, выданные на проезд, пошли на покупку подстилки для Бо.

– Они обязаны обеспечить, чтобы ты приезжала в школу. Если они не помогают тебе добираться до школы утром, мы должны об этом знать.

– Они помогают.

– Тогда почему ты пропустила уроки?

– Я… запуталась в маршрутах и опоздала на автобус.

Смена режима стала сказываться на Бо. Тем утром он чуть не вырвался из стойла, потом напугал женщину с коляской и выбежал на дорогу так неожиданно, что водитель такси нажал на клаксон. Сара орала на водителя, стоя перед капотом. Когда она привела Бо в парк, он взбрыкнул, потом затянул уздечку, не слушая ее команды и закусив мундштук. Она злилась на него и не знала, что делать, а позже, когда, взмыленные и несчастные, они возвращались домой, сожалела об этом.

– Местные власти будут оплачивать такси. Мы сделаем все, что в наших силах, Сара, если проблема в транспорте. – Он сложил ладони домиком. – Но мне кажется, дело не только в этом. Здесь говорится, что ты пропустила географию два раза в четверг днем и физкультуру три раза в пятницу днем. Что скажешь по этому поводу?

Она смотрела на свои ноги. Разве человек с таким дорогим ковром может понять ее жизнь?

– Я навещала дедушку, – едва слышно сказала она.

– Он все еще в больнице?

Она кивнула. Даже Папá на нее рассердился, когда она пришла к нему в пятницу. Посмотрел на часы на стене и прошептал: «Плохо. Après»[33]. Она поняла, что он имел в виду. Велел больше не приходить в это время. Но он ведь ничего не знал. Не знал, что она по полдня носится по улицам Северо-Восточного Лондона, переминается с ноги на ногу на автобусных остановках, бежит бегом по переулкам, чтобы поспеть в конюшню и вернуться вовремя.

– Твой дедушка поправляется? – Лицо директора смягчилось.

Если бы у нее был другой характер, подумала Сара, она бы заплакала – все знали, Фипс не переносил девчоночьих слез.

– Понемногу.

– Непростое для тебя время. Понимаю. Смотри на школу как на нечто стабильное в твоей жизни, на что можно опереться. Если тебе тяжело, Сара, ты должна сказать нам. Мне или кому-нибудь из учителей. Здесь все хотят тебе добра. – Он откинулся на спинку кресла. – Но мы не можем позволить тебе навещать дедушку когда заблагорассудится. Скоро надо будет думать об экзаменах. Это важно. Некоторые предметы даются тебе нелегко, так? Нужно наладить посещаемость. Что бы ни случилось в твоей жизни, ты должна выйти из школы, приобретя солидное образование. – (Она кивнула, не глядя ему в глаза.) – Сара, я хочу видеть нужные результаты. Хорошие оценки. Как думаешь, ты сможешь их показать?

Ковбой Джон пришел на двор в последний раз. Он навещал Папá, и первое, что сказал, войдя в ворота: он аннулирует задолженность по арендной плате. Он скажет Салю, что долга нет. С новым хозяином начнется новый расчет. Она угадывала, что он ожидал увидеть облегчение на ее лице. Но вместо этого вся кровь отлила от ее лица. Она поняла: он уже не верит, что Папá сможет расплатиться.

Не верил, что Папá вернется домой.

– Никаких больше пропусков уроков, Сара. Хорошо?

– Хорошо. – Она подняла голову, гадая, может мистер Фипс читать ее мысли или нет.

Столкнувшись с ним на кухне, Наташа подпрыгнула от неожиданности. Было без четверти семь. Когда они жили вместе, он начинал шевелиться не раньше десяти.